Сердце Ворона - Геммел Дэвид - Страница 51

— Мойдарт был настолько любезен, что позволил мне познакомиться с вашей перепиской, — сказал полковник. — Вы оказались удивительно прозорливы, когда предсказали взрыв насилия и расширение разбоев.

— К сожалению, вы правы, — согласился Колл Джас. — Очень жаль, что мои советы не были приняты во внимание.

Локли сухо улыбнулся:

— Север стал бездонной пропастью, в которую уходят скудные ресурсы Эльдакра. На мой взгляд, существуют два варианта. Либо мы вводим целую армию с пушками и полностью уничтожаем врага, либо находим иной способ решения ситуации. Без больших затрат. Я бы предпочел последнее.

— Мы все предпочли бы этот вариант, — сказал вождь-ригантов. — Я всегда придерживался того мнения, что если бы мои люди патрулировали данную местность, это устранило бы необходимость держать здесь большие силы и позволило бы вам эффективно использовать их в других местах. В конце концов, кто лучше знает особенности этих диких мест, которые столь умело берут на вооружение разбойники?

Полковник поудобнее устроился в глубоком кожаном кресле и вытянул обутые в сапоги ноги к огню.

— Но патрулирование могут вести только вооруженные риганты, не так ли?

— Конечно, а как еще бороться с разбойниками?

— Действительно. Один из моих предшественников, похоже, использовал эту идею. Насколько я помню, количество нападений сократилось тогда до минимума, налоговые поступления росли, население было довольно.

— Да, полковник Гейтс отличался прозорливостью и мужеством. Мы все скорбели, когда он погиб.

— Что же, не сомневаюсь, что ваш план сработает самым лучшим образом, — сказал Локли. — Уверен, что как только разбойники прослышат о нашей договоренности, они бесследно растворятся в горах и уже никогда не появятся вновь. И мне почему-то кажется, что нападений на конвои больше не будет.

— Хотелось бы надеяться, — согласился Колл Джас. — Хотя, конечно, на то, чтобы убедить разбойников в тщетности их усилий, требуется время.

— Естественно. Но я не сомневаюсь, что теперь, когда мы с вами достигли согласия, это произойдет достаточно быстро.

— Останетесь на ужин, полковник?

— Нет, благодарю вас. Сегодня в Черную Гору приезжает моя жена, и мне хотелось бы встретить ее. Может, в другой раз.

— Вас всегда ждет самый радушный прием.

— Мойдарт просил меня передать вам его приглашение посетить Эльдакр. Ему хотелось бы обсудить с вами вопросы, касающиеся организации управления этим краем.

— Очень любезно с его стороны, — сказал Колл Джас. — Для меня знакомство с повелителем стало бы большой честью. К сожалению, мое здоровье не позволяет мне предпринимать далекие путешествия, которые могут сказаться на нем самым печальным образом. Я напишу Мойдарту и передам свою благодарность.

Полковник Локли оказался неплохим пророком. В течение месяца набеги и нападения почти полностью прекратились, а через год изменившаяся к лучшему обстановка позволила сократить гарнизон до двух сотен солдат.

Локли оставался на своем посту целых семь лет, прежде чем жестокая болезнь иссушила его тело и принесла мучительную смерть. Колл Джас присутствовал на похоронах. Полковник был настоящим солдатом и не оставил жене и двум сыновьям сколь-либо значительного наследства. Вождь ригантов преподнес им сто фунтов золотом в знак уважения памяти «достойного и честного солдата».

С тех пор ни один из двух преемников Локли не пытался изменить достигнутое соглашение.

Инстинкты не подвели вождя ригантов, его стратегия оказалось удачной, и клан процветал.

Но сейчас, наблюдая за сражающимся не на жизнь, а на смерть сыном, Колл Джас испытывал страх. На этот раз инстинкт ошибся. Вождь думал, что Бал легко справится с южанином, не имеющим опыта владения мечом. Он также знал, что сын не собирается убивать гостя. Достаточно будет небольшой раны. Победа восстановит оскорбленную честь.

Колл Джас не допускал и мысли, что Бал может проиграть и даже погибнуть. Его сын был отличным фехтовальщиком. Однако южанин дрался, как настоящий ветеран, его движения отличались быстротой, выпады стремительностью и яростью. Оба бойца уже получили ранения: у Бала кровоточило плечо, у юноши оба запястья. Кроме того, меч рассек правую щеку Кэлина, и кровь пропитала его рубашку.

Сражающихся окружало плотное кольцо воинов-ригантов. Понаблюдать за поединком собралось около двухсот человек, которые поначалу бурно поддерживали соплеменника, но бой длился уже больше двадцати минут, и постепенно толпа притихла, озадаченная неуступчивостью чужака и пораженная искусством обоих дуэлянтов.

Колл Джас огляделся, отыскивая Чару. Ее нигде не было. Он повернулся — дочь стояла у одного из окон большого дома. Внутри у вождя все сжалось.

Всего лишь несколько дней назад он был почтенным и внушающим страх вождем с внимательным сыном и любящей дочерью. Сейчас его сыну грозила смерть, дочь не пожелала стоять с ним рядом, а мальчишка-южанин мог вот-вот нанести роковой удар по репутации черных ригантов.

Крик боли заставил его обернуться. Меч Кэлина пронзил плечо Бала, вынудив отступить. Впрочем, сын вождя тут же перешел в контрнаступление. Кэлин Ринг пошатнулся, выставил блок, отражая выпад противника, и сам нанес рубящий удар, с трудом отбитый Балом.

Оба бойца заметно подустали и ходили по кругу, не рискуя и выжидая опрометчивого маневра противника.

Колл Джас без колебаний пожертвовал бы десятью годами жизни, чтобы повернуть время вспять, принять предложенное накануне вечером извинение, обнять юного риганта и сделать его полноправным членом клана.

Южанин произнес нужные слова за ужином, и Колл заметил одобрительное выражение на лицах присутствующих. Чего он не заметил, так это любви во взгляде дочери, брошенном на молодого человека. Закончив, Кэлин Ринг повернулся к сыну вождя:

— Прими и ты мои извинения. Рад, что рана оказалась нетяжелой. Надеюсь, что, как братья-риганты, мы станем друзьями. Наши враги варлийцы, и мне стыдно, что моя безрассудность едва не стоила тебе жизни.

Бал поднялся и поклонился Кэлину Рингу:

— Как ты говоришь, мы оба риганты. И это дело должно быть решено так, как подобает по нашим обычаям. Вижу, у тебя нет меча. Я прослежу, чтобы завтра тебе предложили несколько. Выберешь тот, который тебя устроит, а потом встретимся в боевом круге.

Кэлин ответил не сразу. Колл Джас заметил, что юноша посмотрел на Чару, потом снова на Бала:

— Я не хочу драться с тобой.

— У тебя нет выбора.

— Тогда пусть так и будет, — ответил южанин. Он повернулся к вождю. — Сегодня вечером я надеялся попросить у тебя руки твоей дочери. Боюсь, что теперь момент для этого не подходящий. Сомневаюсь, что она согласится выйти за человека, убившего ее брата.

С этими словами он вышел из-за стола и покинул обеденную комнату. Наступила тишина. Бал растерянно посмотрел на отца. Колл Джас обратился к Чаре:

— О чем это он здесь говорил? — требовательно произнес он. — Во имя семи кругов ада…

— Я никогда не прощу тебе этого, — сказала дочь и, повернувшись, выбежала из зала.

И вот теперь поединок близился к концу. Одна роковая ошибка — и кто-то из бойцов будет либо смертельно ранен, либо убит.

Колл Джас не желал ни одного, ни другого исхода.

В свои девятнадцать лет Бал считался уже опытным воином с четырехлетним боевым стажем. За это время он успел покомандовать одним из «разбойничьих» отрядов и принять участие в нескольких стычках с солдатами. Одиннадцать раз ему приходилось биться с врагом на мечах, так что в этом разделе военного искусства для него не было тайн.

Но этот южанин оказался непохожим ни на кого из тех, с кем ему доводилось вступать в поединок. Лишь недостаток опыта помешал ему взять верх уже в самом начале схватки. Бал защищался и наступал, и в одной из атак его меч скользнул по левому запястью противника. Быстрый как молния выпад принес ему еще один успех — клинок разрезал щеку Кэлина. На другой чаше весов несколько порезов на обеих руках и проникающее ранение в плечо, когда клинок соперника, миновав защиту, взрезал тунику.