Сердце Ворона - Геммел Дэвид - Страница 44

— Видите ли, я буду инструктором по фехтованию в Академии Военной Мысли, а следовательно, одним из ваших учителей. И вам придется обращаться ко мне с почтительным «сир».

Кэлину Рингу не потребовалось много времени, чтобы понять: мир в двухстах милях к северо-западу от Эльдакра совсем другой, В этом суровом краю, окруженном высокими, мрачными, с заснеженными вершинами горами, горцы составляли подавляющее большинство населения, а территорию в восемнадцать сотен квадратных миль патрулировали всего лишь двести «жуков» и мушкетеров. Селения здесь были небольшие, а ведущим дела варлийцам приходилось почти целиком полагаться на обычаи и привычки горцев.

Люди, как быстро выяснил Кэлин, не отличались дружелюбием жителей Старых Холмов и на приезжего посматривали с известной долей недоверия и подозрительности. Юношу этот факт, однако, не столько огорчил, сколько удивил. Сам он всю жизнь относился к южанам с презрением, потому что почти все они были варлийцами. Обитатели Черной Горы восприняли его как южанина, а значит, человека, запятнавшего себя общением с завоевателями.

Ферма Мэв находилась в двух милях от Черной Горы, городка, расположившегося в тени могучего, хмурого хребта. Здесь было холоднее, чем в Старых Холмах, и Жэм объяснил это условиями высокогорья. Дышать разреженным воздухом было поначалу затруднительно, что особенно сказалось, когда Кэлин, Гримо и еще пятеро отправились на заготовку леса, служившего в этих краях единственным источником тепла в зимнее время. Поголовье фермы составляли два стада примерно по шесть сотен косматых, коротконогих животных. Первое стадо паслось на высокогорном пастбище к западу, второе — на лугах между фермой и Черной Горой. Еще тридцать молочных коров щипали траву в полумиле от дома.

Постройки были старые и несли следы многочисленных попыток улучшить их состояние. Главный дом представлял собой двухэтажное, сложенное из серого камня строение с деревянной крышей. Холодный, угрюмый и неприветливый, он простоял уже двести лет. В пятидесяти футах к западу от него раскинулось длинное невысокое здание, вмещавшее кухню и жилые помещения для работников. Здесь же находилась маслобойня, где приходящие из Черной Горы женщины делали сыр, масло и сметану. Неподалеку стоял высокий амбар, ветхий и неказистый, служивший пристанищем для старого фургона и двух измученных пони. Стойла для десяти скаковых лошадей пустовали. Были еще каменная скотобойня и соляной склад.

Кэлин чувствовал себя неуютно среди чужаков, ему не хватало Банни, он скучал по Старым Холмам.

Жэм задержался только на месяц, но за это время они успели восстановить — пусть и не в полной мере — прежние доверительные отношения. Кэлин любил Гримо, но не мог справиться с разочарованием, охватившим его, когда одноглазый великан, проявив непонятную мягкость, отпустил Охотника и его напарников. Убей он врагов, не пришлось бы Кэлину гнуть спину в чужом краю, где к нему относились с холодной вежливостью.

Вот и накануне утром, когда он, Финбар Астал и его братья Джаб и Киллон отправились чинить ограждение на пастбище, мужчины заговорили о чем-то на непонятном Кэлину языке. Когда юноша спросил, что это за наречие, разговор сразу, прекратился. Братья, рыжеволосые, с бледной кожей, уставились на него. Финбар поскреб тощую рыжеватую бородку.

— Это кельтонский, язык горцев. А что, на покоренных землях им уже не пользуются?

— Стыд, да и только, — бросил Финбар и отошел к братьям.

Разговор возобновился.

Кэлину так и не удалось найти подхода ни к ним, ни к Балли Койну и Сенлику Карпентеру, двум старшим пастухам. Сенлик оказался самым дружелюбным, если только можно назвать дружелюбным человека, удостаивавшего Кэлина кивком или взмахом руки.

А вот у Жэма не было с ними никаких проблем. С ним они обменивались шутками и смеялись, как со старым знакомым.

Как со своим.

Юноша продолжал терпеливо работать, надеясь, что со временем подозрительность рассеется, отчужденность уйдет и его примут за горца.

Потом последовал визит Колла Джаса.

Кэлин возвращался со скотобойни, где только что продал двух быков приехавшему из Черной Горы мяснику, когда увидел седоволосого Сенлика Карпентера и Финбара Астала в компании двух высоких горцев и какого-то паренька. Его удивило, что все трое вооружены мечами и заткнутыми за пояс пистолетами. Он подошел ближе. Сенлик разговаривал со старшим из гостей, огромным мужчиной, размерами напоминающим Гримо. На голове у горца была мягкая круглая шапочка с орлиным пером, на плечи накинут бледно-зеленый с синим плащ с пересекающимися горизонтальными и вертикальными красными полосками.

Третий горец, к удивлению Кэлина, оказался вовсе не парнем, а рыжеволосой девушкой в обтягивающих кожаных штанах и ярко-зеленой шерстяной накидке. На голове у нее тоже была круглая, но только без пера, шапочка. Миловидное лицо, глубокие зеленые глаза, восхитительный рот — Кэлин не мог отвести от нее глаз. Такой красивой девушки он не видел ни разу в жизни. Заметив, что разговор стих, он отвел взгляд от юной красавицы и обратился к старшему:

— Доброе утро. Вы здесь по делам?

— А если и да, тебе-то что, мальчик?

Человек с пером в шапочке надменно посмотрел на него. У него были бледно-голубые глаза и коротко подстриженная черная бородка, в которой мелькали серебряные нити.

Кэлин увидел, что горец злится, но не мог понять почему. Встретили гостя вполне любезно.

— Эта ферма принадлежит моей тете Мэв, и я говорю от ее имени.

— Не стоило ей отдавать дела в руки мальчишки, — сказал горец. — И я буду разговаривать с Сенликом. Кэлин почувствовал, как вскипела кровь.

— Нет, не будете. А если еще раз назовете меня мальчишкой, то убирайтесь отсюда и ищите, что вам надо, в другом месте.

— Вот как? А если я назову тебя щенком?

Горец был выше Калина примерно на шесть дюймов и намного тяжелее. Тем не менее юноша сделал шаг вперед и ударил прямой слева. Кулак попал в челюсть горца, и тот отшатнулся. Кэлин продолжил наступление, нанеся прямой в живот и боковой слева в плечо. Обидчик едва устоял на ногах. Что-то тяжелое опустилось ему на затылок. Кэлин пошатнулся и упал на колени. Голова закружилась, перед глазами поплыли круги, но он все же заставил себя подняться и, оглянувшись, увидел второго горца, молодого, с густой рыжей бородой и пистолетом в руке. Кэлин почувствовал, как потекла по шее кровь, а в висках загудело.

Он покачнулся. Финбар и Сенлик спокойно стояли в сторонке, наблюдая за происходящим. Старший потирал ушибленный подбородок. Все молчали. Кэлин повернулся и направился к дому. Его шатало, но злость, бурлящая в жилах, придавала сил. Добравшись до комнаты, он достал из-под кровати деревянный ящичек, снял крышку и вынул два пистолета. Быстро зарядил их. И вышел из дома. В глаза ударил яркий солнечный свет.

Они стояли на прежнем месте, но теперь к ним присоединились братья Финбара, Джаб и Киллон. Первым Кэлина увидел высокий горец. Он что-то сказал, и мужчины рассредоточились. Молодой горец, ударивший Кэлина, заметил оружие и вытащил свой пистолет. Но прежде, чем он успел что-то сделать, юноша нажал на курок. Громыхнул выстрел. Кэлин целился в грудь, но пуля зацепила голову. Горец выронил оружие, опустился на колени и рухнул на землю.

Сенлик Карпентер бросился к раненому и перевернул его на спину.

— Только задело, — сказал он. — Все будет в порядке. Кэлин услышал эти слова, но не остановился. Подняв второй пистолет, он направил его в лицо высокому и сделал несколько шагов вперед. Теперь их разделяло не более трех футов.

— Ну, давай, назови меня еще раз щенком, ты, дерьмовый козел. Это будет твое последнее слово. Ну же! Не молчи!

— Хочешь, я убью его, отец? — спросила девушка. Кэлин бросил взгляд направо и увидел, что она тоже вынула пистолет, взвела курок и целится ему в живот.

— Да, стреляй, — сказал он. — Давай! Но ты не помешаешь мне вышибить из его башки то, что там вместо мозгов.