Тридцать один Ученик - Смеклоф Роман - Страница 11

11

ко мне пушистую морду, он прошептал:

— Второй год её не может вскрыть. Она дуется, и ни в какую.

Крякнув, боцман развернулся и пошел к носу корабля, насвистывая между зубов:

— Капитан, капитан, улыбнитесь!

Да не скальтесь, не скальтесь ля-ля.

Капитан, капитан, усмехнитесь!

Ваша рожа ведь флаг корабля!

Я пожал плечами и снова вздохнул. Приятно, что всего за утро у меня получилось то, с чем дядя не может справиться два года. Выходит, моя первая победа, не только над книгой. Жаль, что всё равно придется учить всякую ерунду. Я вспомнил покрытые буквами страницы, как много никому не нужных знаний, и вздохнул. Декан факультета перевоплощений пытался привлечь меня к своему искусству, по его мнению, оборотень должен хорошо превращаться. Из чистого упрямства он провозился со мной около месяца, но всё же сдался. Заставить меня учиться даже с затрещинами, пинками и магическими оплеухами — совершенно невозможно. А опасные заклятья в академии строго запрещены.

Раз уж со мной не совладал маг, у дяди тем более не получится. Я усмехнулся и решительно махнул на камбуз. Самое время подкрепиться. Целая кухня в моём распоряжении. Разве можно мечтать о чём-то ещё?

Вынув из кастрюли кусок мяса, я запихал его в рот целиком и начал жевать. Как же это приятно, чувствовать живительное тепло, спускающееся в желудок. Что может быть милее для оборотня?

Влетевший в дверь мастер Оливье виртуозно подгадил мою радость.

— Вали в трюм! Покорми какозу и принеси ногу минотавра!

Я чуть не подавился. Зачем так орать? У меня отличный слух. Дожевывая на ходу, я выскочил на палубу и, распахнув люк, полез по лестнице вниз.

В прохладном трюме пахло сыростью и солью. Какоза заблеяла, так что я сразу её нашел. Держась подальше от дюжины рогов, я нашарил в полутьме пучок сена и бросил в неё издалека. И не дожидаясь благодарности, вцепился в ногу минотавра. Она висела у самого потолка, но на корабле правильнее говорить — под палубой.

Я справился за десять минут. Завалил какозу сеном и, довольный, вылез наверх, держа на плече здоровенную ножищу.

Дядя уже стоял у штурвала. Махнув ему рукой, мол, «учитель, всё исполнено», я вернулся на кухню. Положил мясо минотавра на стол. Никакого покоя от этих маэстро-виртуозов, пожрать спокойно не дадут.

Не успел я снять неподъемную ношу и запихать в рот салатный лист, как мой мучитель прибежал опять.

Оливье гонял меня весь день. К вечеру, я так вымотался, что уснул ещё до того, как упал на вонючий гамак. Даже дядин храп больше не донимал.

Проснувшись, я выбежал на палубу по естественной надобности. Солнце поднималось из-за моря, и вода пожелтела, в основном не из-за моих усилий. Вслед за кораблем скакали стайки долфинов. Брызгались, стрекотали, играли и махали длинными костяными плавниками. Треугольные чешуйки переливались в мягком свете восхода. Вода успокаивающе пенилась, стукаясь об борт. В парусах баловался ветер, хлопая кливерами. Красиво, аж дух захватывает!

Мне уже нравилась жизнь на корабле. Когда-нибудь я стану опытным мореходом. Я ухмыльнулся собственным мыслям. Оборотень превращается в морского волка, тот ещё каламбур.

Я потянулся, задрав голову к облакам. Набрал полную грудь воздуха и неспешно выдохнул, согнувшись к палубе. Зарядка на свежем воздухе крайне полезна для молодого растущего организма. Я перешёл к наклонам, но отвлекли подозрительные тёмные пятна. На досках, прямо перед моим носом, отпечатались крошечные ноги. Вполне обычная ступня. Пальцев, и то всего семь, только очень маленьких.

Изучив направление следов, я похолодел. Они вели на камбуз. Сняв с пожарного стенда топор, я на цыпочках подкрался к корабельной кухне. Толкнул ногой дверь и с воплем ворвался внутрь. Меня встретил испуганный крик книги рецептов, кажется, я её разбудил.

На камбузе царил кавардак. Даже паутина с пучков травы облетела. Переступив через разбросанные по полу разодранные коробки и поваленные бочки, я пробрался к полкам. Бросил топор и, схватив книгу, погладил корешок и мягко прошептал:

— Извини.

Она нервно вздохнула и порозовела. На обложке проступила укоризненная мордочка.

— Не нарочно клянусь, — пробормотал я. — Здесь всё перевернули, и я испугался. Ты что-нибудь видела?

Укоризненная мордочка отрицательно покачала головой.

— Понятно, — разочарованно протянул я.

Поставив книгу на место, я взялся за уборку. Посуда валялась по полу. Кастрюли на сковородах, ножи и ложки в мисках. От продуктов остались лишь кости и огрызки. Я с трудом узнал ногу минотавра по обглоданной голяшке.

Выдвинув ящик, я сложил столовые приборы, стараясь не путать. Вилки, с любым числом зубьев, в одно отделение. Ложки, всяких размеров, в другое. Ножи между ними. Зачарованная квадратная коробочка — к ножам или к вилкам? Я задумался, а когда вспомнил откуда она и для кого, похолодел. Как можно было забыть? Фарцовщик говорил, что капитан Джо состоит в круге чернокнижников и обязательно прикончит меня, если что-то пойдет не так.

Я с дрожью заглянул под крышку. Внутри, на чёрной бархатной подложке, лежали крошечные червонные цепочки. Что за ерунда? Неужели именно эти побрякушки я тащил капитану Джо?

— Что там у тебя? — недовольно просипел дядя.

Он стоял у двери в одной матроске и панталонах и потирал повязку на глазу.

— Погром! — неуверенно ответил я. — Проснулся, а тут кто-то всё сожрал и разбросал.

— Ага, — подтвердил дядя, отлепив руки от лица. — Вижу.

Пнув подвернувшуюся под ногу кость, он ступил на камбуз и, оглядев беспорядок, вздохнул.

— Наверно, я проклят источником магии, — пробормотал он. — Если второй раз подряд получаю в ученики лунатика. В чём мои прегрешения? Ходящий по ночам оборотень, это уже чересчур. Ещё говорят, что самое страшное в море штиль. Ха!

Он грозно посмотрел на меня и с надрывом произнес:

— Прости, малыш, но тебе лучше утопиться. Поверь, самому не так мерзко.

Я встряхнул головой и невольно отступил назад, прижавшись к полке.

— Учитель, это не я. Я спал.

— Все вы так говорите, — пробурчал он. — На моем судне закон. Никаких лунатиков!

— Я не он!

— Все это говорят.

— Я