Армия Государства, которого нет - Гирченко Юрий Викторович - Страница 10

— Что, Шурик, в отпуск? — сострил замкомбата майор Шарафутдинов.

— Да нет, Ильдус, кое-что домой занести нужно.

— На совещание не опаздывай!

— Еще десять минут времени. Успею! — сказал Лагов и пошел быстрее.

Наш жилой городок находился совсем рядом с КПП части. Так что уже через десять минут Лагов действительно сидел вместе с нами на совещании.

Мы слушали полковника. А он говорил, как должно было быть, если бы все не было так, как оно есть… В общем, вся беседа была ни о чем. Конкретных целей и задач не ставилось. Ну, а что мы? Мы сидели и слушали…

Вдруг открылась дверь и в кабинет, направив на нас автоматы, вошли несколько кардашей с криком:

— Всем сидеть!

Вот оно! Случилось то, что должно было случиться. Нас разоружили и подставили под удар. А ведь все могло быть иначе. Не разоружили бы нас, и мы бы держались. Прислали бы хоть роту, и не было бы такого позорного захвата. Но, видно, кем-то в очень высоких кабинетах нам была уготована именно такая участь.

Захват всей части был до банальности простым. Кардаши не выискивали каких-нибудь новых стратегических и тактических планов. Все шло по старой, уже проверенной схеме.

Несколько наших прапорщиков подошли к ничего не подозревающему капитану — дежурному по батальону, и завели с ним разговор. А во время разговора, уловив удобный момент, напали на него, отобрали пистолет и ключи от оружейной комнаты. Затем связали капитана и затолкнули в комнату отдыха.

Прапорщик — дежурный по КПП — открыл ворота и запустил на территорию части толпу вооруженных джигитов.

Начальником караула был тоже прапорщик. С его помощью и при непосредственном участии кардаши разоружили весь караул.

Вот так и произошел захват.

Кардаши стали ходить по территории части, выставляя у различных объектов свою охрану. А толпа прапорщиков, не будь дураками, полезла грабить вещевой склад текущего довольствия.

Ну а мы, офицеры, сидели в это время под направленными на нас стволами автоматов в кабинете командира батальона.

— В чем дело? — спросил комбат.

— Молчи! — прокричал ему в ответ один из кардашей.

— Послушайте, так же нельзя, — произнес штабной полковник.

— Заткнись, свинья! — ответил ему тот же кардаш.

Вдруг в коридоре что-то прокричали по-азербайджански. И тогда наш ''собеседник'' кардаш громко сказал, обращаясь к нам:

— Выходите все из дома!

— Не дом это, милок, а штаб! — сказал Саша Лагов, за что получил удар кулаком в ухо от стоявшего у двери кардаша.

— Все выходи! — срывающимся голосом прокричал ''собеседник''.

Мы встали, и подталкиваемые стволами автоматов вышли из штаба.

Около штаба в окружении десятка вооруженных джигитов стоял и курил командир взвода связи старший прапорщик Аббасов. Одет он был не в простую суконную шинель, а в шинель из драпа. Такие шинели полковники носят. На шинели были пришиты парадные золотистые майорские погоны. На голове у него была парадная фуражка, вместо кокарды на ней был металлический значок с изображением трехцветного национального флага Азербайджана.

— Оба-на! — ухмыльнувшись, произнес я.

— ''Блин'', Аббасов, ты не свою шинель одел! — с издевкой сказал Лагов, и тут же схлопотал прикладом по спине.

— Прекратите этот маскарад, товарищ прапорщик! — сказал штабной полковник.

И тут один из кардашей выстрелил из автомата полковнику в ногу. А другой кардаш громко сказал:

— Майор Аббасов наш командир батальона.

Аббасов улыбнулся и важно произнес:

— Если кто из вас желает служить в Национальной Армии Азербайджана — примем как братьев! А если кто будет сопротивляться, того убьем!

Наступила минутная тишина. Только раненый полковник негромко стонал…

Аббасов вяло взмахнул рукой:

— Подумайте!

Сказав это, Аббасов демонстративно отвернулся от нас и стал разговаривать с джигитами на азербайджанском языке.

Из штаба вывели капитана, бывшего дежурного по части, и толкнули в нашу сторону.

И тут сказал подполковник Азаров:

— Слушай, Аббасов, полковник ранен. Давай его в госпиталь отправляй.

— Конечно, йолдаш подполковник, мы же не звери, — произнес Аббасов.

Слово ''йолдаш'' не является каким-то ругательством, как мог бы кто-нибудь подумать. Оно означает на азербайджанском языке — ''товарищ''.

Аббасов что-то сказал по-азербайджански одному джигиту, и тот энергично закивал головой. Потом этот джигит ушел, и через пару минут к штабу подъехал бортовой ЗИЛ-131. В его кузове сидели все наши солдаты. Мы перевязали ногу полковнику и загрузили его в кузов. После чего Аббасов, указав пальцем на старшего лейтенанта, командира инженерно-саперной роты, произнес:

— Ты будешь старшим! Увози солдат. И полковника в госпиталь увози!

Старлей посмотрел на Азарова. Тот в ответ кивнул, и сказал:

— В Гянджу!

Старший лейтенант влез в кабину. Боец-водитель завел двигатель, и машина отправилась в путь.

После того, как машина выехала за ворота части, двое кардашей повели нас в сторону солдатской столовой. Наверное, хотели закрыть нас там. Но осуществить задуманное им не удалось.

Солдатская столовая находилась рядом с КПП. И когда до него оставалось метров семь, комбат, идущий сзади, положил руки на плечи мне и Лагову, и произнес:

— Саша, Толя, бегите!

Первым в направлении открытой двери КПП рванул Лагов. Я, не задумываясь, побежал за ним. Приказ — есть приказ! Сзади раздалась автоматная очередь… Потом крики… Затем шум драки…

Мы с Лаговым, как НУРСы (неуправляемый реактивный снаряд) неслись в сторону жилого городка… Вбежав в него, Лагов крикнул:

— Бежим к моей машине!

— Но там же наши!

— Быстрее! Знамя спасать надо!

Я все понял без дальнейших объяснений. Знамя у Лагова. И значит, именно Сашку Лагова я и должен охранять.

— Все понял! Давай ''тачку'' к подъезду! А я сейчас! — прокричал я Сашке и стремглав заскочил в подъезд дома, затем в квартиру. Схватил дипломат и выбежал во двор.

Сашкины ''Жигули'' уже стояли у подъезда. Я прыгнул в открытую переднюю дверь, и мы рванули с места… А сзади, у КПП, была слышна перестрелка…

Мы ехали по Агдаму на большой скорости, нарушая все правила дорожного движения. А собственно, какие правила? На Кавказе все так ездят, тем более что светофоры не работают уже несколько месяцев.

На выезде из города нас обстреляли из автоматов кардаши. Одна пуля угодила в заднее стекло, и его осколки звонко посыпались внутрь машины.

— Во, б…, сволочи! Машину мне ломать?! — прокричал Лагов, и добавил: — Толя, в ''бардачке'' посмотри!

Я открыл ''бардачок'' и взял там пистолет ПМ.

— Молодец, Сашка! — прокричал я. Потом развернулся и стал стрелять назад через разбитое окно.

Один кардаш упал.

— Есть один! — прокричал я в азарте.

— Все, Толя, рвем когти! — сказал Лагов, вдавив до отказа педаль газа.

До Гянджи мы неслись на огромной скорости, и уже примерно через час въехали в один из самых красивых городов Азербайджана. Да, Гянджа город красивый! И это не только мое мнение.

Мы остановились около КПП 23-й Гвардейской мотострелковой дивизии.

— Ух! — тяжело выдохнул Лагов.

— Слушай, Саша, а где знамя, если не секрет?

— Никаких секретов от тебя, Толик! Ты ведь мой телохранитель, — ответил Лагов, расстегнул бушлат, затем хэбэ, и произнес: — Вот оно, милое!

Знамя было обмотано вокруг Сашкиного туловища.

— А если бы в тебя попали? — спросил я.

— Было бы знамя с дырочкой, — ответил в тон мне Лагов, и добавил: — Только вот попали не в меня, а в тебя.

— Куда? — не понял я.

— На левую руку посмотри.

Я посмотрел на левую руку и увидел, что на плече бушлат был разорван, точнее, был вырван клок ваты-утеплителя.

— Ничего, Саша, главное не ранило!

— Вот и я о том же, — доставая сигарету, сказал Лагов.

Потом протянул пачку ''Примы'' мне:

— Давай, Толик, я буду что-то со стеклом задним придумывать, а ты что-нибудь для согрева найди. Стресс снимать будем!