Видение Нагуаля - Ксендзюк Алексей Петрович - Страница 74

В течение первых минут, пока восприятие сталкера не стабилизировалось окончательно, его ощущения ничем не отличаются от "сновидения наяву", которое могут испытать и сновидящие. Но сталкер идет дальше и приходит к прочной фиксации новой позиции точки сборки. Недаром дон Хуан называл сталкинг "искусством фиксации". Это и есть проникновение во второе внимание.

Здесь сталкеры имеют значительные преимущества перед сновидящими. Они могут пребывать во втором внимании намного дольше, а при полном освоении новой позиции способны остаться в мире второго внимания навсегда, если этого пожелают. Как рассказывал Кастанеда, донья Соледад жила во втором внимании большую часть времени, и лишь по необходимости возвращалась в мир нашего обычного восприятия. Таким путем сталкеры достигают целостности на ином энергетическом уровне, но для достижения "третьего внимания" часто нуждаются в движущем импульсе сновидящих. В частности, по этой причине сталкеры и сновидящие часто образуют "магические пары".

Длительное пребывание во втором внимании открывает большие возможности для магического «делания». Измененный режим энергообмена тела с внешним полем вовлекает в область осознания те пучки эманаций, которые в обычном режиме восприятия недостижимы.

Если в первом внимании «делание» является, в первую очередь, инверсией практики не-делания, то во втором оно становится подлинным «строительством» новых связей и совокупностей полей. «Делание» обеспечивает здесь любой магический акт, любое энергетическое влияние и воздействие, любые виды манипуляций как с собственным энергетическим телом, так и с внешней средой.

Здесь создаются и получают подлинную эффективность "магические пассы". Движение, слово, поступок — все приобретает энергетический смысл. Если речь идет о "первом мире", который в значительной степени совмещен с нашим повседневным миром явлений, процессов и объектов, то внешнее поле становится объектом магии конкретного — то, что так манило к себе древних видящих.

Жить на перекрестке «этого» и «другого» мира — глубинная суть любой магии, занятой достижением власти и силы. Для толтеков, научившихся делать это с максимальной эффективностью, тупик данного пути стал очевиден далеко не сразу.

Законы такого существования ведут к тому, что, во-первых, используются только те перцептивные пространства ("миры"), которые дают силу, способную оказать влияние на человеческий мир первого внимания. Это ведет к недостижимости окончательной свободы. Во-вторых, такое изменение энергетики совершенно автоматически делает тело «союзникоподобным», что влечет за собой не только характерное и ограниченное изменение осознания, но и нечеловеческое понимание всех целей и смыслов предпринимаемой практики.

Сила и власть теряют свою ценность, человеческий мир в целом оказывается лишенным смысла, а свобода "третьего внимания" при этом недостижима. Единственное место, которое может стать обиталищем древнего видящего, — один из миров второго внимания. Тот мир, что наиболее гармонично соответствует его изменившейся конституции.

Скорее всего, многие из древних толтеков так и поступали. В результате они не обретали ни свободы, ни бессмертия, а просто меняли место жительства. Там их сила имела ценность, но трансформация прекращалась. Вряд ли такой выбор можно считать удачным.

Второе внимание не может быть целью. Оно — лишь инструмент для освобождения от привязанности к определенному пучку эманаций, к определенному диапазону энергетической Реальности. А потому ни один мир второго внимания не должен оказаться ловушкой для нашего внимания.

Некоторые перцептивные пространства завораживают и кажутся весьма соблазнительным местом. Можно даже испытать желание «эмигрировать» туда навеки. Так что даже во втором внимании сталкинг остается важнейшей задачей, постоянным режимом, ибо только с его помощью можно заметить в себе неправильные фиксации и предотвратить их. Чувство чужеродности многих «миров» помогает вовремя остановиться и вспомнить о своем изначальном намерении.

Даже прекрасный и уютный мир второго внимания при внимательном наблюдении оставляет в нас чувство какой-то незавершенности, неполноценности. И это верное чувство, потому что в мирах второго внимания всегда отсутствует некоторый энергетический компонент, который делает нас по-настоящему целостными. Так как задачей толтека является не простое перемещение осознания, а его радикальное расширение — обогащение новыми полями силы и опыта без потери уже имеющихся в распоряжении, этому чувству следует доверять. Магия конкретного не сделает нас свободными, зато вполне способна поработить окончательно.

Миры второго внимания

Миры сновидения представляют собой во многом произвольно выбранные вниманием совокупности тональных иллюзий и определенных сочетаний энергетических объектов. Можно сказать, что они существуют только в голове сновидца, ибо за ними не стоит реальная полевая структура. Эти «миры» неустойчивы, они «плывут», меняя свою представленность в восприятии субъекта по причудливым законам личного и коллективного бессознательного. Конечно, миры сновидения связаны с определенной позицией точки сборки, и по мере того, как возрастает самоконтроль тоналя, внешние сигналы транслируются все более схожим образом. Сновидящий все чаще «узнает» положение точки сборки, несмотря на кажущееся разнообразие интерпретаций. Большую помощь оказывает запоминание атмосферы и настроения сновидения, но это лишь первый шаг.

Уплотнение тела сновидения, о котором уже достаточно сказано, влияет и на однородность, повторяемость интерпретационных схем, к которым прибегает тональ в ситуации получения неопределенных сигналов. В общих чертах этот процесс подобен становлению тоналя первого внимания у детей, когда описание начинает приобретать жесткость. Разница лишь в том, что тональ первого внимания с легкостью развивается «проторенным» путем, опираясь на заготовленные инвентаризационные списки зрелых тоналей окружающих ребенка людей. В этом смысле первое внимание во многом занимается простой репродукцией. Оно должно лишь усвоить шаблоны, составляющие перцептивную матрицу человечества, адаптировать их к собственным психологическим и психоэнергетическим особенностям. Это тональ времени, общее описание мира, держащееся на прочном фундаменте перцептивного опыта и обучения сотен поколений.

Тем не менее даже в первом внимании "описание мира" строится от тела, ибо оно служит пересечением всех перцептивных координат. Стабильность восприятия не может существовать без стабильного ощущения "схемы тела". Это положение убедительно подтверждается результатами исследования сенсорной депривации. Достаточно воспринимателя лишить телесных ощущений, как описание его мира начинает все более размываться. Сначала он утрачивает ориентацию в пространстве и времени, потом начинает переживать разнообразные иллюзии и, наконец, активно галлюцинировать.

Соответственно, мир сновидения упорядочивается при помощи обратного процесса. Тело сновидения «делает» пространство сновидения, активизирует присущие тоналю способности к структурированию всего на свете, а главное — к повторяемости выученных структур.

Так "мир сновидения" становится узнаваемым. Даже на фоне большого количества тональных галлюцинаций начинают формироваться устойчивые интерпретации тех немногих внешних сигналов, что достигают осознания, а также интерпретации, касающиеся самой позиции точки сборки. Возникают специфические отличия — скажем, "мир сновидения" с желтым небом (одна позиция точки сборки), "мир сновидения", где все окрашено только черным и багровым (другая позиция точки сборки), "мир сновидения", в котором всегда присутствуют бесчисленные и причудливые горные вершины (третья позиция точки сборки), и т. д.

Наличие устойчивого элемента в картине восприятия, конечно, еще не говорит о том, что сновидец перешел из внимания сновидения во второе внимание. Это только своеобразные «зацепки», свидетельствующие о том, что тональ доносит до осознания информацию о позиции точки сборки. На этой фазе сновидческой практики можно оставаться довольно долго.