Мечта Дракона - Гилганнон Мэри - Страница 66

Арианрод не нашла слов для ответа; она молча смотрела на Мэлгона. Хотя ей всегда думалось, что рано или поздно король отправится на розыски, но такого предположить она не могла. Ведь он был гордым воином, воплощением мужества. К тому же о нем отзывались как о благочестивом христианине. Просто невероятно, что он пожелал разговаривать с духами. Именно потому сейчас так стремительно и круто изменилось мнение Арианрод об этом человеке. Возможно, теперь уже следует думать не о том, как защитить Рианнон от мужа, а о том, как бы воссоединить разрушенный супружеский союз.

Рыбачка повернулась и, жестом приглашая Мэлгона следовать за ней, зашагала по берегу. Замешкавшись лишь на мгновение, король быстро нагнал женщину, – в каждом из его шагов умещалось несколько шагов Арианрод.

– Нелегко разговаривать с духом, – проговорила она, едва только король поравнялся с нею. – Искать встречи с тенями – опасно для жизни. Неопытный же рискует вдвойне. Многие из тех, кто совершал путешествие по ту сторону бытия, не вернулись обратно.

Ожидая ответа, Арианрод повернулась к королю. Ей показалось, что в глубине его глаз промелькнуло некое подобие обиды или досады, может быть, оттого, что приходилось обращаться за помощью к женщине. Однако вскоре в синих глазах осталась лишь задумчивость.

– Ты говоришь, это трудно и даже опасно. Но ведь возможно? Может ли человек, такой же, как я, несведущий, неопытный, как ты сказала, – словом, могу ли я надеяться на успех?

– Конечно. Это возможно. Но прежде ты обязан дать обет беспрекословной верности Богине. – Арианрод смолкла, и ее взор безжалостно уперся в лицо Мэлгона. – Власть Ее велика, но Она не всегда исполняет желания смертных. И когда Рианнон заговорит с тобой, тебе может не понравиться то, что она скажет.

– Пусть, – твердо ответил король.

Арианрод кивнула. Да будет так. Вскоре он покажет сам, на что способен ради возможности вновь хотя бы на миг увидеть Рианнон.

– Что ж, я тебе помогу, если только ты согласишься поступать в точности, как я велю. Сегодня вечером жди известия о том, где и когда состоится ваша встреча. Ты обязан без колебаний следовать моим указаниям.

Лицо Мэлгона застыло как у каменного изваяния. Арианрод добавила:

– Должна предупредить тебя. Если ты хочешь говорить со своей женой, то тебе придется полностью довериться Богине. Твоя жизнь целиком будет зависеть от Нее.

И вновь она прочла сомнение, мимолетную досаду, промелькнувшую в его глазах. Однако Арианрод терпеливо ждала, не отводя взора от лица короля. В конце концов, Мэлгон взял себя в руки и утвердительно кивнул.

Тогда жрица снова продолжила свой путь по берегу, теперь уже в одиночестве. Она шла не спеша, размеренным шагом, хотя сердце от волнения рвалось вон из груди. Разговор с Мэлгоном дался ей довольно легко; оставалось решить задачу посложнее – как уговорить Рианнон? «И что же в конце концов победит? – думала Арианрод. – Любовь к мужу или страх перед ним?»

Когда рыбачка вернулась в свою хижину, то сначала подумала, что Рианнон, заслышав голос короля, убежала. Но тут из угла, в котором располагались корзинки, донеслось легкое шуршание, и молодая женщина поднялась из своего убежища среди трав и кореньев. Веснушки казались темными пятнами на ее мертвенно побледневшем лице, а глаза округлились от испуга.

– Ты знаешь, кто я такая? – прошептала она.

– А как же ты думала, дитятко? Ведь ты так необычно выглядишь, а Кейнвен ежедневно разговаривает с другими рыбаками. В тот самый день, когда он принес домой рассказ о жене Мэлгона, которая покинула крепость Диганви и утонула в море, мы поняли, кто у нас в гостях. – Арианрод подошла к огню, намереваясь приготовить отвар, чтобы с его помощью немного успокоить Рианнон.

– Почему же вы молчали?

– Просто не хотели огорчать тебя. К чему насильно выпытывать то, о чем ты сама желаешь поскорее забыть? С тех пор я ждала, когда же король приедет сюда и настанет время поговорить обо всем. Сегодня пришел этот день.

– Он приезжал, чтобы вернуть меня! Он хочет меня казнить!

Арианрод оторвала взгляд от горшка, в котором кипятила воду.

– Странное желание, если учесть, что он считает тебя мертвой.

Рианнон чуть не задохнулась от удивления.

– Он действительно так думает?

– Во всяком случае, так он мне сказал.

– Но если Мэлгон считает, что я погибла, тогда для чего он приезжал?

– Чтобы попросить меня устроить ему встречу с твоим духом.

Рианнон была поражена. Она кое-как добрела до очага и села на камень; ей казалось, она задыхается.

– Что ему надо от моего духа? Разве не достаточно тех проклятий, которыми он осыпал меня живую? Неужто нет предела его ненависти ко мне?

Арианрод протянула руку и погладила девушку по плечу.

– Он не испытывает к тебе ненависти, дитя мое. Он сожалеет о том, что причинил тебе горе и ищет встречи с твоим духом, чтобы просить прощения.

Рианнон вскочила.

– Кто может сказать, когда на него вновь нахлынет прежнее безумие? Стоит лишь упомянуть при нем Эсилт, чтобы его охватила безудержная ярость!

– Тем не менее я согласилась ему помочь.

Рианнон в ужасе обернулась к Арианрод.

– Так ты хочешь отправить меня к нему?! На смерть?!

– Нет, нет, успокойся. – Рыбачка ласково взяла королеву за запястье. – Я приму все меры предосторожности, чтобы ты была в безопасности. Кроме того, ведь к нему отправишься не ты, а только твоя душа.

Рианнон озадаченно поглядела на жрицу, а Арианрод, сжав ее руку, продолжала:

– Я дам королю снадобье, которое вызывает галлюцинации. От него он потеряет быстроту движений и ясность взора, так что даже не поймет толком, что он видит. И только потом ты явишься перед мужем.

– А что, если твое снадобье всколыхнет его ярость? Тогда ему будет все равно, дух перед ним или живая женщина – он может броситься с мечом даже на призрак.

Арианрод покачала головой.

– Это зелье возбуждает только воображение, но в то же время остужает горячий нрав и утешает душу. От моего отвара он не впадет в ярость.

Рианнон обдумывала псе услышанное.

– Я знаю о подобных средствах, но все-таки мне страшно, – сказала она, наконец.

– Я бы тоже не рискнула, если бы думала, что Мэлгон жаждет крови. Но я верю в то, что он страдает, и думаю, его любовь к тебе глубока и непритворна, гораздо глубже, чем его гнев.

– Но ты не можешь знать наверняка, – грустно молвила Рианнон. – Ты ведь не ведаешь, отчего он так зол на меня. – Королева говорила тихо и задумчиво, и Арианрод не смела ее перебить. – Я ведь не просто жена Мэлгона, я еще и его племянница. Эсилт, его сестра, которую он так ненавидит и которую обвиняет во всех своих бедах, была моей матерью.

– И за это он ударил тебя ножом и отдал на милость безжалостного океана?

Рианнон лишь кивнула в ответ.

Арианрод какое-то время молчала. Да, родство супругов – дело довольно сложное, однако, с другой стороны, это могло лишь укрепить брачные узы. Ведь коль скоро Мэлгон приписал грехи Эсилт ее дочери, то он может перенести на нее и ту любовь, которую некогда испытывал к сестре. Она ободряюще поглядела в глаза Рианнон.

– Человек, с которым я разговаривала на берегу, искренне и глубоко страдает, он почти болен от своей печали. Я верю в то, что он тебя любит и от всей души желает, чтобы ты вернулась к нему.

Девушка отчаянно затрясла головой, но Арианрод продолжала:

– Предупреждаю тебя, Рианнон, прежде чем ты решишь, стоит ли тебе принять участие в моем замысле, ты обязана хорошенько подумать о той власти, которую имеешь над мужем. У тебя в руках средство, чтобы исцелить его или снова ввергнуть в пучину отчаяния. Что ты выберешь? Спасти Мэлгона или уничтожить?

Рианнон окаменела, а ее прекрасные светлые очи теперь выражали не меньшую скорбь, чем глаза ее мужа. Арианрод понимала, что ей нелегко, что она разрывается перед столь трудным выбором, и едва удержалась от порыва пожалеть несчастную женщину. Вместо этого жрица твердо и решительно проговорила: