Африка грёз и действительности (Том 3) - Ганзелка Иржи - Страница 72

Приятные воспоминания оставляют маленькие уютные гостиницы в Конго и на некоторых территориях, находящихся во владении Англии. Эти большей частью небольшие круглые домики с конусообразной соломенной крышей выстроены по образцу негритянских хижин. Человек прячется в них, как под огромный абажур. Домики снабжены самым необходимым оборудованием, а зачастую даже ванной, большим баком для воды и глиняной печью. Достаточно развести огонь под котлом, представляющим собой пустую бочку из-под бензина, и через четверть часа можно избавиться от неприятного панциря из пота, пыли и песка. Эти уютные гостиницы всегда содержатся в образцовой чистоте, а над кроватями здесь висят противомоскитные сетки, напоминающие балдахины времен дореволюционной Франции.

Африканские гаражи — это еще один калейдоскоп лиц, образов и интересных ситуаций.

Стоянки за 30 крон в Каире, где заведующий в длинной галабее утром попросит бакшиш; стоянки в роскошных гаражах «Корней» в Алжире за 20 крон, включая оплату лифта, мойку машины, пожелание доброго утра и глубокий поклон владельца; бесплатные стоянки на улицах Найроби, где знакомые уверяют вас, что утром вы либо найдете машину, либо нет; романтические стоянки в пустыне, где так чудесно сочетались серебристый блеск машины, лунное сияние и звуки симфонического концерта, доносившегося по радио из Праги; стоянки в одном ряду с ломовыми извозчиками и грузовыми «фиатами» в Эфиопии с видом на перевал Тоселли в звуковом оформлении журчащего родника под скалой, унылого воя горных гиен и громкого храпа водителей эфиопов; «коммерческая стоянка», найденная в последнюю минуту, в витрине представителя американских и английских автомобильных фирм в Блумфонтейне; романтическая стоянка под пальмами чешского пансиона в Маранго, на фоне снежного венца Килиманджаро, и негры, которые при свете мигающих керосиновых ламп укладывали снаряжение для подъема на высочайшую гору Африки; мрачные стоянки за деревянной изгородью в тени иоганнесбургских небоскребов; гаражи, приятные лишь тем, что встреча с ними не повторяется, наподобие асмарского гаража-конюшни, где на дверцах «татры» утром мы обнаружили глубокие следы от копыт мула. Этот мул просто выразил недовольство вторжением в его «жизненное пространство» неизвестного пришельца.

Границы и люди на границах

Одной из самых волнующих и захватывающих фаз подготовки к путешествию по большому числу различных стран, бесспорно, является борьба за визы. Когда число этих стран измеряется десятками, легко получить представление о том, как в каждой отдельной стране смотрят на иностранцев, в какой мере там радуются, увидев их лица при переходе границы или их пятки при выезде.

Покидая Прагу, мы везли с собой в объемистых паспортах целую коллекцию печатей и обладающих волшебной силой заклинаний, полученных из консульских отделов дипломатических представительств.

Первая страница начиналась составленным на английском, французском и немецком языках разрешением на проезд через британскую, французскую и американскую зоны оккупации Германии. К нему присоединилась напечатанная на французском языке транзитная виза через Швейцарию.

А ниже проставлялись удостоверенные консульскими марками драгоценные визы на въезд в Кению, Уганду, Танганьику, Ньясаленд, Северную и Южную Родезию и Южно-Африканский Союз.

Две небольшие печати, которых было достаточно, чтобы для нас поднялись пограничные шлагбаумы, открывающие доступ на обширные территории в несколько миллионов квадратных километров.

Гораздо тяжелей оказалась борьба за визы на въезд в Марокко, Алжир и Тунис, и самыми трудными были переговоры с египтянами.

На последующих страницах уже перемежаются печати, поставленные в африканских канцеляриях консульств и посольств с отметками пограничных учреждений. К более или менее разборчивым официальным разрешениям на проезд, напечатанным латинским алфавитом, присоединились завитушки арабского шрифта и мало понятные образцы амхарской письменности учреждений Эфиопии.

Все же к самым незаурядным отметкам в наших паспортах следует отнести скромную надпись латинским шрифтом: продление действия транзитной визы через Бельгийское Конго. Глава администрации в Нгоме приписал к нашим визам следующее краткое примечание: «Prolongй par circonstance: йruption volcanique — продлено в связи с обстоятельствами: извержение вулкана».

К тому времени как мы потеряли из виду туманные очертания Столовой горы, экзотическая коллекция в наших паспортах разрослась до 141 печати и соответствующего количества рукописных отметок и подписей. За каждой из них в воспоминаниях встает новое лицо.

Таможенные чиновники на всех границах — это воплощение тех чувств, с которым правительства их стран относятся к иностранцам.

В Египте вас прямо спросят, не везете ли вы контрабандой опий, после чего в более или менее вежливой форме выразят пожелание, чтобы вы вывернули весь свой багаж наизнанку. Если вы приедете в рамадан, месяц поста, то сам аллах не избавит вас от бесконечного ожидания, срок которого зависит только от доброй воли правоверного стража границ. Предписания пророка важней всех паспортов, выданных людям и машинам, всех виз, рекомендаций и печатей, вместе взятых.

Французский капитан на границах Туниса взглянет одним глазом на ваш паспорт, а другим на бутылку с араком, после чего пригласит редкого иностранца выпить стаканчик жидкости, соединяющей в себе свойства динамита, фосфора и сивухи из слив.

Южноафриканский таможенник ни за что на свете не пропустит в свою страну вооруженного посетителя, если только тот не уплатит залога в пять фунтов стерлингов в счет таможенной пошлины.

Шотландский сержант на границах Эритреи даже в полночь облачится в мундир, чтобы выполнить торжественный церемониал и открыть шлагбаум на границе с Эфиопией. В конечном счете иностранец окажется жертвой его излияний. Шотландец пригласит вас к стойке деревянного трактира на границе и станет уговаривать не ездить дальше, а лучше послушать, как он, сержант, нес службу в Гонконге.

Хранитель границ Бельгийского Конго с лицом капрала времен Австро-Венгерской империи разложит перед собой личные учетные карточки и с укоренившейся в нем педантичностью начнет заносить в них все, на чем проставлен какой-нибудь номер. Он не забудет при этом даже объективов съемочных камер и готов направить Швейцарии ноту протеста против того, что на заводах «Пайяр» не добавили еще какого-нибудь номера к выпускаемым изделиям.

В Касабланке марокканский цербер, в глазах которого можно прочесть, что он служил в Иностранном легионе, смерит с головы до ног новичков из Европы, как только они ступят на африканскую землю, и строго спросит: «А где ваши документы на огнестрельное оружие?» Не успеет новичок опомниться от вопроса этого верзилы, как в его руках уже зашелестит французское разрешение на ношение всех видов оружия, действительное на территории Марокко, Алжира и Туниса. И ветеран-легионер еще пошлет ему вслед свое «Воп voyage!» («Счастливого пути!»).

Полковник пограничной службы в египетском городке Шеллале созовет в свою маленькую крепость целый консилиум, включая префекта полиции, начальника санитарной службы, офицера паспортного отдела, адъютанта мудира, таможенных чиновников, проводников негров и половину состава гарнизона, и начнет вас уговаривать отказаться от переезда через пустыню.

Молодой англичанин на границах Южной Родезии сначала тщательно изучит ваши паспорта. Таможенные формальности? Он только махнет рукой! Его интересуют более важные вещи: сколько у вас с собой денег? Как видно, у родезийцев есть печальный опыт общения с иностранцами, которых приходилось высылать из страны за то, что они не платили по счетам. Таможенник просмотрит ваши чековые книжки, а потом нагнется к холодильнику и начнет наливать в ваши полевые фляжки воду со льдом: пригодится в пути…

Негр-пограничник на рубеже Кении и Уганды молча подаст вам свой изорванный регистрационный журнал и карандаш, что означает: «У тебя это выйдет лучше. Напиши там твою фамилию, откуда ты, какой номер у твоего автомобиля».