Непроторенная Дорога - Пек Морган Скотт - Страница 36

36

Подростки часто жалуются, что их дисциплинируют не от истинной заботы о них, а от страха, что они повредят родительской репутации. «Мои родители постоянно пристают ко мне, чтобы я постриг волосы, — нередко можно было услышать от подростка еще несколько лет назад. — Они не могут объяснить мне, чем плохи длинные волосы. Они просто не хотят, чтобы люди видели, что у них длинноволосые дети. А на меня им наплевать. Заботятся они только о своем имидже». Негодование таких подростков можно оправдать. Их родители, как правило, действительно не способны признать уникальную индивидуальность своих детей и рассматривают их как некие продолжения себя, мало чем отличающиеся от выходных нарядов, ухоженных газонов и сияющих автомобилей, которые демонстрируют их статус в обществе. Именно к таким, более привычным и мягким, но не менее разрушительным формам родительского нарциссизма обращался Калил Джебран с самыми, возможно, прекрасными словами, когда-либо написанными о воспитании детей:

Ваши дети — не дети вам.Они сыновья и дочери тоски Жизни по самой себе.Они приходят благодаря вам, но не от вас,И хотя они с вами, они не принадлежат вам.Вы можете дать им вашу любовь, но не ваши мысли,Ибо у них есть свои мысли.Вы можете дать пристанище их телам, но не их душам,Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня,где вы не можете побывать даже в мечтах.Вы можете стараться походить на них,но не стремитесь сделать их похожими на себя.Ибо жизнь не идет вспять и не задерживаетсяна вчерашнем дне.Вы — луки, из которых ваши дети, как живые стрелы,посланы вперед.Стрелок видит цель на пути бесконечности и сгибает васСвоей силой, чтобы стрелы летели быстро и далеко.Пусть ваш изгиб в руке стрелка станет вам радостью;Ибо как любит Он летящую стрелу,так любит Он и лук, остающийся на месте.

Трудности, которые испытывает большинство людей, когда нужно смириться с отдельностью самых близких существ, возникают не только в родительской роли, но и в любых других интимных отношениях, включая супружеские. Не так давно в одной группе супружеских пар я услышал утверждение одного из участников, что «целью и функцией» его жены является поддержание чистоты в доме и кормление мужа. Меня ужаснул его, как мне показалось, болезненно крикливый мужской шовинизм. Я подумал, что могу показать ему это, попросив других участников группы рассказать, как они оценивают цели и функции их жен. К ужасу моему, шестеро других, включая женщин, сказали почти то же самое. Все они определяли цель и функцию мужа или жены по отношению к самим себе; никто из них не замечал, что их супруги могут иметь существенно отдельное существование, часть судьбы, не включенную в их семейную жизнь.

— Боже мой! — воскликнул я. — Теперь я не удивляюсь, что у всех у вас трудности в семейной жизни; они и не исчезнут, пока вы не признаете, что каждый из вас имеет собственную судьбу, которой надлежит сбыться.

Группа была не только пристыжена моей речью, но и порядком озадачена. Затем, перейдя в контратаку, они попросили меня определить цель и функцию моей жены.

— Цель и функция Лили, — ответил я, — состоит в том, чтобы развиваться и достичь в полной мере всего, на что она способна, но не для моей пользы, а для ее собственной и для славы Божьей.

Такая концепция, однако, еще некоторое время оставалась чуждой им.

Проблема отдельности в близких отношениях изводит человечество уже не одно столетие. Правда, внимание ей всегда уделялось больше в политическом аспекте, чем в семейном. Чистый коммунизм, например, выражает философию, очень похожую на воззрения упомянутых супружеских пар: цель и функция индивидуума — служить отношениям, группе, коллективу, обществу. Только судьба государства принимается во внимание; считается, что судьба личности не имеет значения. Чистый капитализм, с другой стороны, заботится о судьбе индивидуума, даже если это идет вразрез с интересами отношений, группы, коллектива, общества. Вдовы и сироты могут голодать, но это не помешает индивидуальному предпринимателю наслаждаться плодами своей инициативы.

Для всякого здравого рассудка должно быть очевидно, что ни одно из этих чистых решений проблемы отдельности в отношениях не может быть успешным. Здоровье личности зависит от здоровья общества; здоровье общества зависит от здоровья его индивидов. Работая с супружескими парами, мы с женой употребляем аналогию между семейным очагом и базовым лагерем у альпинистов. Если вы хотите взбираться на высокие горы, то должны располагать хорошим базовым лагерем — местом, где есть укрытие и запасы провизии, где можно подкрепиться и отдохнуть, прежде чем отважиться на штурм очередной вершины. Опытные альпинисты знают, что на сооружение базового лагеря необходимо потратить не меньше, а то и больше времени, чем на само восхождение; они знают, что их выживание зависит от того, насколько крепко сколочен и хорошо снабжен их базовый лагерь.

Типичную и традиционно мужскую семейную проблему создает муж, который, вступив в брак, посвящает все свои силы карабканию на высокие горы и не уделяет никакого внимания семье, то есть базовому лагерю, за который он не берет на себя никакой ответственности, но куда он рассчитывает возвратиться, когда ему вздумается, и застать все в идеальном порядке для отдыха и восстановления сил. Рано или поздно такой «капиталистический» подход к проблеме терпит крах: наш «альпинист» возвращается в свой беспризорный лагерь и находит его в руинах — измученная жена после нервного срыва и больницы сбежала с другим мужчиной или еще каким-либо способом сбросила с себя ответственность за содержание лагеря.

Столь же типичную и традиционно женскую семейную проблему создает жена, которая, выйдя замуж, чувствует, что цель жизни достигнута. Для нее базовый лагерь — это и есть вершина. Она не сочувствует потребностям мужа в достижениях и переживаниях за пределами семьи, не может понять их и реагирует на них ревностью, нескончаемыми упреками и требованиями, чтобы он отдавал все больше сил семье. Как и при других «коммунистических» решениях проблем, здесь строятся удушливые, отупляющие отношения, из которых загнанный, скованный по рукам и ногам муж может вырваться посредством «кризиса середины жизни».

Женское освободительное движение указало путь к тому, что, несомненно, является единственным идеальным решением: это брак как подлинно кооперативное предприятие, требующее обоюдных вложений и забот, времени и энергии, но ориентированное на главную цель — подготовку и укрепление каждого из участников для его индивидуального восхождения к индивидуальным вершинам духовного развития. Оба — и мужчина, и женщина — должны хранить домашний очаг, и оба должны стремиться к вершинам.

Когда я был подростком, меня глубоко волновали слова старинной американской поэтессы Энн Бредсгрит, обращенные к мужу: «Если когда-либо двое были одним, то это мы». Повзрослев, я начал понимать, что отдельность партнеров обогащает их союз. Крепкая пара не может быть образована индивидами, которых ужасает одиночество; но именно так чаще всего и бывает — люди спасаются от одиночества в браке. Подлинная любовь не только уважает отдельность партнера, но, фактически, старается ее культивировать, даже под угрозой разлуки или потери. Высшая цель жизни сводится к индивидуальному духовному росту человека, индивидуальному путешествию к вершине, которую каждый может одолеть только сам. Большое путешествие не может быть осуществлено без подпитки, поступающей от удачной семьи и удачного общества. Брак и общество существуют для этой главной цели — питать индивидуальные путешествия. Но, как и во всякой подлинной любви, «жертва» ради духовного роста другого дает такой же или еще больший рост дающему. И возвращение индивидуума с достигнутых им вершин к питательной среде семьи и общества несет новый подъем этой семье и этому обществу. В этом смысле индивидуальное и общественное развитие взаимозависимы, но кончик растущего побега неизменно одинок. Из одиночества своей мудрости снова обращается к нам пророк Калила Джебрана, говоря о супружестве: