Английские барды и шотландские обозреватели - Байрон Джордж Гордон - Страница 5

5

Случалось слышать мне, что в наши дниЛишь призраки блестящие одни,Лишь вымыслы одни воображеньяВлекут к себе поэтов вдохновенье.Художники и прозы и стихаИ впрямь теперь, как смертного греха,Чураются словца «обыкновенный»;Но иногда свой луч проникновенныйВ певца захочет правда заронить,Очарованье песне сообщить…Пускай, ценя высоко добродетель,Докажет это мой живой свидетель,Мой Крабб[73] любезный, музы сельской жрец,Природы лучший, преданный певец. […]О Вальтер Скотт, пусть твой оставит генийКровавую поэзию сражений[74]Ничтожествам! Пусть ожиданье мздыИх вдохновляет жалкие труды!Талант ведь сам всегда себя питает.Свои сонеты Соути пусть кропает,Хотя к весне и так уж каждый годЕго обильной музы зреет плод.Вордсворт поет пусть детские рулады,Пускай Колриджа милые балладыГрудным младенцам навевают сны;Льюисовой фантазии сыныВ читателей пускай вселяют трепет;Пусть стонет Мур,[75] а Мура сонный лепетПускай Странгфорд[76] бессовестный крадетИ с клятвою Камоэнсом зовет.Пускай Гейлей плетется хромоногий,И Монтгомери бред несет убогийИ Грамм-ханжа[77] пускай громит грехи,И полирует Боульс свои стихи,[78]В них до конца и плача и вздыхая;Карлейль, Матильда,[79] Стотт, — вся банда злая,Что населяет сплошь теперь Груб-стритИли Гросвенор-плэй[80] — пускай строчит,Покуда смерть от них нас не избавитИль здравый смысл молчать их не заставит.Ужель к тебе, наш славный Вальтер Скотт,Язык ничтожных рифмачей идет?Ты слышишь ли призыв проникновенныйДавно уж звуков лиры ждут священнойИ девять муз, и вся твоя страна,А лира та тебе ведь вручена!Иль Каледонии[81] твоей преданьяТебе сумели дать для воспеваньяЛишь похожденья клана молодцов,Мошенников презренных и воров,Иль, сказочек достойная ШервудаИ подвигов геройских Робин Гуда,Лишь темные Мармьоновы дела?[82]Шотландия! Хотя твоя хвалаПевца ценнейшим лавром украшает,Но все ж его бессмертьем увенчаетВесь мир, не ты одна. Наш Альбион[83]Разрушится, в сон мертвый погружен.Но не умрет певец наш вдохновенный!О славе той страны благословенной,Об Англии потомкам он споетИ перед миром честь ее спасет.Что ж заразить певца одушевленьем,Чтоб на борьбу отважиться с забвеньемБез удержу течет река временСо сменою и наций и племен;Всегда кумир возносится толпоюИ новому гремит хвала герою…Но сменит сын отца, а деда внукИ где ж поэт, где громкий лиры звукОто всего, что раньше так ценилось,У нас лишь имя смутно сохранилось!Когда трубы победной смолкнет гром,Смолкает все, спит эхо крепким сном.Как феникс на костре, вдруг слава вспыхнет,Свой поздний аромат отдаст — и стихнет. […]Коль я сказал, не слыша приглашенья,Все, что давно известно, без сомненья;Коль объявил жестокую войнуЯ олухам, позорящим страну,Виной тому любовь моя к народу,Любимцу муз, влюбленному в свободу…О Англия! Когда б певцы твоиС тобой равняли доблести свои!Являешься пред изумленным миромАфинами в науках, в славе — Тиром,В военной силе — Римом ты всегда!Тебе покорны суша и вода…Но где ж теперь премудрые Афины!О славе Рима помнят лишь руины,Колонны Тира скрылись под водой…Чтоб не случилось этого с тобой,О Англия, чтоб мощь не расшаталась,И чтоб ты в прах с веками не распалась!..Но я молчу. Зачем мне продолжать?Кассандру[84] мне к чему изображать?Ведь слишком поздно мне, как ей, поверят;Пусть наши барды с родиной разделятЕе средь стран и славу и почетЛишь к этому их песнь моя зовет.Несчастная Британия! БогатаМужами ты, что гордость для сенатаПотеха для толпы. Живут ониТебе на славу долгие пусть дни,Ораторы пусть фразы рассыпают,О здравом смысле пусть забот не знают,Пусть Каннинга[85] пилят за ум, и спитВ том кресле Портланд, где сидел наш Питт![86]Теперь прощай, покуда ветр прибрежныйНе натянул мой парус белоснежный.Брег Африки мой встретит скоро взор,Кельпэ[87] напротив цепь откроет гор,Затем луна Стамбула засияет.Но путь туда корабль мой направляет,Где красоту впервые мир познал,Где над громадой величавой скалВозносит Кафф[88] корону снеговую…Когда ж я вновь узрю страну родную,Ничей станок меня не соблазнит,[89]Что видел я — дневник мой сохранит.Пусть светский франт свои заметки с жаромПечатает, соперничая с Карром;[90]За славою пусть гонится Эльджин,[91]Ее в обломках ищет Эбердин:[92]Пусть деньгами сорят они без счетаНа статуи лжефидьевой работы[93]И из своих пускай они дворцовУстроят рынок древних образцов,Иные пусть в беседе дилетантскойО башне нам поведают троянской;[94]Топографом пусть будет старый Джель,Хвала ему! Зато моя свирельНе истерзает вкус ваш прихотливый,По крайней мере, — прозой кропотливой.