Девушка из Дании - Дэвид Эберсхоф - Страница 30

30

шагающих ног. Голуби бормотали на деревянных стропилах сверху, а их меловой навоз катился вниз по красно-дубовым балкам. Герда купила пучок мяты у новоиспеченного продавца конфет, чьи клиенты бросали бумажные обертки на землю.

Подойдя к билетному киоску, Эйнар выглядел потерянным. Щеки его были серыми от вытирания, а волосы покрыты тоником. Он бежал, с тревогой вытирая лоб. Только когда Герда увидела его в толпе, она подумала о том, какой он маленький, ведь его голова едва доставала до чужой груди. Увидев его, она поняла, что не преувеличивала его слабость. Она говорила себе, что поверила, будто Эйнар со своими костлявыми запястьями и маленьким изогнутым задом был практически ребенком. Эйнар поднял глаза на голубей, словно впервые оказался на центральном вокзале. Он робко спросил девушку в фартуке, который час. Что-то в Герде успокоилось. Она подошла к Эйнару и поцеловала его, поправляя лацкан.

- Вот твой билет, - сказала она, - внутри адрес доктора. Я хочу, чтобы ты с ним встретился.

- Сначала я хочу, чтобы ты мне кое-что сказала, - начал Эйнар, - я хочу, чтобы ты согласилась, что со мной все в порядке - он качался на каблуках.

- Конечно, с тобой все в порядке, - сказала Герда, обхватив руками воздух, - но я все равно хочу, чтобы ты встретился с доктором.

- Зачем?

- Из-за Лили.

- Бедная девочка, - сказал он.

- Я имею в виду, если ты хочешь, чтобы Лили осталась с нами, тогда я думаю, что доктор должен узнать о ней.

Дневные покупатели, в основном женщины, толкали Эйнара и Герду; их сетчатые сумки были наполнены сыром и селедкой.

      Герда удивилась, что продолжает говорить о Лили, как о посторонней. Но она раздавила бы Эйнара (она могла представить, как его тонкие кости свалились бы в кучу), если бы призналась вслух в том, что Лили - не более, чем ее муж в платье. Глупо, но это было правдой.

- Почему ты делаешь это сейчас? - спросил Эйнар. Красная кайма его век практически заставила Герду отвернуться в другую сторону.

- Я люблю Лили так же, как и ты. Больше… - она замолчала, - доктор может ей помочь.

- Как? Как кто-то, кроме тебя и меня, может помочь Лили?

- Давай подождем и посмотрим, что скажет доктор.

- Я не хочу ехать. Лили не хочет, чтобы я ехал.

Герда выпрямила спину, подняв голову:

- Но я хочу, чтобы ты поехал, - сказала она, - я твоя жена, Эйнар.

Она указала ему на восьмой путь, провожая, и ее рука упала ему на спину.

- Давай, - сказала она, когда он проходил мимо нового торговца конфет, шагая через брошенные обертки. Фигура Эйнара скользнула в толпу покупателей; его голова стала одной из ста в основном женских голов, забитых поручениями и детьми. Глядя на Эйнара в толпе, Герда видела только себя.

Глава 11

Эйнар сел у окна, и солнце свернулось у него на коленях. Поезд проходил мимо домов с красными черепичными крышами, и детей, гуляющих во дворах. Напротив него сидела старуха, обхватив руками сумочку. Она предложила мяту в упаковке из фольги:

- Едешь в Хельсингер?

- В Рингстед, - ответил Эйнар.

- Я тоже.

Квадрат из сплошного кружева поддерживал белые волосы старухи, а ее глаза ее были снежно-голубыми, уши - маленькими и свободными.

- У вас там друг? Встреча?

- Медицинское обследование.

Эйнар кивнул, и старуха сказала:

- Понятно, - она потянула кардиган, - в институт радиации?

- Я думаю, да. Моя жена назначила встречу, - сказал он, вскрывая конверт, который ему отдала Герда. Внутри лежала светло-бежевая карточка с запиской для Лили, которую Герда написала на прошлой неделе:

“Иногда я чувствую себя в ловушке. Ты когда-нибудь так себя чувствовала? «Это правда я? Это Копенгаген?»

Целую”.

- Ваша карточка говорит о докторе Хекслере, - сказала женщина, - на обороте написан адрес доктора Хекслера, это рядом со мной. Я буду счастлива принять вас. Некоторые говорят, что доктор Хекслер руководит лучшим институтом радиации в Дании, - женщина прижала сумку к груди, - многие утверждают, что он может вылечить практически все.

Эйнар поблагодарил женщину и снова сел на свое место. За окном было тепло. Что если он пропустит встречу? Когда Герда попросила его встретиться с ней на центральном вокзале, в его голове пробежала яростная вспышка видений: Герда задрала подбородок высоко над головой, ожидая прибытия поезда на станцию. Эйнар подумал о том, чтобы бросить ей вызов и никогда больше не появляться. Он представлял себе, как подбородок Герды медленно опускается, проходят минуты и часы, и становится все более очевидным, что Эйнар не придет. Герда вернется домой, откроет дверь квартиры в Доме Вдовы, а Эйнар будет ждать ее за столом.

- Я не хочу встречаться с доктором, - сказал бы он.

- Хорошо - остановившись, ответила бы она.

- Мы приехали, - сказала старуха, - берите свои вещи.

Красные восковые шишки с тисовых деревьев лежали вдоль улицы Рингстед. Утром шел дождь, после которого оставался влажный запах свежести. Старуха глубоко вздохнула. Она шла быстро, и ее бедра извивались под юбкой.

- Не нервничай, - сказала она.

- Я не нервничаю.

- Нет ничего такого в том, чтобы нервничать.

Они вышли на улицу из домов за низкими стенами с белыми железными воротами. Автомобиль с открытым верхом проехал мимо них, щелкая двигателем. Водитель - мужчина в кожаной шляпе для гольфа, - махнул рукой на старуху.

- Вот мы и пришли, - сказала женщина, останавливаясь на углу у голубого здания напротив гавани, - настолько незаметного, что можно было принять его за пекарню. Она сжала руку Эйнара под локтем, затем подняла воротник и направилась к морю.

Эйнару пришлось ждать в кабинете доктора Хекслера почти час. Половина комнаты напоминала гостиную с ковровым покрытием, диваном и паучьим растением на подставке. На другой половине был резиновый пол, мягкий стол, и стеклянные банки с прозрачными жидкостями. Войдя, доктор Хекслер сказал:

- Разве медсестра не попросила вас снять одежду?

У доктора Хекслера был удлиненный подбородок с достаточно глубокой ямочкой. Его волосы были серебристыми, и когда он сел в кресло напротив Эйнара, стали заметны его шотландские носки. Женщина из поезда говорила, что доктор в равной степени был известен своим розарием, который находился за окнами клиники и был пострижен на зиму.

- Проблемы в браке? - спросил он, -