Любовь дракона - Гилганнон Мэри - Страница 14

— Эсилт весьма самостоятельная женщина, — продолжал Элвин. — Она управляет всем домашним хозяйством Мэлгвина. И когда он в походе, слуги и ремесленники подчиняются только ей.

— И страной она правит вместе с Мэлгвином? — нерешительно спросила Аврора. Ей бы и в голову не пришло соперничать с другой женщиной, которая фактически уже является королевой. Такое соперничество ни к чему хорошему не привело бы.

— Ну, власти править Гвинеддом у нее вообще-то нет…

Аврора почувствовала, что Элвин что-то недоговаривает, и это возбудило ее любопытство:

— Но он прислушивается, конечно, к ее советам, которые она дает ему по секрету.

Элвин нервно рассмеялся:

— О нет, нет… Мэлгвин, как мне кажется, вообще старается избегать ее подсказок, чтобы они не предопределили его решений.

Ответ молодого человека далеко не полностью удовлетворил любопытство Авроры. Ей показалось, что Элвин все-таки чувствует себя весьма неловко, когда говорит об Эсилт.

Она снова стала расспрашивать юношу о своем новом доме:

— Вы рассказывали мне о Каэр Эрири. Продолжайте, пожалуйста.

— Так вот. Как я уже сказал, это старая крепость. Но когда римляне овладели ею, они построили там казармы и другие здания, которыми мы пользуемся до сих пор. Воины Мэлгвина, его ремесленники и свободные люди живут под защитой стен крепости…

— Значит, это такой же город, как Вирокониум?

— Не совсем. На реке, которая течет неподалеку от Каэр Эрири, стоит деревня, где живут крестьяне. Крепость же воздвигнута для военных целей. Большинство ее обитателей — воины. Они служат Мэлгвину и защищают весь Гвинедд.

— Все эти воины живут в Каэр Эрири? — спросила Аврора, показывая на двигавшееся впереди огромное войско.

Элвин покачал головой:

— Нет, большая часть этих людей вернется в свои родные селения и будет жить там до тех пор, пока их снова не призовут в бой. В Гвинедде людей не много. В каком-то смысле это бедная страна, и жить там довольно трудно. Но наши люди умеют много и хорошо работать. Кимвры — добросердечные, жизнерадостные люди, которые любят музыку и древние сказания, — продолжал Элвин. — Летом у нас часто бывают ярмарки, зимой проводят разные празднества, на которые собираются все от мала до велика, чтобы послушать песни народных сказителей о прошлом.

— Сохранилась ли у вас традиция поклонения старым богам? — спросила Аврора. Ее собственная семья приняла новую веру — христианство, но жители Вирокониума все еще поклонялись многим старым богам.

— Да. Праздники в честь старых богов устраивают в Белтайне, Лугхнасе, Самхайне и Имболке. А вы… вы ведь христианка?

— Думаю, что да, — отвечала Аврора, чувствуя некоторую неловкость. Она и сама еще не разобралась, в какого Бога верит.

— Я слышал, что христианский Бог относится ревниво ко всем остальным, и поэтому христианские святые отцы так нетерпимы к другим верованиям.

— Похоже, так оно и есть. Но я сама не очень-то и набожная. Не в пример моей сестре Карине — та все время проводит в молитвах… Я знаю, мой отец и городской священник просили Мэлгвина воспитать наших будущих детей в христианстве, но… я не уверена, что Мэлгвин согласится на это.

Элвин решительно кивнул:

— Но вот что касается ваших личных верований, то, если захотите помолиться, можете отправиться в монастырь в долине.

— Монастырь? — удивилась Аврора.

— Да. Пришедшие к нам святые братья начали возводить его в долине, к которой обращен Каэр Эрири. Там уже есть часовня.

— И Мэлгвин разрешил? — изумилась Аврора. Ей говорили, что Мэлгвин — отсталый язычник.

— Я не очень-то знаю, каким богам он сам поклоняется. Но в Гвинедде Мэлгвин не чинит препятствий никаким верованиям — даже друидам.

Аврора была ошеломлена. Ее учили, что друиды составляли древнюю тайную секту, среди ритуалов которой особое место занимали человеческие жертвоприношения. Она знала, что в свое время римляне прогнали их из всех частей Британии и они обосновались где-то на западе. Но она и не подозревала, что у секты до сих пор есть последователи.

— Как же может Мэлгвин мириться с их варварскими обычаями? — возмущенно сказала она. — Это ужасно.

— Действительно, некоторые их обычаи заходят слишком далеко… Но друиды — ученые люди, они много знают, и потому могущественны. Многие друиды врачуют болезни, есть среди них и известные сказители… Поговаривают, что даже сестре Мэлгвина Эсилт известно кое-что из старинного искусства друидов — волшебства.

— Так она колдунья? — ужаснулась Аврора.

Элвин нервно улыбнулся:

— Уверен, если бы у нее действительно была колдовская сила, она бы уже давно пустила ее в ход против своих врагов. Скорее всего это просто байки, которые рассказывают простолюдины.

Они вновь замолчали. Аврора чувствовала, что у Элви-на нет желания отвечать обстоятельно на ее вопросы. И все же, наконец, решилась задать главный вопрос, который терзал ее:

— Элвин, я должна вас спросить, и, пожалуйста, будьте со мной откровенны. Примут ли меня жители Гвинедда в качестве своей королевы?

Молодому человеку стало весьма неловко от этого вопроса. Он отвел глаза и долго молчал.

— Внешне вы непохожи на кимвров, — наконец мягко произнес он. — Но совершенно очевидно, что более милой и привлекательной королевы нам просто не найти.

Аврору тронули эти последние слова, хотя было ясно, что Элвин постарался ответить на ее вопрос очень неопределенно.

— Но они… — Аврора мучительно искала подходящие слова, чтобы, не умаляя своих достоинств, узнать у молодого воина, не станут ли кимвры воспринимать ее просто как военную добычу Мэлгвина. — Будут ли они относиться ко мне с уважением?

Элвин вздохнул:

— Не знаю. Кимвры не очень-то любят чужаков. Но Мэлгвин — могущественный король, а вы — его супруга. И никто не осмелится проявить к вам неуважение.

Элвин смотрел прямо ей в глаза, и казалось, отвечал вполне откровенно. Однако Аврора уже знала, что он не станет огорчать ее ни при каких обстоятельствах, а потому его слова мало успокоили ее. В поведении молодого воина было что-то такое, что подсказывало Авроре: в Каэр Эрири ее примут без особой радости.

— А сестра Мэлгвина? — как бы размышляя вслух, спросила Аврора. — Как отнесется ко мне она?

Ей показалось, что Элвин слегка вздрогнул. И от этого мрачное предчувствие Авроры только усилилось. Но Элвин быстро взял себя в руки. Правда, когда заговорил, она почувствовала, что он самым тщательным образом подбирает слова для ответа.

— Вам надо помнить, что Мэлгвин прежде не был женат, у него никогда не было спутницы жизни, и потому всеми домашними делами ведает его сестра. Теперь же для нее все может перемениться. А она принадлежит к той породе людей, которые обожают власть. Я… Я боюсь, Эсилт окажет вам не очень-то радушный прием.

Жгучим холодом повеяло от этих слов Элвина. Аврора подумала, что скорее всего она никогда не сможет занять подобающего королевского места в Каэр Эрири. Вполне вероятно, что Мэлгвин по-прежнему будет считать хозяйкой свою сестру. Авроре же, вероятно, уготована роль любовницы — не более того.

Во второй половине дня сделали привал. Элвин принес Авроре обычную походную еду воина — высушенное мясо, хлеб из муки грубого помола и отвратительное вересковое пиво. Аврора уселась на овечью шкуру, которую расстелил на земле Элвин, и съела сухую безвкусную еду, чувствуя себя неуютно и одиноко. Элвин перекусил с другими воинами в нескольких шагах от нее. Аврора слышала их тихую мирную беседу и от этого терзавшее ее чувство одиночества только усилилось. Почему Мэлгвин не разрешил ей взять с собой служанку? — возмущалась она. От нескольких смущенных воинов, которые ее сопровождают, нет никакого толка! Она чуть не сгорела от стыда, когда отправилась по нужде в уединенную рощу и воины последовали за ней. К счастью, Элвин догадался, зачем она пошла, и приказал им вернуться. Все ее раздражало — эта жара, эта грязь вокруг. Она подумала, что Мэлгвина вполне справедливо называют варваром: он и понятия не имеет, как следует обращаться с женщиной из благородной семьи. Но этому должен быть положен конец. Сегодня вечером она увидит его, и тогда все выскажет. Он обязан обеспечить ее во время путешествия всем необходимым. А еще она непременно поговорит с ним о своей будущей жизни в Каэр Эрири.