Шесть систем индийской философии - Мюллер М - Страница 12

Какова бы ни была древность ведических гимнов, относятся ли они к 1500 или 15000 году до н. э., они занимают единственное и особое место во всемирной литературе. Они говорят нам кое-что о развитии человеческого духа, о развитии, следов которого мы не находим нигде в другом месте. Как бы мы ни судили о них с эстетической точки зрения – а в них, конечно, очень мало поэтических красок, – для историка и психолога они будут всегда иметь особую ценность, большую, чем ценность древнейших надписей, так как каждый стих, даже каждое слово представляет подлинный документ истории величайшего из царств, царства человеческого духа, как он проявлялся в Индии во втором тысячелетии до н. э.

ФИЛОСОФСКАЯ ОСНОВА БОГОВ ВЕД

Начнем с самых простейших зачатков. Что может быть проще простого убеждения, что правильно повторяющиеся явления природы предполагают известных деятелей? Поэты вед, одушевленные таким убеждением, говорят не только о дожде (indu), но и подателе дождя (Indra), не только об огне и свете, но и подателе огня и света, о светящем и жгущем, о Дьяусе (Зевс) и Агни. Им казалось невозможным, чтобы солнце и луна вставали каждый день, делались сильнее или слабее каждый месяц или каждый год, и при этом за ними не было управляющего ими деятеля. Мы можем смеяться над подобными явлениями, но они были естественны, да и теперь не так-то легко было бы доказать отрицание такого взгляда на мир. Одного из таких деятелей называли Савитар (оживляющий) как отличный и, вместе с тем, нераздельный от Сурьи (небесного) – солнца, греческого Гелиоса. Сома – от того же корня su – был также сначала оживляющим, то есть дождем, так как тогда полагали, что лучи посылают дождь и росу, и, наконец, оживляющим напитком, употребляемым для жертвенных целей и приготовляемым из растения, называемого сомой (оживителем) и известного брахманам и последователям Зороастра раньше их разделения. Таким образом, и у религии и у мифологии ведических мудрецов было философское основание, заслуживающее нашего внимания, если мы хотим понять зачатки не только индийской мифологии и религии, но и индийской философии. «Никто не может и не должен в будущем говорить об этих вещах, не зная Ригведы», – справедливо замечает Дейссен[21].

Процесс, от которого первоначально зависело само существование богов, олицетворение или деятельность, приписываемая великим явлениям природы, более или менее неясная в других религиях, в Ригведе совершается, так сказать, при свете дня. Боги ведических и вообще всех арийских народов были деятелями, предполагаемыми за великими явлениями природы. Это было зачатком философии, первым применением закона причинности, и в этом мы должны признать единственное истинное решение загадок индоевропейской мифологии, а также арийской философии. Что могло существовать до этих богов, об этом мы можем только догадываться; мы не можем видеть этого собственными глазами, а создание Дьяуса (света и неба), Притхиви (земли), Варуны (мрачного неба), Агни (огня) и других ведических божеств не требует ни гипотезы, ни индукции. Небо (Дьяус) существовало, видимо, деятельное, потому должен был существовать и деятель, именуемый Дьяус. Утверждение, что этой арийской теогонии предшествовал период фетишизма или тотемизма, совершенно произвольно. Во всяком случае его незачем опровергать, пока оно не доказано. Возможно, что название неба как деятеля (существительное мужского рода) появилось раньше, а название объективного неба (существительное женского рода) после.

ТРИ КЛАССА ВЕДИЧЕСКИХ БОГОВ

Нам известно теперь, каким вполне простым процессом ведические арийцы удовлетворяли свои первые стремления к причинам, как они создали своих богов и разделили всю драму природы на три акта, а деятелей на три класса: на деятелей неба, деятелей воздуха и деятелей земли. К первому классу относятся: Дьяус (бог неба), Митра (бог ясного неба и дня), Варуна (бог мрачного неба и вечера), Сурья (бог солнца), Савитар (бог оживляющего или утреннего солнца), Ашвины – двойники (боги утра и вечера), Ушас (девственная заря).

К деятелям воздуха относятся: Индра (бог атмосферы в ее изменениях света и мрака, податель дождя), Марута (бог грозовых облаков), Ваю и Вата (боги воздуха), Парджанья (бог дождевых облаков), Рудра (бог бурь и молний) и многие другие, имеющие связь с метеорологическими явлениями.

К божествам земли относятся сама Пршпхиви (земля как божество) Агни, (как бог огня), Сарасвати и другие реки, иногда также и Заря, поднимающаяся как от земли, так и от неба. Эти боги были первой философией, первой попыткой объяснения чудес природы. Любопытно отметить отсутствие почитания звезд в Индии и между арийцами вообще. Только некоторые из звезд, имеющие отношение к человеческим делам, определяющие известные сезоны и отмечающие время дождей (Гиады), возвращение ясной погоды (Плеяды) или время покоса (Krittikas), отмечались и получили название, но они никогда не поднимались до ранга высших богов. Они были мало интересны обитателям Индии, так как не оказывали такого влияния на их жизнь, какое оказывают в Европе. Конечно, в этом пантеоне не бьшо установленной системы, одинаковые явления часто представлялись различными деятелями. Боги, однако, очевидно, были известны раньше, чем их распределили на три класса: на богов неба, земли и облаков[22].

ДРУГИЕ КЛАССИФИКАЦИИ БОГОВ

Если мы называем это создание и классификацию дев (богов) первой философией человеческого рода, то мы ясно видим, что она не была искусственной, не была делом только одной личности, а давалась самой природой. Земля, воздух и небо; утро, полдень и ночь; весна, лето и зима – троицы, очевидно, существующие в природе, и потому они пвд различными названиями и формами отражались в древней мифологии всех частей света. Эти триады очень отличаются от позднейшего количества богов. Хотя в Ригведе и в Авесте дев (богов) считалось тридцать три, я сомневаюсь, чтобы была физическая необходимость такого числа[23]. Это скорее, по-видимому, обусловливалось склонностью играть в числа и умножать их до известных пределов, – склонностью, обычной для нецивилизованных племен[24]. Мы видим, какие трудности встречали сами брахманы, когда им приходилось пополнить это число (тридцать три) и дать всем тридцати трем богам имена. Иногда их называют трижды одиннадцать; но когда мы спрашиваем, кто же эти трижды одиннадцать, мы не находим настоящей традиции, а только более или менее систематические теории. Нам говорят, что это боги на небе, на земле и в облаках (1, 139, 11) или что это Васу, Рудры, Адитьи, Вишведевы и Маруты[25]; но число каждого из этих классов богов было, кажется, первоначально семь, а не одиннадцать. Но даже и число «семь» принимается некоторыми учеными в общем смысле многих, подобно devanam bhuyis-hthah; во всяком случае оно признается в Ригведе (VIII, 28, 5), хотя может быть, в позднейшем стихе. Мы напрасно искали бы в ведах имена семи Марутов или семи Рудр. Может быть, возможно назвать семь Вагу или, как утверждают, это были Агни, Адитьи, Марута, Индра, Ушас, Ашвины и Рудра. Можно также перечислить и семь адитьев – Варуна, Митра, Ариаман, Бхага, Дакша, Яма и Тваштар, – но все это очень недостоверно. И действительно, трижды одиннадцать заменяется восемью васу, одиннадцатью Марутами и двенадцатью адитьями, к которым прибавляются два бога как вожди, чтобы довести число богов до требуемого числа тридцати трех.