Бог сумерек - Глуховцев Всеволод Олегович - Страница 8

— Да, — опять кивнул Сергей, — теперь, кажется, понимаю, хотя не все… В памяти провал. Но это мне что-то вкололи. И я, видимо, стал как зомби. А тебя, наверное, хотели убрать…

— Кто? — быстро спросил Игорь.

— Ну, эти… — Сергей, не раздумывая, ткнул пальцем вверх. — Боссы наши… Начальство.

— Да-а, — промолвил Игорь. — А зачем, как думаешь?

— Ну как зачем? — Сергей как будто удивился непонятливости Артемьева. — Вот из-за этого… из-за того, что у вас ночью случилось там. В библиотеке. Тут что-то нечисто.

— В каком это смысле?

— Да в самом таком. У меня давно подозрение было… Ты там сигнализаторщика знаешь, в библиотеке-то?

— Палыча-то? — как можно равнодушнее спросил Игорь. — Ну, знаю, конечно.

Сергей всем лицом сделал многозначительное “ага!” и сказал:

— Я ведь тоже туда на дежурство попадал, в библиотеку. В апреле… да, в самой середке. Ну, с Палычем тогда же и познакомились, он к закрытию приходил, сигнализацию включал. Ну, трепались там о разном… Как-то он слегка вдатый пришел. Короче, пришел, включил там все, приходит ко мне и говорит: у тебя чай есть? Давай чайку попьем. Ну, я говорю — давай… Сообразили, значит, чайку, попиваем, базарим. И тут он говорит…

ГЛАВА 4

Почему Палыч попросил чаю, а не чего-нибудь покрепче — это объяснить легко. Будучи никогда не прочь перехватить где-нибудь на бегу, в самый разгар рабочего дня, грамм пятьдесят или там кружку пива, он тем не менее пьяницей отнюдь не был и таковых даже презирал. А тут он хватанул лишку и сам это почувствовал. И решил, что надо бы привести себя в норму, а самое лучшее для этого — горячий крепкий чай.

Сергей заварил чай на славу. Палыч с видимым удовольствием прихлебывал, сладостно ухал, крякал — и его потянуло пофилософствовать.

— Слышь-ка, — авторитетно заявил он, — а ты знаешь хоть, чего охраняешь?

— Как это — чего? — не понял Сергей. — Что в библиотеке, что ли?

— Ну да. Что тут имеется, знаешь?

Этот вопрос поставил бойца в тупик. Он недоуменно некоторое время смотрел на снисходительно-покровительственный вид Палыча, ожидая подвоха. Наконец, он осторожно сказал:

— То есть… Ты что имеешь в виду, Палыч? Книги, что ли?

— Да, вот книги, — бросил небрежно Кореньков. — Что в них такого ценного, чтобы их охранять? Как сам-то думаешь?

— Ну, что ценного. — Сергей пожал плечами. Какие-то беспокоящие, раздражающие вопросы задавал ему Палыч — беспокоящие потому, что сам Сергей об этом не задумывался никогда. — Мало ли что. Редкие книги там, старинные… ну и вообще…

Палыч назидательно поднял палец, хлебнул из стакана, звучно глотнул.

— Вот, — сказал он как профессор, удовлетворенный ответом студента. — Правильно. Редкие книги, но какие? Содержание какое этих книг, как думаешь?

— Ну, это уж я не знаю, — ответил Сергей с облегчением — трудные вопросы кончились. — Это не мое дело. А что такое?

Кореньков выдержал паузу — для солидности, наверно, — поднял стакан с недопитым чаем, глубокомысленно посмотрел его на свет, лишь после чего соизволил высказаться:

— Эх, молодежь, молодежь, — вздохнул он с сожалением. — Ничего-то вы знать не хотите… А чего ради вдруг ваш этот Смолянинов вздумал охранять библиотеку, а? Если пошевелить мозгами? Из альтруизма, как думаешь?

Сергею это “как думаешь?” порядком надоело. Он никак не думал, о чем Палычу и сказал, вернее, повторил: не знаю, не мое дело.

Палыч одним глотком допил остатки чая.

— Вот потому-то вас за дурачков и держат. Вы как куклы у них в руках, а они, — Палыч опять указал пальцем вверх, — свои делишки и обтяпывают. Служи, служи, служивый, авось когда-нибудь и поумнеешь…

ГЛАВА 5

На этом разговор закончился. Сергей не пожелал обдумывать слова Коренькова, но и не забывал их, вернее, они сами не забывались, как-то беспокоили, свербили… Палыча он потом встречал не раз, но тот всегда был хмур и трезв и многозначительных разговоров более не заводил. Сергей, впрочем, к нему и не приставал. Однако тот разговор даром не прошел. Сергей стал (может, и сам того не желая) присматриваться и прислушиваться. В самом деле, какого черта “Гекате” охранять библиотеку? Уличное патрулирование — тут все ясно, вопросов нет. Охрана таких объектов, как огромный торговый центр “Гостиный двор” или ювелирный магазин “Рубин”, — ладно, тоже понятно. Сергей перебрал в памяти все объекты, вверенные “Гекате”, и убедился, что библиотека среди них выглядит белой вороной. Все прочие, кроме нее, — предприятия коммерческие, с большим денежным оборотом. Конечно, в библиотеке тоже ценности немалые. Но ведь, скажем, в музее их на общую сумму и поболее будет, или, к примеру, в институте геологии, где хранятся золотые самородки… Однако почему-то ни музей, ни институт “Гекату” не заинтересовали. Вопрос! Потом: еще одно наблюдение. Оно вроде бы случайное, объясняющееся удивительной памятью Сергея на лица, но все-таки… Вот оно. По незначительному делу зашел Сергей в приемную, бумажку какую-то отдать. Отдал, потрепался с хорошенькой секретаршей, полюбезничал. Собрался уже уходить, и тут распахнулась дверь в кабинет появился Смолянинов, а с ним молодой человек лет тридцати, в дорогом сером импортном костюме, фирменных ботинках. Золотые запонки солидно мерцали в белее белого манжетах сорочки.

Смолянинов был оживлен, а денди как-то иронично сдержан. Они куда-то торопились, прошли мимо, обдав Сергея запахом дорогого одеколона, вряд ли даже обратив на него внимание. Сергей изобразил на лице веселое недоумение:

— Кто такой?

Лена, барышня настолько глупенькая, насколько и хорошенькая, ответила:

— А, хмырь какой-то. Ученый, что ли. Доктор! Лечит.

— Кого? — Сергей снисходительно осклабился.

— А я знаю? Уж не меня, это точно. У меня, слава Богу, все в порядке.

Сергей вздохнул.

— Ты сколько классов окончила?

Лена обиделась.

— Ой, ой, сам-то больно грамотный… Давай, вали отсюда, мне работать надо.

— Доктора, они разные бывают. Хоть тебе технических наук, хоть химических. А не только врачи.

— Вали, вали!

Сергей шутовски откозырял и вышел. Так и забылся бы этот пустяшный случай, если бы через пару дней бригадир не попросил его смотаться в библиотеку.

— Забыл отдать жетон, — с досадой бормотнул он, — брал у Васьки. Он сегодня в ночь заступает, сгоняй, передай ему. Я его по рации перду… предупержу… тьфу! Ну, короче, скажу ему. Давай, Серега, слетай пулей туда-обратно, а то пронюхают, будет скрипеж на неделю.

Посмеиваясь, он взял Васькин жетон и на патрульной машине рванул в библиотеку. Отдал жетон, перекинулся парой слов и уже собрался уходить было, как вдруг увидел спускающегося по лестнице того самого пижона, смоляниновского гостя. На этот раз он был в другом костюме, светло-бежевом, но такой же щеголеватый и уверенный. Он небрежно отдал дежурной бабульке контрольный талсш и деловито направился к выходу, помахивая дорогой кожаной папкой.

Да, вот эта папка. Сергей запомнил почему-то именно ее. Он проследил взглядом за пижоном — тот открыл дверь, вышел на крыльцо и пропал. Тут Сергей спохватился, зачем-то побежал, но того на улице уже не было. Куда делся?..

Черт его знает, куда он делся. Но не это даже взволновало Сергея. А то, что связь между “Гекатой” и библиотекой была более прочной и загадочной, чем об этом было принято думать. Так что болтовня Палыча не была пустой.

Сергей ехал на базу и думал об этом. Никакого решения он не нашел, но положил себе отыскать Палыча и потолковать с ним поподробнее. Когда приехал, доложил бригадиру, что жетон отдал, при этом продолжая думать о своем. Выражение глубокой задумчивости так было не свойственно ему, что бригадир обратил на это внимание.

— Эй, Серега! Ты это чё?

— А?

— Что с тобой, говорю? Спишь на ходу, что ли?

— Да нет. — Сергей улыбнулся рассеянно. — Я просто думаю…