Книга 1 - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 26

26

ВСЕ ОТНОСИТЕЛЬНО

О вкусах не спорят, есть тысяча мнений.Я этот закон на себе испытал.Ведь даже Эйнштейн, физический гений,Весьма относительно все понимал.Оделся по моде, как требует векВы скажете сами:— Да это же просто другой человек.А я — тот же самый.Вот уж, действительноВсе относительно,Все-все.Все.Набедренный пояс из шкуры пантеры…О, да. неприлично. согласен, ей-ей!Но так одевались все до нашей эры,А до нашей эры им было видней.Оделся по моде, как в каменный векВы скажете сами:— Да это же просто другой человек.А я — тот же самый.Вот уж, действительноВсе относительно,Все-все.Все.Оденусь, как рыцарь и после турнираЗнакомые вряд ли узнают меня.И крикну, как Ричард я в драме шекспира:— Коня мне. Полцарства даю за коня.Но вот усмехнется и скажет сквозь смехЦенитель упрямый:— Да это же просто другой человек.А я тот же самый.Вот уж, действительноВсе относительно,Все-все.Все.Вот трость, канотье… я из нэпа. — Похоже?Не надо оваций! К чему лишний шум?Ах, в этом костюме узнали?Ну что же тогда я одену последний костюм.Долой канотье! Вместо тросточки — стэк.И шепчутся дамы:— Да это же просто другой человек.А я тот же самый.Будьте же бдительны, все относительно,Все-все.Все.

МОСКВА-ОДЕССА

В который раз лечу Москва — Одесса,Опять не выпускают самолет.А вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса,Надежная, как весь гражданский флот.Над Мурманском ни туч, ни облаков,И, хоть сейчас, лети до Ашхабада.Открыты Киев, Харьков, КишиневИ Львов открыт, но мне туда не надо.Сказали мне: — Сегодня не надейся,Не стоит уповать на небеса.И вот опять дают задержку рейса на ОдессуТеперь обледенела полоса.А в Ленинграде с крыши потекло,И что мне не лететь до Ленинграда?В Тбилиси — там все ясно, там тепло,Там чай растет, но мне туда не надо.Я слышу, ростовчане вылетают,А мне в Одессу надо позарез.И надо мне туда, куда три дня не принимаютИ потому откладывают рейс.Мне надо, где сугробы намело,Где завтра ожидают снегопада.Пусть где-нибудь все ясно и тепло,Там хорошо, но мне туда не надоОтсюда не пускают, а туда не принимают,Несправедливо, муторно, но вотНас на посадку скучно стюардесса приглашает,Доступная, как весь гражданский флот.Открыли самый дальний уголок,В который не заманят и наградой.Открыт закрытый порт Владивосток,Париж открыт, но мне туда не надо.Взлетим мы, распогодится, теперь запреты снимут,Напрягся лайнер, слышен визг турбин.Сижу, как на иголках, — а вдруг опять не примут,Опять найдется множество причин.Мне надо, где метели и туман,Где завтра ожидают снегопада.Открыты Лондон, Дели, Магадан,Открыли все, но мне туда не надо.Я прав, хоть плачь, хоть смейся, но опять задержка рейса,И нас обратно к прошлому ведет,Вся стройная, как „Ту“, та стюардесса мисс Одесса,Похожая на весь гражданский флот.Опять дают задержку до восьми,И граждане покорно засыпают…Мне это надоело, черт возьми,И я лечу туда, где принимают.

ТАУ КИТА

В далеком созвездии тау КитаВсе стало для нас непонятно.Сигнал посылаем: „Вы что это там?“А нас посылают обратно.На тау Ките живут в красоте,Живут, между прочим, по-разному,Товарищи наши по разуму.Вот, двигаясь по световому лучу,Без помощи, но при посредстве,Я к тау Кита этой самой лечу,Чтоб с ней разобраться на месте.На тау КитаЧего-то не так,Там таукитайская братияСвихнулась, по нашим понятиям.Покамест я в анабиозе лежу,Те таукитяне буянят,Все реже я с ними на связь выхожу,Уж очень они хулиганят!У таукитовВ алфавите словНемного, и строй буржуазный.И юмор у них безобразный.Корабль посадил я как собственный зад,Слегка покривив отражатель.Я крикнул по-таукитайски: „Виват!“Что значит по-ихнему „здрасте“.У таукитянВся внешность — обман,Тут с ними нельзя состязатьсяТо явятся, то растворятся.Мне таукитянин — что вам папуас.Мне вкратце о них намекнули.Я крикнул: „Галактике стыдно за вас!“В ответ они чем-то мигнули.На тау КитеУсловья не те,Здесь нет атмосферы, здесь душно,Но таукитяне радушны.В запале я крикнул им: „Мать вашу, мол!“Но кибернетический гид мойНастолько дословно меня перевел,Что мне за себя стало стыдно.Но таукитыТакие скоты,Наверно, успели набраться:То явятся, то растворятся.Мы — братья по полу, — кричу, — мужики!Но тут-то мой голос сорвался.Я таукитянку схватил за грудки:А ну — говорю, — сознавайся!Она мне: — уйди, говорит,Мол, мы впереди, говорит,Не хочем с мужчинами знаться,А будем теперь почковаться.Не помню, как поднял я свой звездолет,Лечу в настроеньи питейном.Земля ведь ушла лет на триста вперед,По гнусной теории Эйнштейна.Что, если и там,Как на тау Кита,Ужасно повысилось знанье?Что, если и там — почкованье?