Через Кордильеры - Ганзелка Иржи - Страница 53

Эта дорога идет по хребту земли, на котором уместилось бы десять Чехословакий и где тем не менее проживает едва девять миллионов человек.

Эта дорога идет по стопам инкских гонцов и по следам завоевателей Писарро.

Это дорога славы и страданий перуанских индейцев.

ПО ДОРОГАМ ДВУХ КУЛЬТУР

Кто хоть раз встретил восход солнца в пустыне, запомнит его на всю жизнь. Тот же, кому доведется встречать рождение нового дня на берегу горного озера Титикака, не сможет избавиться от ощущения вины. Кажется, будто, ступив на священную землю, ты тем самым уже осквернил рощу языческих богов. Этим ощущением странной робости наполняет тебя сама природа. А присутствие индейцев-горцев, начинающих новый день своей жизни, текущей с древних времен без перемен, невольно заставляет говорить вполголоса.

Титикака

Озеро Титикака — самое высокогорное судоходное озеро в мире. Несмотря на то, что воды его находятся на высоте почти 4 тысяч метров над уровнем моря, это один из величайших пресноводных водоемов на земле. Цифровые данные эти, разумеется, могут удовлетворить лишь поверхностного репортера. О них забываешь, увидев высоченные горные хребты, подковой окружающие озеро с трех сторон. Когда над ним растают последние ночные тени, когда заклубятся утренние туманы, алые от зари, и когда, наконец, снежные вершины засверкают под лучами восходящего солнца, только тогда начинаешь понимать, почему именно озеро Титикака окружено таким количеством индейских легенд.

От берега отчаливает рыбацкая тотора. Удивительное судно! Узкая, с высоко поднятыми острыми концами, лодка едва касается воды. Она сделана из легчайшего камыша — тоторы, которая растет в мелководье у берегов озера. Пучки тоторы связывают между собой, как солому при плетении корзины. Дно лодки устраивают из нескольких слоев тоторы. Пока лодка не перегружена, в нее не проникнет ни капли воды просто потому, что уровень воды ниже уровня верхнего слоя тоторы на дне.

Невдалеке от озера индеец прокладывает примитивной деревянной сохой первую неглубокую борозду. По прибрежным холмам поднимаются вверх сероватые точки. Это пастухи выгоняют в горы отары овец.

Самая высокогорная железная дорога в Перу, наряду с озерными пароходами, стала первым подлинным средством сообщения между необъятной областью центрального Перу, побережьем океана и остальным миром.

Основное ее назначение — сделать возможной перевозку ценных руд из шахт, расположенных в глубине материка, до портов на берегу Тихого океана.

Селение Гуаки на самой южной оконечности озера Титикака возникло всего лишь пятьдесят лет назад. Жизненные соки вливаются в его жилы по стальным ленточкам одноколейной железной дороги, которая кончается за селением возле озера на причале. Связующим звеном между двумя конечными станциями высокогорной железнодорожной магистрали — боливийской Гуаки и Пуно в Перу — служат четыре парохода самой высокогорной пароходной линии в мире. Это первенство сохраняется за озером Титикака вот уже более девяноста лет. Однако и по сей день колесный пароход на озере выглядит столь же чуждо, как и во время своего первого рейса. Еще издали, из-за горизонта, он дает о себе знать столбом дыма, потом над озером долго слышится его грохот, скрип, тяжелое сопенье, и, наконец, он исчезает, как дурной сон.

Первый колесный пароход, который бороздит гладь озера с 1861 года, называется «Явари». Он приплыл из Англии к берегам Перу своим ходом. Здесь его демонтировали, части перенесли на спинах мулов и индейцев по смертельно опасным узким тропкам на берег озера. Лишь на рубеже нашего века сюда по новой железной дороге были доставлены еще два парохода — «Койя» и «Инка». Последний из всей четверки, «Ольянта», был спущен на воду в 1929 году.

В сухое время сообщение между районом озера Титикака и остальным внешним миром, кроме железной дороги, поддерживается еще с помощью высокогорного шоссе. То здесь, то там наталкиваешься и на другие следы влияния двадцатого столетия. Но это всего лишь далекое эхо нашего века. На южном берегу озера на двух небольших перевалочных станциях сходятся два конца далекого мира машин. В прилегающем к озеру крае их появление приняли пассивно, безучастно, потому что эти перемены почти ни на чем не отразились. Они не принесли ничего нового и полезного. Рыбак переселился чуть дальше, туда, где пароходы не пугают рыбу; пастух по-прежнему выгоняет стада в горы, как это делали его отцы и деды; бедняк крестьянин, как и прежде надрывается на клочке каменистого поля, который дает ему ровно столько, чтобы душа удержалась в теле.

На водоразделе двух океанов

После 3 тысяч километров драматического путешествия по Кордильерам мы, наконец, добрались от их подножья в аргентинских пампах до сердца Анд. В первые же дни пути по перуанским горам мы очутились в лабиринте скалистых массивов, громоздящихся друг над другом на головокружительной высоте. Здесь глазам уже открывается не сплошной горный хребет. Все эти лежащие вокруг массивы гор представляют собою лишь вершины бесконечного вала Кордильер. Их основания вырастают из главного хребта, который поднимается из океана и суши как материк над материком и который лишь изредка опускается ниже 4 тысяч метров.

Горное шоссе, построенное преимущественно на старом основании главной дороги инков, пробирается сквозь лабиринт ущелий и долин, но на краю дороги уже не разверзаются бездонные пропасти. Машина большей частью ползет по дну их. Даже в самых высоких пунктах над дорогой вздымаются к небу лишь голые серо-бурые кручи, увенчанные ледяными диадемами. Белые купы облаков, растерзанные и изорванные вершинами гор, с головокружительной быстротой летят низко над землей.

Здесь исконная родина лам. Ни автомобиль, ни железная дорога не смогли вытеснить их из андских владений. Шоссе и железную дорогу время от времени засыпают обвалы, потоки смывают их в период дождей и таяния снегов. Современная техника еще далеко не преодолела эти могучие, таинственные горы. Но традиционное средство передвижения инков—горная лама благодаря своей неприхотливости и выносливости каждый раз выходит победительницей там, где инженеры, строители или вычислители пока что вывесили белый флаг.

Нам встречаются целые караваны этих стройных животных. На дороге от южной границы Перу до Куско ламы почти единственные живые существа в необитаемых областях гор. Караваны навьюченных лам можно встретить как на обочине дороги, так и на опасных, узеньких скалистых тропках, ведущих по краю бездонных пропастей, через горные перевалы в соседние долины. Для здешних жителей ламы еще много десятилетий будут служить единственным средством сообщения с внешним миром.

Очень-очень редко у дороги появляется одинокое ранчо, слепленное из глины и пучков соломы. Где-нибудь неподалеку от него, на таких местах, которые даже при самой буйной фантазии нельзя назвать пастбищем, пасется стадо тощих овец. Люди и животные здесь постоянно находятся на грани жизни и смерти. Кажется, будто четвертая тысяча метров над уровнем моря — граница жизни. Выше ее остаются лишь скалистые горы, покрытые вечным льдом, да в защищенных от ветра уголках — стада овец и лам.

В конце второго дня пути от озера Титикака дорога над селением Ла-Пава достигла высшей точки — 4 350 метров! Покрытый снегом пик Вильканота поднимается в лазурное небо на пять с половиной тысяч метров над уровнем моря как символический водораздел двух океанов земного шара. Хотя до побережья Тихого океана отсюда по прямой едва 300 километров, воды ледников Вильканоты поворачивают на север, чтобы досыта напоить священную реку инков Урубамбу и потом вместе с Мараньоном влиться в Амазонку. После многих тысяч километров блужданий по болотистым равнинам бассейна Амазонки они в конце концов сливаются на противоположном конце южноамериканского материка с водами Атлантического океана.