Анжелика в Новом Свете - Голон Анн - Страница 15

Впрочем, тех интересовали только двое: де Пейрак, чье лицо, скрытое маской, безумно их интриговало, и Анжелика. Хотя Анжелика очень устала и ее запыленное лицо затеняла широкополая шляпа, Пон-Бриан, глядя на нее, думал, что это самая прелестная женщина, которую он когда-либо встречал. Может, она и впрямь дьявол, но ее глаза сияли так ярко, что лейтенант не в силах был оторвать от нее взгляда.

Он испытал такое мощное потрясение чувств, увидев ее на лошади, — живую женщину, а не бесплотный призрак, что у него все еще стоял комок в горле и он никак не мог сосредоточить свои мысли на том положении — положении, между тем, достаточно затруднительном, — в которое он попал. Чем больше он смотрел на Анжелику, тем сильнее убеждался, что эта неожиданно вышедшая из лесов женщина прекрасна.

Лейтенант де Пон-Бриан был мужчина огромного роста, с ярким румянцем во всю щеку; видимо, принадлежность к древнему аристократическому роду придавала некоторое благородство его могучей фигуре, словно слепленной из одних мускулов. Он, несомненно, был рожден воином, а положение младшего сына в семье окончательно определило его судьбу. Пон-Бриан говорил низким сочным голосом и раскатисто смеялся. Это был не знающий усталости, храбрый, готовый ко всем испытаниям солдат, который, не задумываясь, бросался в самый опасный бой, но, хотя это был человек в расцвете сил, уже перешагнувший за тридцать, его ум сохранил юношескую незрелость… Тем не менее он командовал одним из наиболее важных французских сторожевых постов на реке Сен-Франсуа и пользовался огромным уважением у индейцев, населявших те места. Несмотря на гигантский рост и грузную фигуру, он обладал способностью двигаться так же бесшумно, как индейцы.

Анжелику начало раздражать его излишнее внимание. Было в этом здоровяке со странной кошачьей походкой что-то такое, что сразу насторожило ее. Минутами она жалела, что сегодня утром не разгорелся честный, открытый бой. Де Пейрак хотел вести мирные переговоры с французами, но она, Анжелика, всем своим существом, всем инстинктом, всей памятью восставала против любого соглашения с ними.

Неожиданно цепь гор, залитых ярким пламенем осени, оборвалась и в открывшемся просвете блеснула голубая поверхность воды. Не прошло и часа, как они выехали к реке…

Вблизи Кеннебек казался таким синим, что невольно возникало желание поднять глаза к бледному небу, словно сверху чтото могло отражаться в его водах. С радостью Анжелика почувствовала запах близкого человеческого жилья. И вдруг увидела форт. Вся просияв, она даже приподнялась в седле.

Форт был построен на холме, немного в стороне от реки, на площадке с вырубленным лесом, из которого, видимо, были напилены мощные столбы палисада. Ограда имела форму прямоугольника, и ее высота не превышала высоты крыш двух строений, над которыми лениво поднимался дымок. Участок, окружающий палисад, был весь перерыт и выглядел неряшливо, хотя его и покрывала зелень. Приглядевшись, Анжелика увидела, что пни от вырубленных деревьев не выкорчеваны и между их узловатыми корнями разбит огород. Это был первый клочок земли, возделанный руками человека, встретившийся им за несколько недель пути. Пересохшие губы Анжелики дрогнули в улыбке. Место ей нравилось. Она была счастлива, что после всех скитаний добралась наконец до своего дома.

Пон-Бриан смотрел на нее. Но сейчас Анжелика не замечала его пристального взгляда. Она с жадным любопытством разглядывала открывшийся ее взору Катарунк, над которым поднималось легкое облако дыма и пыли. Это было скромное обиталище, небольшой кусок земли, наивно огороженный среди бескрайнего леса, но они шли к нему столько долгих дней, не встретив на пути никаких следов рук человека, не считая жалких пустых вигвамов или берестяных лодок, брошенных гденибудь у реки; здесь они надеялись найти пусть самые примитивные, но такие желанные удобства человеческого жилья. Река около форта была очень широкая — настоящее озеро, блестящее и спокойное, по которому с легкостью стрекоз носились каноэ; одни летели к маленькому островку, другие скользили вдоль крутого берега, третьи возвращались к причалу у пляжа, полумесяцем выступающего вперед, где стояла целая флотилия прижавшихся друг к другу легких челнов.

Людей, управлявших этими лодками, а также и тех, кто суетился на берегу, было видно еще плохо, но с первого же взгляда становилось понятно, что жизнь в этом диком уголке бьет ключом, точно так, подходя к муравейнику, уже на расстоянии знаешь, обитаем он или нет.

Ниже по реке, на каменистом берегу, Анжелика заметила множество типи, над которыми белыми струйками медленно поднимался дымок, — место, вероятно, было защищено от капризных горных ветров.

О прибытии каравана возвестил протяжный крик; сразу же поднялся невообразимый шум и со всех сторон начали сбегаться индейцы. Видимо, Л'Обиньер предупредил их, что на лошадях должен появиться отряд белых.

Жоффрей де Пейрак, остановившись, тоже разглядывал форт и берег реки.

— Мессир де Модрей!

— К вашим услугам…

— Если глаза меня не обманывают, я вижу над фортом белый флаг.

— Да, мессир граф, белый флаг короля Франции.

Граф де Пейрак снял шляпу и, откинув ее на вытянутой руке, застыл в почтительном поклоне, который показался нарочитым всем, кто хорошо знал его.

— Склоняюсь перед величием того, кому вы служите, барон, и счастлив, что в вашем лице он удостоил своим посещением мое скромное жилище.

— Так же как и в лице моих командиров, — поспешил вставить оробевший Модрей.

— Я в восторге, оттого что меня ждет встреча с ними…

Пейрак держался так высокомерно, что сама его любезность казалась опасной.

— Однако феодальный обычай требует, чтобы сеньора, возвращающегося в свои владения, встречал на мачте его собственный флаг. Вы не могли бы отправиться в форт и дать соответствующие распоряжения, ибо, полагаю, об этом никто не позаботился? О'Коннел знает, где взять мой флаг.

— С большим удовольствием, монсеньор, — ответил канадец и бегом бросился по каменистой дорожке.

Он вприпрыжку пробежал мимо индейцев, поднимавшихся ему навстречу, потом исчез в зарослях и вскоре появился у ворот форта. Несколько минут спустя вверх по мачте пополз голубой корабельный флаг с серебряным гербовым щитом.

— Герб Рескатора, — вполголоса произнес де Пейрак. — Может быть, слава у него мрачная и даже сомнительная, но еще не пришло время уступить его без боя, не так ли, сударыня?

Анжелика не нашлась, что ответить.

Поведение мужа снова привело ее в замешательство. Она тоже не верила канадцам, утверждавшим, что они прибыли в Катарунк, не имея злых намерений. Вряд ли можно было считать проявлением дружеских чувств занятие форта при помощи военной силы. Но события развивались для них неожиданно. Появление де Пейрака застало их врасплох. А с ним еще были его друзья Перро и Мопертюи, одни из самых известных старожилов Канады.

Не без страха смотрела Анжелика, как навстречу им с ужасным ревом, выражающим сердечные приветствия, поднималась туча диких воинов — союзников французов.

В подзорную трубу Жоффрей де Пейрак продолжал рассматривать форт и площадку перед ним. Ворота палисада были широко открыты. По обе стороны от них выстроились солдаты, впереди стоял офицер в полной парадной форме, это, конечно, был сам полковник де Ломени-Шамбор.

Сложив подзорную трубу, де Пейрак задумался. Наступил последний момент — и он хорошо это знал, — когда еще можно было принять бой. Затем он попадал в зубы к волку.

Их окружала сейчас ненадежная толпа краснокожих, которая в любую минуту могла превратиться в жесточайших врагов. Все зависело от лояльности, от влияния на своих подчиненных, от благоразумия того, с кем де Пейраку предстояло сейчас встретиться.

Он еще раз взглянул в подзорную трубу. В ее кружочке вырисовывалась стройная фигура человека, который стоял, заложив руки за спину, и, казалось, спокойно ждал прибытия владельца Катарунка, о чем ему только что сообщил Модрей.

— Пора, — проговорил Пейрак.