Тридцать один Ученик - Смеклоф Роман - Страница 7

7

Дядя перевёл дыхание, а я успел рассмотреть гада с продольными полосами белого и зеленого цвета. Он кольцами обвил ярко-синий фрукт, заняв всё блюдо. Лишь четвертая часть оставалась пустой, видимо, съеденная за ужином.

— Что это? — с омерзением спросил я.

— Страж лилового сердца! — с гордостью выкрикнул дядя. — Кроме меня и одного паршивого старого гоблина в Таньшане никто не знает рецепт. Этот беззубый хрыч ненавидит чернокнижников, чуешь? А Черный Эрлик обожает Стража лилового сердца, крысёныш! Я дарую тебе власть над желудками самой могущественной публики тридцати миров! А он не готов!

Долбанув блюдом об стол, мастер Оливье отошел к фальшборту и плюнул в море.

Мне стало стыдно. Я хотел сказать, что он неправильно понял, я думал совсем про другое: про пытки, кровавые ритуалы и всякую мерзость, кулинарные блюда на ум как-то не приходили.

— Слыхал, как ловят песчаного драконового тигра? — устало спросил дядя и сам ответил. — На живца. Он люто ненавидит оборотней. Естественные враги, так сказать. А слышал, как ценится кровяная колбаса из отмоченного мяса драконового тигра? Только два клана охотников в Вишнустане умеют правильно готовить Шерханскую колбасу.

Что-то мне не понравился его вопрос. В особенности мягкий, вкрадчивый тон и нарочитая любезность с которой он рассказывал, как приманивают драконового тигра на моих соплеменников.

— Я думал, ты вместе с Эрликом пытками занимаешься! Пиратством и вымогательствами! Я и представить не мог, что ты повар!

— Повар? — дядя посмотрел на меня так, словно впервые видел.

Я заслонил лицо руками, пытаясь защититься от его яростного взгляда. Слово что ли неправильно выговорил или что-то напутал. Что теперь за борт кидать?

— Повар каши варит в трущобной рыгаловке, — холодно выговорил он.

Я осмотрелся. Точно, мы же на корабле, какой я бестолковый.

— Кок! — обрадовался я.

— Кок макароны с тушенкой мешает! — заорал он. — А я готовлю счастье. От моих блюд любой гурман получает столько удовольствия, сколько может вынести!

Я зачем-то кивнул. Дядя в ответ сверкнул глазами.

— Я виртуоз! Художник! Я маэстро!

Я кивнул ещё три раза. Чем вызвал новую волну гнева.

— Сходи с корабля прямо сейчас. Мы недалеко отплыли, я даже брошу спасательный круг.

Я отчаянно замотал головой.

— Я хочу быть вашим учеником, маэстро! — поклонившись, пообещал я.

Я плохо плавал и вообще недолюбливал глубокие водоёмы.

Дядя замер на начале фразы с поднятой в угрожающем жесте рукой.

— Что-то ты стал таким вежливым? Поумнел?

— Да, учитель, — не поднимая глаз, сказал я.

После сытного обеда, забывая про ошейник и мучительные превращения, я и вправду становлюсь очень мудрым.

— Хорошо, ученик, — уже спокойнее процедил дядя.

Тем вечером я впервые попробовал стража пурпурного сердца. Точнее, первый раз ел блюдо сложнее каши и яичницы. Кулинарные изыски я, конечно, видел, когда их несли на стол директору академии или через витрины ресторанов, но чтобы самому отведать… Такого ещё не случалось. Я ожидал чего угодно, но только не разочарования. Сперва страж напомнил обычное мясо, только солёное и горькое, но чем дольше я жевал жесткие, тянучие волокна, тем сильнее менялось моё мнение. Остывшая, засохшая овсяная каша с варёным кабачком. Один в один. Я с трудом работал челюстями, подавляя желание выплюнуть стража обратно в блюдо, поближе к его сердцу.

Лицо дяди растянулось в довольной усмешке.

— Мерзость, не правда ли? — ухмыляясь, спросил он.

— За эту дрянь Эрлик сумасшедшие деньги выкладывает? — с трудом выговорил я.

— Пятьдесят полновесных золотых империков, — гордо произнёс Оливье.

— Сколько? — выкрикнул я.

Изо рта полетели пережеванные куски мяса, но я не сдержался. Пятьдесят золотых монет — целое состояние. Я бы прожил на них год, а может и дольше.

— Жуткая гадость! — сознался я.

— Словно старые снасти сосешь, — согласился дядя. — Оттого стража не трескают без сердца. В изысканных блюдах важны не ингредиенты, а способ приготовления и ритуал поглощения. Стража лопают так: режут кусок мяса, жуют и подкладывают дольку синего плода.

Не хотелось второй раз пробовать горькую дрянь, но встретив тяжелый взгляд Оливье, я подчинился. Глубоководный томпондрано, как был мерзостью, так и остался. Я жевал, стараясь не сильно морщиться.

— Плод! — напомнил дядя.

Я отрезал часть сердца, положил в рот и раздавил зубами так, что брызнул сок. Как только плод смешался с мясом, засохшая каша превратилась во что-то неописуемое. С моим кулинарным опытом сравнения не подобрать.

— Ну как? — покровительственно проговорил Оливье.

— Необыкновенно! — восхищенно простонал я.

— То-то же, — смягчился дядя. — Я научу, как приготовить стража пурпурного сердца. Раскрою все свои тайны. Я стар, как мировой океан. Меня пора менять за штурвалом, но оставлять пост, не подготовив преемника непозволительно.

— Пост?

— В избранных кругах меня величают хранителем вкуса, — он криво усмехнулся.

— Директор академии говорил, что обязательно тебя найдет и жемчужиной своей коллекции сделает.

— Слыхал краем уха, — с гордостью проговорил мастер Оливье. — Только старый чаровод не знает, что я это я, и никогда не выяснит и где я плаваю, так что забудь.

Звучало не очень убедительно, но я на всякий случай кивнул.

— Да, учитель.

Дядя откинулся на стуле.

— Малыш, если через подзорную трубу поглядеть, не такой уж ты орк, как вблизи кажешься. Может, тебе просто не везло в жизни?

Я попробовал отодвинуть блюдо подальше, но ошеломляющий вкус стража не позволял сосредоточиться ни на чём другом. Руки не повиновались, разрезая мясо с плодом на куски, и пихая в рот.

Дядя наслаждался происходящим.

— У стража пурпурного сердца есть особенность. Его можно есть бесконечно, пока не разорвешься от обжорства или, сожрав блюдо целиком, не помрёшь от голода.

— Но Эрлик… — начал я с набитым ртом.

— Есть секрет, и чёрный его знает, — довольно ощерился Оливье. — Хочешь тоже узнать? Майнай за борт! Проплывешь три круга вокруг шхуны, скажу. Чего вытаращился, как рыба-телескоп? Сдрейфил? Ладно, запоминай пока я добрый. Чтобы убрать побочный эффект стража, выпей молока.

— Обычного? — причмокивая, удивился я.