Полное собрание стихотворений - Анненский Иннокентий Федорович - Страница 20

20

2

Милая

«Милая, милая, где ж ты была Ночью в такую метелицу? в «Горю и ночью дорога светла, К дедке ходила на мельницу». «Милая, милая, я не пойму Речи с словами притворными. С чем же ты ночью ходила к нему?» «С чем я ходила? Да с зернами». «Милая, милая, зерна-то чьи ж? Жита я нынче не кашивал!» «Зерна-то чьи, говоришь? Да твои ж... Впрочем, хозяин не спрашивал...» «Милая, милая, где же мука? Куль-то, что был под передником?» «У колеса, где вода глубока... Лысый сегодня с наследником...»

Царское Село

15 апреля 1907

Два паруса лодки одной

Нависнет ли пламенный зной, Иль, пенясь, расходятся волны, Два паруса лодки одной, Одним и дыханьем мы полны. Нам буря желанья слила, Мы свиты безумными снами, Но молча судьба между нами Черту навсегда провела. И в ночи беззвездного юга, Когда так привольно-темно, Сгорая, коснуться друг друга Одним парусам не дано...

1904

Две любви

<С. В. ф. Штейн>

Есть любовь, похожая на дым: Если тесно ей – она дурманит, Дай ей волю – и ее не станет... Быть как дым – но вечно молодым. Есть любовь, похожая на тень: Днем у ног лежит – тебе внимает, Ночью так неслышно обнимает... Быть как тень, но вместе ночь и день...

Другому

Я полюбил безумный твой порыв, Но быть тобой и мной нельзя же сразу, И, вещих снов иероглифы раскрыв, Узорную пишу я четко фразу. Фигурно там отобразился страх, И как тоска бумагу сердца мяла, Но по строкам, как призрак на пирах, Тень движется так деланно и вяло. Твои мечты – менады по ночам, И лунный вихрь в сверкании размаха Им волны кос взметает по плечам. Мой лучший сон – за тканью Андромаха. На голове ее эшафодаж, И тот прикрыт кокетливо платочком, Зато нигде мой строгий карандаш Не уступал своих созвучий точкам. Ты весь – огонь. И за костром ты чист. Испепелишь, но не оставишь пятен, И бог ты там, где я лишь моралист, Ненужный гость, неловок и невнятен. Пройдут года... Быть может, месяца... Иль даже дни, и мы сойдем с дороги: Ты – в лепестках душистого венца, Я просто так, задвинутый на дроги. Наперекор завистливой судьбе И нищете убого-слабодушной, Ты памятник оставишь по себе, Незыблемый, хоть сладостно-воздушный... Моей мечты. бесследно минет день... Как знать? А вдруг с душой, подвижней моря, Другой поэт ее полюбит тень В нетронуто-торжественном уборе... Полюбит, и узнает, и поймет, И, увидав, что тень проснулась, дышит,— Благословит немой ее полет Среди людей, которые не слышат... Пусть только бы в круженьи бытия Не вышло так, что этот дух влюбленный, Мой брат и маг не оказался я, В ничтожестве слегка лишь подновленный.

Он и я

Давно меж листьев налились Истомой розовой тюльпаны, Но страстно в сумрачную высь Уходит рокот фортепьянный. И мука там иль торжество, Разоблаченье иль загадка, Но он – ничей, а вы – его, И вам сознанье это сладко. А я лучей иной звезды Ищу в сомненьи и тревожно, Я, как настройщик, все лады Перебираю осторожно. Темнеет... Комната пуста, С трудом я вспоминаю что-то, И безответна, и чиста, За нотой умирает нота.

Разметанные листы

Невозможно

Есть слова – их дыханье, что цвет, Так же нежно и бело-тревожно, Но меж них ни печальнее нет, Ни нежнее тебя, невозмолсно. Не познав, я в тебе уж любил Эти в бархат ушедшие звуки: Мне являлись мерцанья могил И сквозь сумрак белевшие руки. Но лишь в белом венце хризантем, Перед первой угрозой забвенья, Этих ве, этих зэ, этих эм Различить я сумел дуновенья. И, запомнив, невестой в саду, Как в апреле, тебя разубрали,— У забитой калитки я жду, Позвонить к сторожам не пора ли. Если слово за словом, что цвет, Упадает, белея тревожно, Не печальных меж павшими нет, Но люблю я одно – невозможно.

Царское Село

1907

Сестре

<А. Н. Анненской>