Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Горбунов Евгений Александрович - Страница 81

К этому новому антисоветскому альянсу старалась примкнуть и Финляндия. Очевидно, в Хельсинки считали возможным в случае военного конфликта и войны Советского Союза на два фронта решить в свою пользу вопрос о Советской Карелии. По имевшейся в Разведупре информации польский посланник в Финляндии Хорват сообщал в Варшаву, что курс Финляндии характеризуется «агрессивностью против России». В ее позиции, отмечал он, «доминирует вопрос о присоединении Карелии». Хорват называл Финляндию «наиболее воинственным государством в Европе». Аналогичная информация поступала и в Лондон от посланника в Финляндии Грант-Уотсона. Он отмечал, что в Финляндии большим влиянием пользуются круги, которые выступают за создание «Великой Финляндии», в том числе за присоединение Советской Карелии.

Примерно так же оценивало позиции северо-западного соседа Разведывательное управление РККА: «Финляндия за последний год, как и прежде, продолжала и продолжает занимать из всех прибалтийских стран наиболее враждебную позицию по отношению к СССР».

Оценка Разведупра о возможной коалиции Германии, Польши и Японии и угрозе войны на два фронта оставалась в силе и в последующие годы. Она учитывалась Генштабом при разработке программных документов военного строительства. Так, 24 марта 1938 года начальник Генштаба Борис Михайлович Шапошников составил записку на имя Ворошилова о наиболее вероятных противниках СССР. На основании информации военной разведки он отметил: «Складывающаяся политическая обстановка в Европе и на Дальнем Востоке как наиболее вероятных противников выдвигает фашистский блок – Германию, Италию, поддержанных Японией и Польшей. Эти государства ставят своей целью доведение политических отношений с СССР до вооруженного столкновения. Что касается Японии, то, по его мнению: „Если бы Япония в войне с Китаем даже понесла чувствительный урон, все же, в случае вооруженного конфликта в Европе между фашистским блоком и СССР, Япония будет вынуждена этим блоком к войне с СССР, так как в дальнейшем ее шансы на осуществление захватнической политики на Дальнем Востоке будут все более и более проблематичны“. Анализ военной разведки, касающийся численности возможных противников и угрозы войны на два фронта, оставался в силе и через четыре года.

«Япония создала мощную группировку на территории оккупированной Маньчжурии». «Япония готовилась к войне с Советским Союзом». «Усиление Квантунской армии». «Угроза Приморью и Забайкалью». «ОКДВА – надежный страж дальневосточных границ». Этими клише пестрели все исторические труды, изданные в Советском Союзе до августа 1991 года. Если посмотреть официальные труды по истории Отечественной и Второй мировой войны, то можно найти цифры и факты по усилению Квантунской армии в 1930-х годах с перечислением количества дивизий и других частей, общей численностью и количеством боевой техники. Говорилось в этих трудах и об ответном усилении частей ОКДВА в 1930-е годы. В первом томе советского официоза: двенадцатитомной истории Второй мировой войны было указано, что в 1931—1937 годах на Дальний Восток из центральных и западных военных округов было переброшено четыре стрелковых и две кавалерийские дивизии, а также «десятки отдельных танковых батальонов, артиллерийских дивизионов, зенитных батарей, бомбардировочных и истребительных авиабригад». Такая вот точность. Десятки частей для усиления и никаких цифр общей численности и количества боевой техники. В остальных исторических трудах, когда речь заходила об увеличении ОКДВА, указывалось то же самое. На конкретные цифры личного состава и боевой техники дальневосточной группировки РККА был наложен строжайший запрет.

Конечно, для историка не составляло труда найти в архиве точные цифры численности и вооружения и Квантунской армии, и ОКДВА и на их основе составить баланс сил в дальневосточном регионе. Но такой баланс показывал явное превосходство обороняющихся (ОКДВА) над нападающими (Квантунская армия). Все идеологические клише, которыми были напичканы советские исторические исследования по проблемам Дальнего Востока, рушились. Ни о какой реальной военной угрозе не могла идти речь, если обороняющаяся сторона превосходила нападающую сторону по общей численности войск и имела абсолютное превосходство по количеству средств подавления: артиллерии, авиации и танкам. Естественно, что советская цензура никогда бы не пропустила в открытую печать даже намека на истинный баланс сил в дальневосточном регионе.

Автору могут возразить, что существовал план «Оцу», план нападения на Советский Союз, разработанный в японском генштабе еще до начала оккупации Маньчжурии. Этот план регулярно пересматривался в зависимости от изменения обстановки и численности японской армии и являлся постоянно действующим оперативным документом для штаба Квантунской армии. Но в любом генштабе разрабатывают планы на все случаи жизни и против всех возможных, а иногда и невозможных противников. Разработка таких планов – повседневная работа генштабистов. За это они получают деньги, чины и ордена. Но одно дело бумажный план, хранящийся в сейфах генштабовских кабинетов, а другое – реальная группировка, созданная у границ другого государства, ее численность и вооружение. И реальный баланс сил на направлении главного удара. Так каким же был этот баланс по обоим берегам Амура?

Общая численность ОКДВА до усиления, то есть до 1 января 1932 года, составляла 42 тысячи человек. На вооружении было 36 танков и танкеток, 358 орудий и 88 самолетов. Две группы войск: Приморская и Забайкальская – имели 6 стрелковых дивизий, 2 кавалерийские бригады и 6 эскадрилий. Немного для того, чтобы прикрыть огромную границу протяженностью в тысячи километров по Амуру и Уссури. Но прикрывались только основные операционные направления в Приморье и в Забайкалье, а на всей остальной границе по берегам обеих рек стояли погранотряды войск ОГПУ. Этих сил для прикрытия хватало, и после конфликта на КВЖД в 1929 году на границе было спокойно.

Зимой 1932-го, когда стало ясно, что части Квантунской армии движутся к советским границам Забайкалья и Приморья, Москва принимает решение об усилении войск ОКДВА. Из центральных и западных военных округов на Дальний Восток потянулись воинские эшелоны. Транссиб, – единственная артерия, связывающая огромный регион с центром страны, переходила на режим работы военного времени. До мая 1932-го сделали много. Штатная численность армии увеличилась в 2,5 раза и была доведена до 108 тысяч человек, количество боевых самолетов – в три раза, орудий – более чем в два раза. Но особенно много было отправлено танковой техники. В 1932 году, последнем году пятилетки, планировали выпустить 10 000 танков и танкеток (фактически выпущено 3039 боевых машин), и для Дальнего Востока техники не жалели. К маю 1932-го в ОКДВА уже было 627 боевых машин. Две кавалерийские бригады были переформированы в кавалерийские дивизии, и число стрелковых дивизий было увеличено до 10.

К лету 1932-го удалось добиться многого, но усиление дальневосточной группировки продолжалось с такой же интенсивностью до конца года. К 1933 году в штабе РККА подвели первые итоги мероприятий по усилению дальневосточного региона. Количество стрелковых дивизий было увеличено до 13, танковой техники до 800 единиц, артиллерийских орудий до 870, а самолетов до 280. Общая численность ОКДВА и Тихоокеанского флота (ТОФ) составила 150 тысяч человек.

Квантунская армия к этому времени имела 94 тысячи, а вместе с японскими войсками в Корее, на Южном Сахалине и на Курилах – 130 тысяч человек. Советскому Союзу потребовался всего один год, чтобы добиться численного и технического превосходства над японской армией в этом регионе. И это превосходство он удерживал до начала войны. Все попытки японского командования переломить ситуацию, добиться хотя бы кратковременного превосходства в численности и боевой технике ни к чему не привели. Малейшее усиление Квантунской армии тут же вызывало ответную реакцию со стороны Москвы и Хабаровска, и превосходство опять оставалось за Советским Союзом. В японском генштабе и штабе Квантунской армии могли продолжать разработку различных вариантов плана «Оцу» – плана войны против Советского Союза. Но для успешного выполнения таких планов нужно было иметь как минимум трехкратное превосходство в численности и средствах подавления. У Квантунской армии никогда не было не только превосходства, но даже равенства. И все агрессивные планы Японии оставались на бумаге. Об их реальном воплощении в жизнь не могло быть и речи.