Дело человека [Дело для настоящих мужчин] - Герролд Дэвид - Страница 43

— Сначала я хочу показать вам эту милую маленькую тварь… — Раздался вежливый смех, когда слайд появился на экране. — Мы называем ее жуком — трубочистом, потому что он выглядит, словно сделан из ершика. И опять, не заблуждайтесь тем фактом, что он выглядит как насекомое. Это просто экологическая ниша, в которой он живет. У него нет сегментированного тела, и его экзоскелет покрыт толстой кожей и этим мягким белым мехом, который вы видите. Это создание нюхает воздух всем своим телом. Теперь обратите внимание на его булочкоподобные ноги: эти подушечки тоже сенсорные органы, даже более чувствительные. Он не просто стоит на этом листе, он и пробует его заодно. Глаза создания расположены на верхушке этих двух антенн, и они способны регенерировать. Эта тварь ест жуков-сахарная вата, им питается ночной бродильщик. Я не могу рассказать вам много более этого. Мы не знаем ничего о способе его размножения. Мы можем сказать, что он двигается очень быстро и может съедать листьев ежедневно в количестве равным дважды своему весу. Мы ожидаем, что он будет встречаться гораздо чаще следующим летом. Или даже раньше.

Следующая картина показывала поле плюща с алыми листьями. — Мы называем это растение «красное кудзу» по очевидным причинам. Листья ярко красные с белыми прожилками. Растение любит болота и стоячие воды и размножается бешено, продвигаясь со скоростью двух метров в неделю. Пока что мы нашли его только в бухтах Луизианы, но ожидаем, что оно распространится по всему морскому побережью, если это не будет контролироваться.

Присутствующие начали волноваться. Созданий было слишком много.

— Теперь еще одна — она выглядит как земная тысяченожка, за исключением горбов на ее, э-э, плечах — мы не уверены, что она присутствует в каталоге. Есть свидетельства, позволяющие предположить, что это может быть земным животным, мы знаем, что несколько из них изучались в Африканском Экологическом Центре в Найроби более двадцати лет назад, но они были утеряны в огненном шторме, разрушившим город. Эти создания всеядны и способны на короткие перебежки по открытой территории. Мы думаем, что они служат мусорщиками в экологии Хторра. Мы видели их мало. Теперь следующее создание…

Как? Что же это? Она не сказала о тысяченожках ничего! И почему у хторров корраль заполнен ими?

— … выглядит похожими на москита анафелес, но снова, пожалуйста, не обольщайтесь сходством. Оно лишь поверхностно. Имеются значительные внутренние различия. Мы называем этот инсектоид — жалящая муха. Она питается кровью — предпочтительно человеческой кровью, но также счастлива с кошками, собаками, коровами, лошадьми — в общем со всем, что может найти. Она не разборчива и по этой причине, мы подозреваем, что она являлась главным переносчиком болезни… — Она сделала здесь паузу, в аудитории поднялся возбужденный гам. Через секунду она возвысила голос и продолжала поверх шума. — Мы подозреваем это, но мы еще не уверены. Еще слишком много вопросов осталось без ответов. Но, — теперь она наклонилась над подиумом, опираясь на руки, — мы смотрим на нее, как на наиболее приемлемый организм для внесения эпидемий чумы в человеческую популяцию. — Она была весьма уверена в последствиях этого заявления. Как и ее аудитория.

Она заговорила в полный голос: — Я хочу, чтобы вы осознали — пока это только теория! Мы знаем, что две чумы проявились в более чем одной форме — наподобие бубонной и легочной формах Черной Смерти. И они могли передаваться чиханием, прикосновением к зараженной чашке или одеялу. Поэтому мы рассматриваем ее, эту жалящую муху, не как главный переносчик, а как метод интродукции. Если это имело место. Однако, такое допущение приводит нас прямо к следующему пункту: к самой чуме.

Сегодня мы действуем на основе теории, что семь главных инфекций и девять второстепенных, которые провели децимацию человеческого вида, должны рассматриваться как часть общего плана экологической инфекции. Я хочу, чтобы вы поняли, что мы пришли к этому выводу не сразу. Когда вы посмотрите на перекрывающиеся рисунки болезни и вторжения, то их связь очевидна, но всего лишь несколько месяцев назад, когда большинство из нас еще шаталось от первоначального удара бедствия, у нас просто не было достаточно надежных данных для установления корреляции.

Э-э, я не вхожу здесь в политические и психологические сферы, но хочу привлечь внимание к причинам, по которым убедительная идентификация болезней, как внеземных, не произошла вплоть до начала этого года. Убедить наше правительство, — и я не считаю это высказывание критикой в его адрес, — что существует весьма реальное присутствие чужих на нашей планете, при данных обстоятельствах было труднейшей частью нашей работы. У нас было очень мало твердых доказательств и было очень трудно расслышать наши голоса во время, э-э, взрыва истерии. Мы не можем допустить, чтобы подобная путаница случилась снова! — Она остановилась. Очевидно, поняла, что сердится. Отпила воды и поглядела в свои заметки. Она, похоже, приготовила массу всего, чтобы справится с неудобной темой. Неудобной для себя или для аудитории? Я не был уверен. Когда она успокоилась, то снова оглядела зал.

— Позвольте сказать еще кое-что. Я хочу устранить некоторые спекуляции. В ранние дни чумы было множество обвинений со всех сторон, что это — орудие войны. В то время предполагалось, что причиной является содействие человека. Теперь мы знаем, что это не так. Опустошение коснулась всех нас равным образом, и ни одна нация на планете не выиграла от чумы. И конечно теперь биологические свидетельства тоже имеют место — поэтому мы должны отбросить недоверие и оставить подозрительность. Немедленно! Ситуация слишком настоятельна, чтобы рассеивать нашу энергию.

Она положила руки по обе стороны подиума. Осмотрела зал, словно заглядывала в глаза всем и каждому из нас. Она сказала: — Обвинение, что чума есть орудие войны недостаточно точно, потому что слишком близоруко. В действительности эпидемии являлись инструментом экологического манипулирования. Мы, как люди, можем быть в чем-то предубеждены против применения такого опустошительного орудия, но, как ученые, мы не можем не восхищаться искусством, с которым это конкретное средство было применено. Почти восемьдесят процентов представителей доминирующего вида нашей планеты было вырезано столь же изящно, как хирург вырезает лазером раковую опухоль. Если они смотрят на нас именно так, у них не должно быть моральных проблем с последующим применением — продолжая ту же метафору — хемотерапии. Мы увидим. Но если такова их цель, то они должны завершить большинство своих намерений за очень короткое время. Менее двух лет. — Она остановилась и вытерла лоб платком. Отпила еще глоточек воды.

Когда она заговорила снова, голос был ниже, медленнее и тверже. Суровость тона несколько уменьшилась, но она выглядела очень серьезной: — Мы говорим об этом, как об экологической инфекции, так как не можем доказать что-либо большее. Мы специально не называем ее вторжением, потому что не способны обнаружить силы вторжения. У нас нет свидетельств посадок инопланетян, нет наблюдений кораблей, нет свидетельств развитой технологии любого сорта. Если к нам вторглись, то где же агрессоры?

Одно время мы подозревали, что громадные пурпурно-красные создания, которые мы называем хторрами, и есть наши враждебные визитеры, но эта теория быстро приобрела дурную славу, потому что мы не способны доказать, что эти создания обладают хотя бы потенциальным разумом, пусть единственно теми возможностями, что необходимы для организации вторжения через гигантские расстояния в пространстве. Мы предполагаем конечно, что экологическая инфекция имеет источником планету в другой звездной системе, ибо она не может происходить ни с какой планеты нашей солнечной системы. За доводами в пользу такой позиции я отсылаю вас к анализу доктора Суэйла. Однако вопрос остается: где же агрессоры?

Я подхожу к ответу на этот вопрос — ответу в некотором смысле. Однако, это окольный путь. Вам придется немного потерпеть, потому что в поисках преступника нам надо внимательно обозреть улики.