Юджиния - Минчин Александр - Страница 42

На обратном пути, когда были сделаны все дела и они возвращались домой, Миша попросил его остановиться и выпить свой любимый коктейль «Стринг». В баре, в который они вошли, было достаточно светло и прилично. Они выбрали стол в дальнем углу и сели. Вечером Александр и Юджиния были приглашены на обед к родителям, и он не любил пить перед обедом, и вообще, когда еще не кончился день и не село солнце. Он заказал себе большой стакан сока с несколькими каплями «Бенедиктина». За соседним столом сидели две довольно милые девочки, которые после первого коктейля оказались за их столом. Миша был по-прежнему красив, а его исковерканный английский в сочетании с дизайнерской одеждой возбуждал интерес. Миша заказал всем выпивку, и девушки расслабились. Они сидели за небольшим круглым столом, и их плечи касались. — А ты американец? — спросила сидящая рядом девушка.

Александру стало почему-то приятно.

— Разве ты не чувствуешь моего акцента?

— Когда я вижу такого мужчину, я не думаю о языке. Я думаю о чем-то другом. — Она улыбнулась.

Ему понравился ее юмор. Миша уже сминал плечи своей соседке. Дальше все как-то пошло настолько весело, что каждые десять минут появлялся бармен, а Миша все заказывал и заказывал. Появились орешки, фисташки, миндаль, соленый фундук, хрустящие палочки, весь стол был заставлен коктейлями, локти положить некуда. Александр вспомнил Москву: Миша гулял.

Он взглянул на часы, ему следовало уходить: Юджиния уже должна быть дома, да и нужно переодеться к обеду.

— Я уезжаю, — сказал он, подмигнув Мише, который настолько растаял рядом со своей соседкой, что вряд ли обратил внимание на его слова. Девочки осмысленно, вернее, бессмысленно, но пытаясь осмысленно, посмотрели на него. — Мне очень жаль, — добавил он, — но мне пора.

Одна из девочек прижалась к его плечу.

— У-у, а я хочу тебя. Он погладил ее по щеке.

— Не переживай, он справится с двумя.

Александр поднялся. Если б он знал, что случится дальше, то он скорее остался даже с этой девочкой. Миша попытался встать и пожать ему руку. Незаметно Александр вложил в его руку кредитную карточку и сотенную купюру на такси, которой хватило бы съездить туда, обратно и снова туда. Миша благодарно кивнул.

— Повеселитесь! — пожелал Александр всем.

— Будет сделано, командир, — сказал Миша и поцеловал его.

Александр вышел наружу. На улице уже стемнело. Он был в одном костюме, без пальто. Обычный, повседневный костюм. Собственно, когда ездишь в машине и проходишь от двери до двери, — пальто не нужно. Он включил подфарники, завел мотор и дернулся, юзом выскочив на дорогу, так как всегда ездил быстро, к тому же сейчас он опаздывал на обед. Набрав скорость семьдесят миль в час, он изредка поглядывал в заднее зеркальце, проверяя, чтобы никто не сел ему на хвост. Дурачась, он надел себе на голову шоферскую фуражку со значком и глянул в зеркальце. Он улыбнулся, вспоминая. Огни полицейской машины он увидел первый, она приближалась навстречу. Он хотел сбавить скорость, потом подумал, что встречная не засекает скорость, и решил продолжать. Следующее, что он увидел и услышал, как машина полиции, проскочив мимо, резко завизжала тормозами, взревела сирена, и машина, сделав немыслимый вираж, развернулась в обратную сторону.

Александр не понял причины, не сбавил и не прибавил скорости и продолжал ехать, когда неожиданно желто-красные фонарики замигали в его зеркальце. Полицейская машина сидела на хвосте. Сначала он хотел уйти, и прекрасно знал, что уйдет: не родился еще тот, кто обогнал бы его, когда он заводился. Но это был лимузин мистера Нилла, и он не хотел обивать краску и подвергать его риску.

Александр сбавил скорость и свернул в первый же поворот на маленькую площадку. Полицейский заехал в следующий съезд, где было написано «выезд», и стал напротив него. Перегородив тем самым выезд с площадки. Въезд был открыт, но сзади. Фары ослепляли Александра, и он, отвернувшись, ничего не видел. Потом их выключили, но желтые с красным мигалки работали.

Из машины вышел начавший уже грузнеть, неопрятный полицейский и, обойдя машину кругом, приблизился к его наполовину открытому окну.

— Могу я увидеть ваше водительское удостоверение, сэр?

— Что-нибудь случилось? — вежливо спросил Александр.

— Могу я сначала увидеть ваше удостоверение? — повторил полицейский. — Я что-нибудь нарушил? — повторил вежливо Александр.

— Не надо разговоров, удостоверение, — невежливо рыкнул полицейский, уловив его акцент.

Зная по опыту пяти нарушений (и каждый раз — превышение скорости), что спорить бесполезно, Александр протянул водительские права. Пытаясь все еще быть дружелюбным, он спросил:

— Как вы могли узнать мою скорость, когда ехали навстречу?

— Радар был вывешен наружу, — ответил полицейский нехотя. — Пожалуйста, оставайтесь в машине. Через несколько минут я вернусь к вам.

Александр хорошо знал, что это значит. К тому же, если он получал еще один штраф за превышение скорости, который добавлял ему три штрафных очка, у него на полгода отбирали права. Александр надеялся, что полицейский округлит превышение скорости до десяти — вниз, так как она колебалась 69–70, а они всегда идут вниз, до круглого числа, перестраховываясь, и это будет всего два штрафных очка. Впрочем, и три не были так страшны, даже если бы у него задержали права. У него были вторые, международные. Но не хотелось этой суеты, потери времени, хождений в суд.

Он ждал. Он не глядел на часы, зная, что к обеду опоздает. Александр даже не представлял, где ему придется обедать сегодня, а если б знал, то не поверил бы.

Полицейский вылез из машины, поправил кобуру и направился к нему. В руке он держал белый листок.

Приблизившись к окну, он сказал:

— Вы превысили скорость на тридцать с лишним миль, при ограничении сорок …

Александр оглянулся, как бы ища знак, потом вспомнил, что они были на Девятой миле.

— …вы отказались подчиниться офицеру полиции и предъявить удостоверение, вступив в спор. Поэтому я штрафую вас за «безрассудную езду», которая наказывается минимум шестью очками и судом, на который вам нужно явиться в указанное здесь место и в указанный день и час.

Он протянул ему штрафной билет. Александр сначала не поверил и машинально протянул руку взять бумажку и свое удостоверение.

Он собирался было поспорить с полицейским, что он не спорил и это ложь. Но когда он взглянул на штраф, его затрясло.

— Почему вы поставили семьдесят три мили, когда скорость была шестьдесят девять-семьдесят?

— Я поставил ту скорость, с которой вы следовали.

Александр взбесился, глядя на наглое лицо полицейского. А у всех полицейских наглые лица. Власть — страшная штука.

— Я спрашиваю, почему вы поставили скорость семьдесят три мили, когда было не больше семидесяти?!

— Я поставил точно ту скорость, какую указал радар.

Александр выпрыгнул из машины так, что полицейский еле успел отскочить назад, заслоняя собой путь к полицейской машине. Его руки были выброшены вперед.

— Стой, где стоишь! — крикнул тот.

— Я хочу увидеть радар, — сказал Александр.

— Стой, где стоишь, — повторил полицейский. — Если надо, я тебе покажу его.

— Вы обязаны показать радар, зафиксировавший мое страшное преступление. Это закон.

— Ты много знаешь… для новоприбывшего.

— Я хочу видеть радар. Вы лжете. Александр сделал шаг к его машине. Полицейский отпрыгнул назад:

— Не двигаться!

— Что?! — не поверил Александр.

— Или ты наживешь себе большие неприятности.

Он смотрел на сытое, выбритое лицо представителя власти, на его рыжие выстриженные усы, маслянистые волосы, выбивающиеся волной из-под фуражки. И было уже все равно — что очки, штрафы, суды, что у него была Юджиния, дом, жизнь. Когда он заводился, он не соображал ничего.

Теперь, в ближнем свете фар своей машины, Александр прочитал на медной бляхе фамилию «Скребжневски».

— Пошел вон в свою машину, и чтобы через мгновение я не видел тебя.