Фата-Моргана 2 (Фантастические рассказы и повести) - Файф Горэс Браун - Страница 102

Гэрнади мчался через равнину, впервые за долгое время не испытывая тревоги. Каждый человек нуждается хоть в каком-то дружеском участии, но соплеменники слишком сложны и противоречивы, чтобы чувствовать себя с. ними спокойно. Он приручил Тимми, чтобы иметь рядом живую душу. Но Тимми был для него лишь пушистой игрушкой. И сам требовал заботы и внимания. А теперь вдруг выясняется, что у него едва ли не целая планета друзей. Будущее больше не грозило тягостным одиночеством.

Теперь будущее выглядело гораздо привлекательнее.

М. Хэрли ДОЗА

Перевод с англ. А.Д.Восточного

На вид это был обыкновенный кубик сахара, но какой-то бесцветный и поэтому — опасный. Он почти ничего не весил, и она играла с ним, поглаживая и перекатывая с места на место. Ладони ее вспотели от легкого страха и напряжения.

Слэшер взглянул на Синди, сунул ладони под мышки, замахал локтями и закудахтал, изображая ее — домашнюю курицу.

— У-ру-ру-рух, — закудахтал кто-то, присоединяясь к хору сумасшедших криков. — Цыпа-цыпа-цып!

Оцепеневшая, как в кошмарном сне, и надеясь избавиться от наваждения, она поднесла кубик ко рту.

— Молодчина, Синди! — воскликнул Слэшер, и все собрались вокруг нее, крича и прикасаясь к ней, ритуальным жестом посвящения. Потом все разошлись по своим привычным местам, заглотили свои дозы и замерли в ожидании кайфа.

Синди закрыла глаза и сморщилась от боли, когда вихрящиеся черные и белые пятна заполнили ее сознание так, словно она видела их на киноэкране. Они сыпались, будто горошинки из лопнувших стручков, но в последнее мгновение превращались в ножи и вонзались в затылок. Она морщилась от этих ударов, пока череп не раскололся от уха до уха. Она подняла руку, погрузила пальцы в рану и закричала, когда макушка, словно крышка, откинулась назад.

— Хорошо! — пробормотала она с улыбкой, когда мозги превратились в наполненный гелием шар и выплыли наружу, потянув ее за собой.

Какое удивительное чувство! Какой блаженный покой!

Она совершенно свободна!

Синди дрейфовала по комнате, опускалась и поднималась, и малейший ток воздуха изменял направление ее полета. Она захотела и превратилась в мотылька, а потом устремилась к сияющей стоваттной лампе без абажура, что свисала с потолка. Синди несколько раз облетела вокруг нее, чтобы обнять это солнце, и прижалась к лампочке в самоубийственном экстазе.

Ожог!

Она скорчилась и упала, в падении превратившись в скелет с кортиком в костлявой руке и с черной повязкой, прикрывающей темную пустую глазницу. Громко клацнув костями, она ударилась о пол. Ноги отломились и ухнули в пустоту грудной клетки. Руки бешено и беспорядочно замолотили по воздуху, случайный удар кинжала отхватил уродливую черепную коробку. Остальной скелет недвижно развалился в кресле.

Синди встрепенулась от удара и вскочила на ноги, все еще убежденная, что головы у нее нет. Она ощупала распростертый скелет, сграбастала череп и быстро приткнула его к собственной шее. Потом, сытая всем этим по горло, она решила отправиться домой.

Через пару кварталов у нее заболели ноги, она взгромоздилась на пролетевшую мимо белку и вместе с ней спланировала над аптекой к собственному дому. Она поднялась по лестнице к себе в комнату и стала готовиться ко сну.

Синди бросила сумочку на столик, скинула туфли и аккуратно поставила их рядом с сумочкой. Потом сняла грубую хлопчатобумажную рубашку и вдруг, не сумев найти шкаф, она не повесила, как обычно, рубашку на плечики, а тоже положила ее на столик. Сверху она поместила свои аккуратно сложенные джинсы.

Удивительно, кто-то переставил в комнате всю мебель. Теперь, чтобы запрыгнуть в свою кровать, ей придется взбираться на столик. Но у нее не было сил расстраиваться из-за таких пустяков. Она уже собралась влезть на столик, но тут ее остановили.

— Девушка! — окликнул ее мужской голос. — Подождите немного… Ведь это бессмысленно.

— Кто вы? — пробормотала она, повернув лицо в его сторону. И что вы делаете в моей спальне?

— Твоей спальне? — удивленным эхом отозвался он. — Вряд ли можно назвать это. спаль… — продолжил было он, но тут же оборвал фразу.

— Понятно, — подытожил он вместо продолжения, уразумев, что каковы бы ни были ее проблемы, он легко сможет добиться своей цели.

Незнакомец быстро переключился на другой тон.

— Ты не узнаешь меня, девочка? — мягко спросил он с заметным огорчением. — Я тот, кого ты любишь больше всех.

— Папа? — откликнулась она не слишком уверенно. — Папа! Папочка! — закричала она сначала лишь с желанием поверить, а затем бросилась обнимать его, вся во власти радостных чувств. Обхватив руками его плечи, она заплакала… И он явил в ответ свою любовь — вонзил клыки в теплую нежную шею.

В полумиле от этого места патрульный полисмен Билл Эррада передал своему напарнику чашку свежего кофе. Только хороший кофе способен отогнать сон в такую черт знает до чего длинную ночь. Эррада забрался в машину, вытянулся поудобнее осторожно, чтобы не расплескать кофе, — зевнул и приготовился отдохнуть с часок.

— Девять—три—девять вызывает Четвертый сектор, — прохрипела рация.

— Черт, — выругался Эррада.

— Ничего не поделаешь, — философски отозвался помощник.

Эррада схватил микрофон, пролив при этом кофе, и нажал на кнопку ответа:

— Четвертый слушает.

— Билл, позвонила старушка с бессонницей, говорит, кто-то собирается прыгнуть с моста. Не хочешь проверить?

— Хорошо, выезжаем.

Эррада включил мигалку и отвалил от обочины. Сирену он решил не врубать. Через три минуты они подъехали к мосту. Солнце только что проклюнулось над заливом.

— Тормози! — воскликнул помощник, Эррада нажал на педаль. Приехали, но, кажется, поздно.

Они выскочили из машины и бросились к девушке, лежащей на дороге.

— Бог мой! Она совсем голая. Неси одеяло!

Напарник ринулся к машине, а Эррада приступил к осмотру места трагедии. Когда помощник вернулся с одеялом, Эррада накинул его на труп девушки, прикрыв заодно и лицо.

— Она мертва, — просто произнес он.

Они выпрямились, и Эррада заметил сумочку на стальной перекладине ограждения. Одежда, аккуратно сложенная, лежала рядом.

— Все выглядит так, словно она готовилась ко сну.

— Или ей казалось, что она у себя дома, — вставил напарник.

— Да, — согласился Эррада. — Мне и раньше случалось наблюдать такое. Ребята хватят лишку какой-нибудь дряни и начинают чудить. Наверное, ей померещилось, что она у себя в спальне и раскладывает все по своим местам. Мне кажется, она собиралась влезть вон туда и спрыгнуть в «свою кровать». Кто-то помешал ей.

— Жалко девчонку.

— Да, наркотики косят всех без разбора, — с горечью согласился Эррада и двинулся к машине. — Надо вызывать труповозку.

— Смотри, что это там? — воскликнул напарник, указывая вверх.

Эррада подтолкнул его, а сам вытащил револьвер и прицелился в темную фигуру среди верхних конструкций моста.

— Эй, мистер, спускайтесь-ка вниз! — приказал он.

Темная фигура, не обращая внимания на угрозу, распростерла руки, словно крылья, и повернулась в сторону солнца, всплывающего из устья реки.

— Я способен это сделать, — невнятно произнес неизвестный. — Я могу полететь к Солнцу!

Он взмахнул руками, прыгнул и пропал из поля зрения изумленных полицейских, которым оставалось только смотреть то на восходящее солнце, то друг на друга.

Лишь через несколько минут старший патрульный Эррада со своим напарником смогли убедить себя, что они и в самом деле видели то, что видели. Мертвая девушка под одеялом помогла им убедиться в реальности кошмара.

Эррада влез в машину и взял микрофон.

— Девять—три—девять, говорит Четвертый.

— Докладывайте, Четвертый.

— Присылайте фургон… и не спрашивайте ни о чем. Все равно вы не поверите.