Мечи Дня и Ночи - Геммел Дэвид - Страница 90

— Ты ошибаешься, монах. Это не Вечная, а одна из ее Возрожденных. Она пришла сюда вместе со мной, чтобы свергнуть Вечную. Нам нужен серебряный орел и его яйцо.

— Орла тебе не найти, воин, — засмеялся старик. — Он летает среди звезд, где небо уже не голубое, а черное.

— Но он шлет сюда силу, питающую яйцо, — сказал Скилганнон.

Старик потер лицо искривленной, оплетенной жилами рукой.

— Ох, как я устал.

— Что у вас здесь творится? — спросил Скилганнон.

— Мы совершили ошибку, роковую ошибку. Мы хотели вывести храм за пределы времени. Всего на пару мгновений, чтобы она, — старик указал на Аскари, — больше не отнимала у нас машины. Мы нашли тайные ходы внизу, в подземелье, а в них страшные вещи. Она знает. Оружие, приносящее смерть на большом расстоянии. А в найденных там же бумагах говорилось об еще более страшных устройствах. Были там и карты, показывающие, где они спрятаны. Она испытывала нужду во всем этом. Ей мало было обратить во зло наши труды. Она хотела еще больше власти и нуждалась в этом оружии. Мы не могли этого допустить и попытались скрыть от нее храм. Сначала мы думали, что нам это удалось, — с горьким смехом сказал старик, — но оказалось, что мы всего лишь замедлили течение времени внутри этих стен. Ужасы, которые за этим последовали, не поддаются воображению. Мы стали меняться. Строение наших тел утратило стойкость. Давно оформившиеся кости начали расти заново. Многие из братьев умерли, другие сделались безобразными. Поначалу это шло медленно, и мы не понимали, что происходит. Когда мы поняли, то попытались изменить чары — и сделали еще хуже. Заклятие, скрывающее храм, усилилось, и события стали разворачиваться с такой быстротой, что убежать не успел никто. Лишь немногим братьям удалось добраться сюда, наверх, где перемены происходили не столь бурно. Но в конце концов все они превратились в чудовищ и растерзали друг друга — или бродят стаями там, внизу.

— Однако ты сохранил человеческий облик, — заметил Скилганнон.

Старый монах достал из-за ворота золотую цепь, на которой висел полумесяц, сделанный наполовину из белого кристалла, наполовину из черного камня.

— Это Полумесяц Настоятеля. — Старик рассеянно погладил вещицу. — Теперь его сила почти истощилась, но раньше он излучал яркий белый свет, спасавший меня.

— Прошло пятьсот лет, — сказала Аскари. — Как эти твари внизу еще живы?

— Пятьсот лет? Только не здесь, где день равен часу. По моему расчету, мы наложили свое заклятие лет пятнадцать назад, хотя разум уже плохо мне служит, и я могу ошибаться. Какое-то время мы еще могли выходить за съестными припасами. Потом многие из нас превратились в зверей и начали поедать других. — Старик повесил голову. — Мы считали себя хранителями знания и мечтали вывести мир из дикого состояния, а вместо этого одичали сами. Став чудовищами, мы стали также и долгожителями.

— Почему же вы попросту не остановили магию? — спросил Скилганнон. — Это наверняка положило бы конец ужасам Вечной.

— Остановить магию? Как это возможно? — ужаснулся старик. — Поняв, что наши чары губят нас, мы попробовали их изменить, но чем больше мы пытались, тем хуже все становилось. Несколько месяцев назад мы предприняли последнюю попытку и лишь ускорили неизбежное. Еды в храме больше нет, а мои братья мертвы или едят друг друга.

— Послушай меня, старик. Магия, идущая от орла, каким-то образом проходит через Небесное Зеркало. Куда она поступает потом?

— Никуда, воин. Она просто есть.

— А где здесь у вас святая святых? — спросила Аскари.

— Странно слышать такой вопрос из твоих уст, — усмехнулся старик. — Зло ищет святости!

— Но оно ведь есть, это место? — настаивал Скилганнон.

— Да. Кристальный Алтарь. Его, думается, построил сам Великий Отец. Там мы молились и исцеляли болящих.

— Где он, этот алтарь? — терпеливо спросил Скилганнон. Снизу донесся крик, за ним другой. Старик, будто не слыша, пристально смотрел на Аскари.

— Так где же?

Старик перевел взгляд на дверь в западной стене.

— Идем! — сказал Скилганнон.

— Нет! — Старик поднялся на ноги. — Она не должна к нему приближаться. Она осквернит его!

— Послушай меня! — Скилганнон взял его за руку. — Постарайся понять. Она не Джиана! Она Аскари, жившая в горах там, на юге.

— Может быть, раньше она и была Аскари, о которой ты говоришь, но теперь нет. Меня не проведешь. Я вижу сквозь стены плоти. Вижу ее душу. Это Джиана. Вечная.

Скилганнон медленно повернулся к Аскари, стоявшей с саблей в руке.

— Здешняя магия помутила его разум, — сказала она.

— Нет, — вздохнул Скилганнон. — Еще там, на дороге, посмотрев на тебя при луне, я подумал: что-то не так. У меня чуть сердце не остановилось. Наверно, я тогда же все понял, просто не хотел верить. Как ты сделала это, Джиана?

Он ждал, что она будет отпираться, но она только весело улыбнулась.

— Декаде дал Аскари один из камней Мемнона и этим связал меня с ней. Оставалось лишь умереть. Это больно, очень больно. Почти вот так... — И ее сабля вонзилась в грудь Скилганнона. Отшатнувшись, он попытался достать собственные мечи, но силы покинули его, и он упал. Джиана склонилась над ним. — Не бойся, любовь моя. Ты будешь возрожден. Быть может, к тому времени ты откажешься от борьбы со мной. А сейчас мне пора — меня ждет Мемнон, — сказала она и вышла в дальнюю дверь.

С восходом солнца дренаи стали на дороге в семь рядов по двенадцать человек в каждом. Чуть дальше выстроилась вторая фаланга, резервная. Ставута поместили в заднем ряду второй, с самыми молодыми и неопытными солдатами. Многие из них были неспокойны, но стояли в полной готовности. С высоты Ставут видел, как строится внизу Вечная Гвардия. В своих черных с серебром доспехах они выглядели несокрушимыми, и вдохновенная речь, которую произнес ночью Друсс, вдруг показалась Ставуту слабой и неубедительной.

Вес кольчуги давил на него, по шее струился пот. Странное дело, подумал он — по телу вода течет, а во рту сухо. И мочевой пузырь, кстати, полнехонек.

— Ты чего? — спросил солдат рядом, услышав, как он ругается. Ставут объяснил, и молодой дренай улыбнулся. — Со мной то же самое. Да и со всеми, кто здесь стоит.

— Почему?

— Гильден говорит, это от страха и напряжения. Мускулы вокруг пузыря сводит. Когда бой начнется, это пройдет.

— Жду не дождусь, — проворчал Ставут.

Гвардейцы двинулись вперед мерным шагом, и он схватился за меч.

— Рано еще, — сказал сосед. — Рука устанет. Погоди, как нужда придет, тогда и достанешь.

Вперед вышли Друсс, одетый теперь в длинную кольчугу, и Алагир в Бронзовых Доспехах. Друсс говорил что-то солдатам, но до второй фаланги это почти не доходило. Ставуту послышалось слово «клин».

— Слышно тебе, что он говорит? — спросил он солдата.

— Да мне и не надо слышать. Алагир рассказал нам ночью свой план. Мы ударим на них в узкой части дороги. Они ждут стрел, а получат атаку клином. На ту же стрелу похоже, но острием будет Друсс.

Гвардейцы маршировали не быстро, но ровно, приберегая силы для боя. Ставут подумал о своих ребятах — хорошо ли им там, на зеленых холмах? И вздохнул. Мимо пролетела стайка голубей, освещенная солнцем. Ему казалось, что все это происходит не взаправду. Трудно поверить, стоя на утреннем солнце, что люди вот-вот начнут умирать. Потом он стал думать об Аскари. В эти последние дни она стала странной. Это началось после ночного кошмара. Она спала рядом с ним и вдруг пробудилась с криком. Он протянул к ней руку, а она оттолкнула ее и посмотрела на него как-то не так.

— Все хорошо, — сказал он. — Это всего лишь сон.

— Сон? Ну да. А где Олек?

— Олек?

— Скилганнон.

— В разведке, высматривает гвардию на перевалах. — Сообщив это, он предложил ей уйти от других и побыть немного вдвоем.

— Не сейчас, Ставут.

Он удивился, что она называет его полным именем — он уже так привык к «Стави».

Солдаты вокруг переступали ногами и потряхивали руками, разминая мышцы. Гвардейцы, приближаясь к узкому месту дороги, смыкались теснее и поднимали длинные щиты кверху для защиты от стрел. Дренаи в полном молчании рванулись вперед. Друсс бежал в середине с поднятым топором. Гвардейцы не сразу поняли, что их атакуют. Огромный топор расколол чей-то щит и повалил солдата, который его держал. Тишины как не бывало. Металл заскрежетал и залязгал о металл, раздались крики раненых и умирающих. Несколько гвардейцев, оттесненных к краю дороги, упали в пропасть. Ставут видел, как они, беспомощно размахивая руками, летят вниз. Когда он перевел взгляд на идущую впереди резню, его замутило. Топор поднимался и падал, разбрызгивая кровь, неустанно, словно часть какой-то машины. Вокруг Друсса образовалась брешь — враги сторонились сверкающих лезвий. Но тут гвардейцы опомнились, и дисциплина возобладала. Они начали понемногу продвигаться вперед. Теперь Ставут видел, как падают Легендарные, как черные с серебром шеренги занимают дорогу. Дренаев медленно, но верно оттесняли назад. Лишь Друсс оставался на месте, и враги почти уже взяли его в кольцо. К нему на помощь ринулся Алагир. Несколько человек, в том числе и Гильден, поддержали его, и оба войска снова вернулись на исходные позиции, не уступая ни шагу.