Машина различий - Гибсон Уильям - Страница 67

Мэллори забросил ненавистную ношу за пустующую конторку дежурного. На дальнем ее конце судорожно отстукивал телеграф, змеилась на пол свежепробитая лента. Взглянув на это маленькое, но знаменательное чудо, Мэллори вздохнул, как ныряльщик, чья голова вышла наконец из-под воды.

Воздух Дворца насквозь пропитался дезинфицирующими средствами, но все-таки здесь можно было вздохнуть полной грудью; Мэллори снял грязную маску и запихнул ее в карман. Где-то в этом благословенном приюте можно найти еду. Тазик, мыло и серную присыпку от блох — проклятые твари совсем распоясались. Яйца. Ветчина. Вино для поднятия сил… Почтовые марки, прачки, чистильщики обуви — вся волшебная взаимосвязанная сеть цивилизации.

К Мэллори приближался незнакомец, британский офицер, субалтерн артиллерийских войск в элегантном мундире. Синий двубортный китель сверкал нашивками, медными пуговицами и золотом эполетов, на безукоризненно отглаженных брюках краснели узкие лампасы. Фуражку офицера украшал золотой галун, с белого лакированного ремня свисала кобура;великолепная осанка, гордо вскинутая голова, четкая армейская походка, вид решительный и целеустремленный. Мэллори торопливо выпрямился, болезненно ощущая, как ужасно выглядит его измятая, насквозь пропотевшая одежда рядом с этим образчиком армейского совершенства. В лице офицера было что-то знакомое.

— Брайан! — крикнул Мэллори. — Брайан, детка! Офицер вздрогнул и припустил бегом, как самый обыкновенный деревенский мальчишка.

— Нед! Да это же и вправду ты! — воскликнул брат Мэллори; над короткой, по крымской моде, бородкой расцвела радостная улыбка. Мэллори протянул брату руку и болезненно сморщился, его пальцы словно попали в медвежий капкан.

Военная дисциплина и научная диета прибавили Брайану и дюймов, и фунтов. Шестой ребенок в семье, он зачастую казался робким тихоней, но теперь этот младший братик возвышался на добрых шесть футов четыре дюйма, а взгляд окруженных морщинками голубых глаз говорил о том, что он успел повидать мир.

— А мы все ждем тебя и ждем, — сказал Брайан.

В его мужественном уверенном голосе нет-нет да прорывались прежние интонации, отзвук тех далеких лет, когда шумная, вечно чего-то требующая орава мелюзги не давала своему старшему брату Неду ни сна, ни отдыха. Как ни странно, сейчас это напоминание о не слишком веселом прошлом вдохнуло в Мэллори новые силы. Смятение рассеялось, как дым, и он почувствовал себя сильнее, решительнее; появление юного Брайана вернуло ему самого себя.

— Ну как же здорово, что ты здесь! — счастливо улыбнулся Мэллори.

— Здорово, что ты вернулся, — поправил его Брайан. — Мы слышали о пожаре в твоей комнате — а потом ты ушел и пропал, как в воду канул! Мы с Томом прямо не знали,что и думать!

— Так что, Том тоже тут?

— Мы оба приехали в Лондон в машине Тома, — объяснил Брайан и тут же сник. — У нас ужасные новости, Нед, и обиняками ничего не выйдет, придется сказать тебе напрямую.

— В чем дело? — спросил Мэллори, готовясь к самому худшему. — Это… это отец?

— Нет, Нед. С отцом все в порядке, то есть как обычно, не хуже, не лучше. Дело в бедняжке Маделайн!

— Только не это, — застонал Мэллори. — Что с ней?

— Ну… Тут все дело в моем приятеле, Джерри Ролингзе, — смущенно пробормотал Брайан. — Джерри вел себя очень порядочно, он только о Маделайн и говорил, никогда, ну, не гулял на сторону. Но потом он получил это письмо, Нед, такое жуткое и грязное! Оно его совсем убило.

— Да не тяни ты, Христа ради! Какое еще письмо?

— Ну, оно было подписано не именем, а просто: “Тот, кто знает”. Но этот, который его послал, вправду знает о нас буквально все — о семье, я хочу сказать, все наши мельчайшие дела, и вот он написал, что Маделайн была… ну… нецеломудренная. Только более грубыми словами.

Мэллори почувствовал, как его захлестывает жаркая волна гнева.

— Понимаю, — выдавил он тихим, придушенным голосом. — Продолжай.

— Ну, как ты можешь догадаться, их помолвка расторгнута. Бедная Маделайн, она впала в такую меланхолию, что ты и представить себе не можешь. Поначалу вообще хотела руки на себя наложить, а теперь забросила все дела, только сидит на кухне и ревет в три ручья.

Мэллори молчал, все это просто не укладывалось в голове.

— Меня тут долго не было. Индия, потом Крым. — Брайан говорил еле слышно, запинаясь на каждом слове. — Я не знаю обстановку. Скажи мне правду — ты ведь не думаешь, что в этой сплетне что-то есть? Ведь не думаешь?

— Что? Наша Маделайн? Господи, Брайан, да она же из рода Мэллори! — Мэллорй с грохотом опустил кулак на конторку. — Нет, все это грязная клевета. Подлые нападки на честь нашей семьи!

— Как… но кто… зачем?..

— Я знаю, почему… И знаю, какой негодяй это сделал.

Глаза Брайана расширились.

— Знаешь?

— Да. Это тот же человек, который устроил мне пожар. И я знаю, где он сейчас прячется! Брайан потрясенно молчал.

— Он ненавидит меня, хочет меня уничтожить. — Мэллорй старался не сказать лишнего. — Это связано с одной темной историей. С делом государственной важности. Я теперь обладаю некоторым весом, Брайан; и я открыл такой секрет, такой тайный заговор, честный солдат, вроде тебя, может и не поверить!..

— Я видел в Индии изощренные языческие жестокости, от которых мутило самых крепких мужчин, — покачал головой Брайан. — Но знать, что подобное творится у нас в Англии, — это невыносимо! — Брайан подергал себя за бороду — жест, показавшийся Мэллорй до странности знакомым. — Я знал, что нужно идти прямо к тебе, Нед. Ты всегда все понимаешь. Ну, так что же? Как нам быть с этим кошмаром? Мы можем что-нибудь сделать?

— Этот твой пистолет — он в рабочем состояний? Глаза Брайана вспыхнули.

— По правде говоря, это не табельное оружие. Трофейный, я его с русского офицера снял… — Он начал расстегивать кобуру.

Мэллори опасливо оглянулся и покачал головой.

— Ты не побоишься использовать его при необходимости?

— Побоюсь? — переспросил Брайан. — Не будь ты штатским, Нед, я бы воспринял этот вопрос как оскорбление.

Мэллорй молчал.

— Это ведь ради семьи, верно? — Брайан явно сожалел о своей нечаянной резкости. — Как раз за это мы и воевали с русскими — за спокойствие тех, кто остался дома.

— Где Томас?

— Он обедает в… ну, я тебе покажу.

Брайан повел брата в гостиную Дворца. Академические владения были переполнены шумными, хриплоголосыми обедающими — по большей части, из рабочих, — которые жадно сметали с дворцового фарфора плебейскую вареную картошку. Том Мэллори, принарядившийся в короткую полотняную куртку и клетчатые брюки, скучал над остатками жареной рыбы и недопитым стаканом лимонада.

Рядом с ним сидел Эбенезер Фрейзер.

— Нед! — воскликнул Том. — Я же знал, что ты придешь! — Он вскочил и придвинул еще один стул. — Присаживайся к нам, присаживайся! Нас угощает твой друг, мистер Фрейзер.

— Ну и как оно, доктор Мэллори? — мрачно осведомился Фрейзер.

— Немного устал, — неопределенно ответил Мэллори, — но вот подкреплюсь, глотну хакл-баффа, и все придет в норму. А как вы, Фрейзер? Надеюсь, вполне оправились? — Он понизил голос: — И что вы тут понарассказывалй моим несчастным братьям?

Фрейзер гордо промолчал.

— Сержант Фрейзер — лондонский полицейский, — пояснил Мэллорй. — А точнее — рыцарь плаща и кинжала.

— Правда? — встревожился Том.

К столу пробрался официант — настоящий, из постоянного персонала; виду него был задерганный и виноватый.

— Извините, доктор Мэллори, но запасы Дворца несколько истощились. Я бы посоветовал вам заказать рыбу с жареной картошкой — если, конечно же, вы не возражаете.

— Прекрасно. И не могли бы вы смешать мне хакл-бафф… Ладно, забудем. Принесите тогда кофе. Черный и покрепче.

— Ночью вы, похоже, не скучали, — заметил Фрейзер, когда официант отошел достаточно далеко.

Теперь Том и Брайан смотрели на полицейского с плохо скрываемой неприязнью.