Открыто: Стихотворения - Кудряшева Аля "izubr" - Страница 16

16

* * *Выйди, послушай небо, может быть, станет легче,Если откроешь окна, в окна ворвется ветер,Я для тебя сыграю мокрый напев качелей.Перелистай страницу, листья летят на север,Серым газетным шрифтом дождь укрывает землю,Солнце сидит в сарае, брызгает через щели.Выйди, послушай небо, небо с хрипящим сердцем,Знаю, ты летом ходишь в длинной цветастой юбке,В тонкой прозрачной шали, может быть, станет легче?То ли в глазах улыбка, то ж в ресницах искры,Есть ли горячий кофе, если замерзли губы,Чьи-то босые мысли кашляют на крылечке.Выйди, послушай небо, это совсем не важно,Ласковое дыханье ловит открытый космос,Стадо альдебаранов движется к водопою,Под ноги им тропинка с млечными берегами,Из-под копыт слетают радужные осколки,Дело уже к рассвету, так далеко до поля.Выйди, послушай небо, в комнате пахнет мятой,Чистыми волосами, тихими голосами.Если не будет кофе, лампу зажечь хотя бы,То ли в глазах улыбка, то ли согрелись пальцы,То ли подвластны струны ласковому дыханью,Если ты слишком близко, может быть, ты сентябрь?* * *Мне снился… конечно, поезд, а что еще может сниться?Сырая лесная помесь и кислые проводницы,С каким-то горшком бегоний, каких-то пожиток горы,В каком-то пустом вагоне, в какой-то невнятный город.Конечно же, я листала роман о судьбе испанки,Конечно же, я отстала на крошечном полустанке,Конечно, завыли волки, в кустах заметались тигры,Конечно, будильник звонкий, а дальше, конечно, титры…Но страшно на самом деле - а вдруг меня там убили,А мне через две недели встречать тебя из СибириИ нервно считать составы, стоять возле турникета,А вдруг все мои суставы обглоданы страшным кем-то?Какой-то голодной стаей, какими-то злыми львами.Ты выйдешь - а я растаю, как будто бы не бываю.А сон не проймешь стихами, словами не залопочешь,И вновь, затаив дыханье, ныряю, неровный почеркВоды зарябил кругами, как будто попали камнем.Сложи свое оригами беспомощными руками.Мне снилось, что лет мне мало, а сколько - решайте сами,Что я - потерявший маму ребенок в универсаме,Кидаюсь от полки к полке, пытаюсь попасть наружу,И всюду летят осколки, и значит, что дальше - хуже.Я лезу наверх, на ящик, в котором чаи и сласти.Чтоб стать чуть-чуть настоящей, но грозное слышу «слазьте»,Скитаюсь в своих потемках, и слезы из глаз все хлещут,И сладкие злые тетки, и пальцы за течи - клещи.И - снова конец спектакля, внезапный обрыв сюжета,Изящный конец - не так ли? У граждан мокры манжеты.Но ты же будешь, усталый, искать меня на вокзале,Ведь то, что меня не стало, тебе еще не сказали,А люди вокруг, как лужи, ни слова из них не выжать,И значит, мне все же нужно хоть как-то, но все же выжить,Хоть как-то куда-то скрыться на жуткий остаток сонный,Хоть в землю совсем зарыться, хоть стать почти невесомой,А после уже попроще, улыбкой расправить щеки,И солнце хвостом отросшим щекочет нос через щелку.Мне снится, что я синица, летящая деревнями,И кислые проводницы кидают в меня камнями,Кидают в меня осколки витрины в универсаме,По городу бродят волки, почти притворившись псами,А мама ушла к подруге, живущей неподалеку,Вернулась вода на круги - ты чувствуешь подоплеку?От снега намокли крылья, почти что став плавниками,Да, универсам закрыли зачем-то, мы не вникали,И все закрутилось в смерче, здесь не перескажешь вкратце,И здесь уже не до смерти - здесь с жизнью бы разобраться.Что ж, ноль-один в нашу пользу, так выпьем же за победу,Я сяду на нужный поезд и в город родной поеду,И буду - на самом деле, что люди бы ни сказалиВсего через две недели встречать тебя на вокзале,Навстречу тебе тянуться, в родное плечо уткнуться,Вот только бы мне проснуться… вот только бы мне проснуться.* * *

Есть люди, которые пишут такое прозрачное, как горное озеро с узкими берегами. Они сочиняют его и тут же прячут, чтобы никто, не дай бог, не топтал ногами, оно настолько тонкое, незаметное, как платье у короля, только настоящее, залетное, неземное, залетнее, чем-то насквозь заоблачным нас поящее.

Есть женщины, которые вьплядят столь прекрасными, что даже стыдно дышать с ними тем же воздухом, они на тебя посмотрят - ну только раз, на миг - и можно счастливым сдохнуть, и каждый вот сдыхал, они такие легкие, незнакомые, одновременно слабенькие и сильные - вот, кажется, только что ведь поил молоком ее, кормил с ладошки дольками апельсинными, она смеялась, думала что-то важное, спросила что-то типа: «Посуду вымыл ведь?», потом взглянула нежно глазами ~ влажными - и ты от счастья слова не можешь вымолвить.

Есть время - оно для каждого очень разное, когда становишься частью чего-то общего, допустим где-то на громком звенящем празднике, а может, в ночь пробираясь по лесу ощупью, твои движенья становятся слишком гшавньгми, и руки неловко застыли, мелодий полные, и значит, здесь твоя нота одна, но главная, сыграй ее, ну, пожалуйста, так, чтоб поняли.

Есть тот, у которого с нами одни лишь хлопоты, одни заботы, бессонницы и лишения, ему и так тяжело, он сжимает лоб, а ты и я глядим и ждем какого-то утешения, и ждем дороги правильной и единственной, так, чтоб пойти и выйти куда захочется. Стоит - замучен, тощ совсем, неказист - спиной, наверно, стонет - когда же все это кончится. А что поделать - сам ведь все это выдумал, копайся теперь в их обидах, изменах, ревности, он оглянулся и извинился - выйду, мол, вернусь и отвечу каждому по потребностям.

Сидит на крыльце и смотрит с испугом на руки - зачем все это, оно ж никому не нравится, а небо уже над ним разожгло фонарики и дышит холодом - ох, артрит разыграется.