На чужой территории - Герантиди Олег - Страница 52

– Все! Пусть идут!

Родригес вошёл в кабинет Шварца, когда там уже все собрались, ожидая его. Алекс поднялся со своего кресла и встретил Родригеса дружеским рукопожатием. Тот прошёл на его место и сел во главе стола. Алекс пододвинул кресло от стены и сел рядом.

– Начнём. – Хорхе обвёл всех взглядом. – Я вижу, все свои. – За столом сидели и Баффет, и Хандкарян, и Эрика, и ещё несколько человек, каждый из которых «стоил» никак не меньше этой троицы.

– «Они» убили Фила. – Эрика с трудом сдержала себя, чтобы вновь, уже в сотый раз за последние два дня, не зарыдать.

– Какая у них версия? – Хорхе поднял руку, достал из кармана глушилку и поставил её на стол. – Теперь можно.

– Что Фил – советский агент и снял информацию с «Дженерал дайнэмикс» для «БМВ».

– Мне не нужно повторять то, о чем говорят все новостные агентства.

– А это и есть их версия. И ещё, они обвинили Алекса в том, что он бывший нацистский преступник.

– И все? А зачем они хотели увезти секретаршу Фила?

– Фил успел ей крикнуть, что он ни в чем не виноват.

– Это так? Фил не проговорился?

– «Они» заглушили внутреннюю запись, поэтому мы пока не знаем, о чем они говорили.

– Запись сохранили?

– Да, конечно.

– Давай сюда. – Хорхе открыл свой дипломат.

– Сейчас принесут. – Алекс пошёл к выходу.

– Алекс, почему запись не у тебя в кармане? Ты понимаешь, какая это улика?

– Там просто шум…

– Ладно. Мы попробуем понять, что скрывается за этим шумом. Когда похороны?

– Мы тебя ждали.

– Понял. Что с его семьёй?

– Трое детей, жена-домохозяйка. Я обо всем распорядился…

– Я знаю. Охрану поставили? Дети учатся? Кто доставляет продукты? Что думает местная мафия и копы? Кто чинит водопровод? Кто приносит почту?

– Там Маккормик, он все сделает как надо.

– Стало быть, похороны завтра? Дальше. Про биржевой кризис уже поговорили до меня?

– Да.

– Кстати, Эрика, спасибо тебе, ты среагировала, как боксёр. Всех одним ударом в нокаут. Я не ждал, что векселя международного афериста Хорхе Родригеса так востребованы на нью-йоркской фондовой бирже. – В глазах Родригеса мелькнула озорная искра. – Только не рано ли мы Америку рушим?

– Устоит, – задумчиво произнёс Хандкарян.

– Самвел, ну а ты, старый лис, сколько денег сделал?

– Если бы не Эрика, все бы потерял. И Баффет также.

– Вам-то она маякнула, а мне, старому больному человеку, пришлось самому выгребаться, – дребезжащим голосом произнёс Самуил Шнеерсон, один из наиболее мощных финансовых тузов, перед которым даже хитромудрый Хан всегда готов снять шляпу. – Ты, девочка, в следующий раз, когда надумаешь перебить все горшки в этой лавке, заранее подскажи мне, старому еврею, а то у меня уже не те годы, бегать за вами наперегонки.

– У меня, Шмуль, не было времени на размышления, я и так все делала над неостывшим телом своего друга…

– Прости меня, дочка… не подумав, сказал.

– Подытожим? Значит, так. Эрика скинула все свои пакеты и взяла наши векселя. Теперь её пакет стоит около миллиарда. Когда векселя кончились, а цены на них продолжали расти, я сунул на торги ещё на два арбуза векселей, и рынок их проглотил! Более того, на рынке ждут ещё наших векселей. Настало время накачать рынок бумагой, перевести деньги в золото и европейские бумага, и давать деру – доллар этого не вынесет. Мои аналитики прогнозируют его падение на тридцать семь-тридцать восемь с четвертью процентов.

– Сорок, как минимум, – ворчливо произнёс Хан.

– А максимум?

– До пятидесяти.

– То есть вслед за нашими деньгами в Европу, СНГ и в Южную Америку пойдут и деньги американских промышленников. Чем ответим?

– В Лондоне, Франкфурте и в Рио нужно вздувать цены на все индексы. Сейчас и не угадаешь, во что они будут вкладываться.

– Золото?

– Золото сейчас наверху. В него только Родригес может вкладываться.

– А если Родригес начнёт вкладываться в золото, оно ещё не пойдёт вверх? – о себе в третьем лице спросил Родригес.

– Может, и пойдёт. Но только что-то мне говорит, что на рынке сейчас полно золота, и ещё, как посмотрит Рыбаков на всю эту канитель?

– СССР не сможет выбрасывать на внешний рынок большие объёмы золота. По-моему, они сейчас сами закупают.

– Поэтому на рынке цены на золото высокие? У тебя есть какая-то информация? – Шнеерсон напрягся, и даже его еврейский акцент пропал.

– Да нет, нет никакой информации, так, мысли вслух.

Совещание проходило неспешно и успело наскучить Алексу, азартная натура которого не терпела долгих переливаний из пустого в порожнее. Но он, отдавая дань уважения своим соратникам, вынес эту тягомотину до конца.

А ведь ему ещё предстояли похороны и разборки с ФБР, на которых было необходимо доказать чистоту компании перед законом, и что самое поганое – отречься от Фила, от капитана спецназа ГРУ Олега Пилипенко.

После того как похоронили Олега Пилипенко, а его семью Александр сам перевёз в Гавану, выделив ей просторный дом в посёлке иностранных специалистов и назначив огромное, по меркам Кубы, содержание, настало время определяться и с собственной судьбой. Родригес выкупил «General Security», а точнее, его юристы переоформили право собственности на компанию на «Родригес Инк.», а Лев Рубинштейн по своим каналам тихо продал дом и квартиры Шварца и деньги перегнал в банки Южной Америки.

Эрика тоже передала под контроль менеджеров Родригеса свои активы, и вся семья спокойно перелетела на самолёте корпорации Родригеса в Аргентину. Эрика весь полет плакала, не столько об оставленном позади, сколько о своей юности, потраченной на эти миражи. И только когда видела, как увлечённо, не замечая расстройства жены и матери, играют её мужчины, она пыталась брать себя в руки.

Вскоре после их прилёта и обустройства в Аргентине прилетел Хорхе, полный новых планов и задач для них, но только Эрика грубо заявила, что с неё хватит, и послала недоумевающего Судостроева подальше.

Алекс, отдохнув, с новыми силами включился в работу мощнейшей корпорации, и Хорхе давал ему все новые и новые задания. Про США они старались больше не вспоминать, хотя Эрика каждую неделю звонила на Кубу, узнать, как идут дела у Марии Пилипенко и её детей.

Но однажды Алекс не выдержал, вызвал Судостроева, и они часа два бродили с ним по берегу океана, что-то эмоционально обсуждая.

После чего Алекс улетел «по делам» и, вернувшись через месяц, долго не мог взглянуть в глаза Эрике, хотя она поняла, что ему стало намного легче.

Фольи не ждал никого. Тем не менее к роскошным дверям ограды его особняка подъехал автомобиль, из которого вышел Алекс Шварц, и нудно сигналил, пока неторопливый охранник не подошёл узнать, что надо этому буффону.

– Скажи дону Адриано, что у ворот стоит Алекс Шварц. Да побыстрее, от этого зависит твоя зарплата. – Охранник переговорил по переносной рации, открыл ворота, и машина направилась знакомой дорогой к подъезду. Дон Адриано сам на крыльце встретил Алекса, причём встретил очень приветливо, как давнего друга, как близкого родственника, что ввело в недоумение приближённых старого мафиози.

– Рассказывай, дон Алекс, какими судьбами тебя принесло ко мне, старому и уже ни на что не годному старику? И что вообще творится в мире, я то не езжу никуда, сижу здесь, грею кости на солнышке.

– Много интересного, Дон, творится на белом свете. Но пока все тихо, мирно.

– Что, революций больше не предвидится? Это прибыльное дело, да? – Дону Адриано было приятно, когда такой влиятельный и богатый «человек» запросто сидит с ним, бандитом провинциального масштаба. Но ведь не зря он приехал к нему, ведь что-то понадобилось. И поэтому Дон не спешил выспрашивать, в нем боролись как лёгкая гордыня перед своими подручными, так и желание предстать перед ними ещё более значительным. Они-то потом обязательно вызнают по своим каналам, кто такой этот Алекс Шварц.