Пепел и страховой бес - Черкизов Кирилл - Страница 4

На повороте Пепел вдруг почувствовал холод ствола, упершегося ему в затылок. «То, что доктор прописал», – подумал Пепел, осторожно косясь в зеркало. В жизни любого картежного профессионала настает такой момент, когда его хотят избавить от выигрыша по статье «грабеж». Сейчас гражданочка укажет маршрут, в пункте «Б» которого дожидаются подельники с кистенями.

– Ты со своими корешами бабки на троих-четверых делить будешь, а я готов пополам, – затоковал Сергей тетеревом, одновременно решая три задачи: заговаривая зубы; прикидывая, где тормознуть, чтобы половчее вывернуться из-под пушки; и пытаясь выведать, сколько у наездницы подельников.

– Не останавливайся, – командным голосом приказала баба, левой рукой достала из-под свитера накачанный воздухом и перетянутый парикмахерской резинкой пакет, и представилась, – капитан Павлова, уголовный розыск. Едешь прямо, через два поворота налево, в отделение.

Пепел заржал искренне и раскатисто. Выдавать себя за серых – милое бандитское дело: клиент перестанет рыпаться и упустит последний шанс уцелеть неощипанным.

Баба, правильно прочитав смех, небрежно сунула Сергею в нос ментовскую ксиву. Пепел мысленно выматерился, на понт его явно не брали. Самым резонным в сложившейся ситуации было не лезть на рожон, приходилось повиноваться. Дальше – действовать по обстоятельствам.

Пепел притормозил у отделения ментуры, знакомого ему еще со времен нежной юности. А дальше началась знакомая торжественная церемония – заламывание рук, бряцанье защелкиваемых браслетов на запястьях, шмон… Причем, когда бабки выгребли из карманов, никто их записывать в протокол не поспешил.

Валерий Константинович Лунгин, владелец сети меховых салонов, мирно оттягивался в командировке. Эта командировка звалась Светланой и была особенно хороша во второй половине «Камасутры». «Поездки на Север в поисках новых поставщиков» протекали в разных местах Питера. В текущий же, так сказать, момент Валерий Константинович угощал студенточку Светлану коктейлями в «Магрибе», ничуть не рискуя быть застигнутым на месте преступления скучной подругой жизни.

За несколько лет безбедного быта Иветта Соломоновна расплылась и потеряла в глазах мужа последнюю привлекательность. А вокруг – так много молодых, длинноногих и нищих девчонок. И любая готова пасть в объятия холеного сорокалетнего бизнесмена. Валерий Константинович, полуразвалясь на диванчике, любовался соблазнительными Светкиными формами и прикидывал в уме, не продлить ли свое пребывание на «северах» на недельку-другую. Мелодия Турецкого марша, исполняемая мобильником, прервала эти в высшей степени приятные раздумья.

Вызов шел с домашнего номера – Иветта Соломоновна имела нехорошую привычку звонить супругу, когда не помогало снотворное. Очевидно, подозревала неладное. Впрочем, перспектива разборок с женой, которая наверняка расслышит звуки кабачной музыки и замучает вопросами, где это он развлекается, была не так уж страшна. Ругнувшись вполголоса, Валерий Константинович полез в карман за телефоном. Светка, конечно, тут же состроила надутую мордочку, но Лунгин на девичьи ужимки много внимания обращать не привык. Только сделал ей рукой знак, чтоб молчала.

Лунгин решительно пробасил в трубку:

– Алло.

Действительно, звонила жена. Только совсем не затем, чтобы вынюхать, не пошел ли Лунгин по бабам. Она так вопила в трубку, что Валерий Константинович не сразу понял, в чем вилы. Но факт, что случилось нечто нетривиальное, просек сразу.

– Павлика нет! Павлика! – кричала Иветта, – Валерик, возвращайся срочно, я без тебя совсем ничего не могу! – и далее путанный пересказ произошедшего.

– Я еду домой, – пообещал Лунгин.

Ситуация вырисовывалась такая, что надо было немедленно мчаться к Иветте, прямо сейчас. Плевать на то, что она расшифрует «недалекость» командировки. Сейчас им не до того. Оставалось только отслюнявить Светке, чтобы не бычила, привычный стольник бачей – а впрочем, и пятихатки деревянных с нее хватит, на большее сегодня не наработала – и сесть в машину.

Лунгин был крепким мужиком, которого мало что могло испугать. Но сейчас страх сам прилипал к нему. Какая-то мразь увела сына прямо из школы. Лунгин перебирал в голове всех своих врагов и конкурентов, мечтавших, чтобы его лисье-ондатровый бизнес накрылся раз и навсегда. В принципе, заказать похищение ребенка мог любой. В таком случае волноваться, пожалуй, рано.

Раздастся телефонный звонок, голос назовет нужную сумму. Лунгин останется без пыжиковых штанов, но Павлика ему вернут. Никто из конкурентов не рискнет убивать или калечить ребенка. А вот если кто-то нищий и отчаянный хочет просто срубить бабок по-легкому, вытянув их из богатого Буратино-Лунгина, пацану не жить. Лунгин чуть не врезался в синий «Рено-символ», ломанув на красный свет; резко выкрутил руль и проскочил буквально в миллиметре. Где-то позади раздался скрежет тормозов и глухой звук удара. Похоже, кукольного вида блондинка не справилась со своей тачкой и впилилась в столб.

Лунгин мчался домой, автомобильные дворники смахивали бисер дождя с лобового стекла. Нужно было успокоить Иветту, узнать, как все произошло, подробней. Звонили ли похитители? Что требуют? И, самое главное, просчитать – как действовать дальше. Менты отпадают. Кому кидаться в ноги? И совершенно не хотелось думать, что история как-то связана…

Были у Валерия Константиновича кой-какие побочные источники дохода, помимо торговли норковыми и бобровыми шубами. Ну, и проблем с этим вторым, тайным бизнесом тоже хватало. Просто так большие деньги в руки не получишь. Малолеток по кабакам таскать – удовольствие, конечно, немалое. Но у Лунгина подрастал смышленый пацан. Которого нужно вырастить, выучить и человеком сделать. Валерий Константинович, выходец из первых российских кооператоров, мечтал оставить сыну большое и развернутое дело, требовавшее, ясен день, таких огромных вложений, какие и не снились продавцу шапок из дворняги.

Дверь Валерию Константиновичу открыла перепуганная старушка-домработница. По всей квартире воняло валерианкой. Иветта лежала медузой на диване в гостиной и рыдала.

– Валерик! Они не звонят! Сделай что-нибудь! Они не звонят!

Жена билась в истерике. Да и самого Лунгина внезапно бросило в пот. А жена, захлебываясь соплями, как граммофонная пластинка, повторяла и повторяла. Неизвестно кто средь бела дня пришел в школу и, представившись родственником, забрал Павлика. И ребенок спокойно ушел с чужаком. (Учительница, вышколенная, как ротвейлер, естественно, не отпустила бы пацана с незнакомым мужиком.) С тех пор мальчика никто не видел. И вся эта петрушка совсем не походила на обычный киднеппинг. У Лунгиных просто украли ребенка, и все. Ни звонков, ни записок.

Лунгин бросился к компьютеру. Но и в электронном ящике было полно спама и прочей мути, и – ничего от похитителей.

– Вета! Звонить ментам? – сказал, обращаясь скорее к себе самому, чем к жене, Валерий Константинович.

Жена распахнула опухшие от слез глаза и запричитала, что нельзя рисковать, нужно ждать, никуда и никому не звонить.

– Они сами позвонят, обязательно! Это нас просто пугают! Ведь этим людям нужно получить свои деньги, а ты – смелый. А может, Павлик за городом, и там нет телефона. А они приедут в город и позвонят нам. Валерик! Как же мы теперь будем жить, ведь они возьмут все наши деньги? Все! И Павлик пропал! Я просто с ума сойду из-за этих подонков.

Лунгин недобро усмехнулся, даже сейчас ее волновали деньги. Хочет и ребенка вернуть, и продолжать кататься, как сыр в масле. До утра, или до вестей от похитителей Павлика, можно было совершить только один звонок, не рискуя навредить сыну. Лунгин широко перекрестился и набрал несколько цифр – телефон Владимира Борисовича Савинкова.

Мент, типичный представитель, в клетчатом свитере под полурастегнутым кителем, с мятой «Примой» в зубах, пропахший домашними бутербродами с паштетом, окинул Пепла рыбьим взглядом и представился: