В прицеле «Бурый медведь» - Беляков Петр Алексеевич - Страница 15

Позже я узнал о подвиге политрука разведвзвода Черноиванникова. Дело было так. Навстречу вражескому танку ползли несколько бойцов. Красноармеец казах Урумбеков метнул гранату под танк, но тот продолжал двигаться. Тогда с земли в полный рост поднялся Черноиванников. Он с разбегу легко вскочил на танк и начал бить кованым прикладом по стволу пулемета, изрыгающему смертоносный огонь. Пулемет замолчал.

Подвиг политрука вдохновил людей. Теперь с гранатами в руках к танкам поползли многие бойцы. Среди них был и лейтенант Николай Коробков – командир разведвзвода, в котором служил Ваня Гуров. Лейтенанту, однако, не повезло: пулеметной очередью ему изранило ноги. Но лейтенант не пал духом. Кинув гранату в танк. Николай Коробков собрал последние силы и, сидя на снегу, запел песню о «Варяге». Над полем боя гремел его голос:

Наверх вы, товарищи, все по местам. Последний парад наступает…

Я стреляю из «снайперки» по смотровым щелям, стараясь ослепить танкистов. Рядом Павлик Дронов. Он ведет огонь из обычной винтовки. Танк, по которому мы бьем, вдруг устремляется в нашу сторону. Между Павликом и мной всплескивается пламя огня. Грохочет взрыв. И тут же наступает тишина. Только в голове стоит тугой, как от полета шмеля, звук. Ощупываю себя: цел! Смотрю вправо. Навстречу танку ползет политрук роты Селютин с зажатой в руке гранатой. Кровь заливает ему лицо.

– Нагните голову! – кричу и не слышу своего голоса. Неужто оглох? Совсем рядом с Селютиным рвется снаряд… Эх, товарищ политрук!

А Павлик? Где он? Дронов лежит у воронки. Под ним на снегу растет красное пятно. Он что-то говорит. Но я по-прежнему ничего не слышу. Догадываюсь: Павлик просит о помощи.

А танк – вот он, рядом. Идет на меня. Спружинившись для прыжка, жду. И вдруг кубарем качусь в сторону, меня обдает снегом. Танк, взревев мотором, рывком устремляется к станковым пулеметам. Туда, где Сема Марчуков. Эх, жаль, израсходовал все гранаты…

Павлик пытается отползти в лощину. Подбегаю к нему. Оставлять друга нельзя: раздавят танки. Нас опрокидывает взрывом. Но мы живы. Тащу друга по земле волоком. Впереди вижу санитаров…

Танковую атаку помог отразить третий батальон старшего лейтенанта Г. К. Мадояна. В том бою смертью храбрых пали многие бойцы. Погиб и политрук Тимофей Селютин, которого мы считали своим вторым отцом, и ротный запевала красноармеец Савченко.

Вот и все, что я хотел рассказать о хуторке Безводном. На всю жизнь запомнился нам этот степной клочок ростовской земли!

Лейтенант Туз похвалил меня за спасение друга и тут же отчитал: я не догадался взять у Дронова список личного состава роты.

Чуть позже выяснилось, что в сальских степях наши части вели бои не только с «Бурым медведем», но и с 23-й танковой дивизией и с пришедшей к ней на помощь мотодивизией СС «Викинг».

– Викингами называли древнескандинавских морских разбойников, – сказал я.

– Эсэсовцы хуже любых разбойников, – отозвалось сразу несколько голосов.

Мы брезгливо говорили о викингах. В те дни нам особенно не хватало политрука. Уж Тимофей-то Селютин разъяснил бы нам, что собой представляет мотодивизия СС «Викинг», и наверняка сказал бы:

– Били «бурых медведей», будем бить и «викингов».

И опять марш!.. Стрелки двигались рота за ротой, то рассыпаясь по степи для атаки, то вновь смыкаясь в колонны.

На Зерноград наступали всей бригадой в тесном взаимодействии с 34-й гвардейской стрелковой дивизией и 6-й гвардейской танковой бригадой. Враг отчаянно сопротивлялся, бросался в контратаки.

30 января под городом произошел встречный бой. На нас налетели «юнкерсы». Появились фашистские танки, бронемашины. Показалась пехота. Подошедшая артиллерия нашей бригады открыла ураганный огонь. Под его прикрытием мы бросились в атаку. Ничто не могло остановить нас. И фашисты откатились назад. Наши войска освободили Зерноград.

Подскакал разведчик Ваня Гуров, осадил разгоряченного коня:

– Старшего лейтенанта Рожкова убило!

– Кто такой Рожков?

Ваня обиделся:

– Не знаете? Эх вы! Александр Рожков – командир разведроты бригады.

И Ваня, стегнув коня плетью, ускакал.

Мы почтили память товарищей, погибших в бою за Зерноград.

Утром 3 февраля пришло сообщение, что наши войска разгромили вражескую группировку под Сталинградом. И поныне мне видятся возбужденные лица бойцов, слышатся их торжествующие возгласы:

– Ура сталинградцам!..

– Будем сражаться по-сталинградски!