Соверен - Сэнсом К. Дж. - Страница 118

Прохладный ветер заставлял меня плотнее кутаться в плащ. Вскоре я оказался в деревне, которая состояла из единственной улицы, вдоль которой тянулись убогие домишки. Несколько куриц сосредоточенно рылись в песке, прямо посреди дороги валялась свинья. Что до людей, то, за исключением ребятишек, игравших в огромной луже, я не увидел ни одной живой души. Как видно, взрослые были внизу, в полях, помогали путешественникам устроиться на ночлег.

За деревней дорога стала резко забирать вверх. Оказавшись на самой вершине холма, я увидел открытую площадку, на которой возвышалась церковь, выстроенная в норманнском стиле. Старинное кладбище, видневшееся слева от церкви, простиралось до самого леса. Прежде чем войти в кладбищенские ворота, я остановился, чтобы перевести дух. Здесь, наверху, воздух был необыкновенно чистым и свежим. Справа я заметил сигнальную башню, высотой примерно футов двадцать, и подошел поближе, чтобы рассмотреть ее. Несколько лет назад Кромвель отдал приказ возводить подобные сооружения на холмах по всей стране. Тогда над Англией нависла опасность войны с Францией и Испанией, странами, которые сохраняли верность Папе и защищали его интересы.

Отсюда, с холма, открывался вид на лагерь, устроенный в полях. И вновь, как и в Фулфорде, когда я впервые увидел процессию, это огромное скопление народа показалось мне бесформенным пестрым пятном, которое растеклось на поверхности земли. Я нашел взглядом помещичий дом, на эту ночь ставший резиденцией короля. Это был красивый старинный особняк. По словам Бродерика, король отобрал его у Роберта Констебла.

«Король прибрал к рукам владения многих своих подданных», — пронеслось у меня в голове.

— В ясные дни отсюда видно кафедральный собор Йорка.

Голос, внезапно раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть. Обернувшись, я увидел Джайлса.

— Господи боже, как вы меня напугали.

— Простите. Я как раз шел к могиле родителей, когда увидел вас. Из-за опавших листьев вы не слышали моих шагов. Вид у вас печальный, Мэтью.

— Я просто устал от суеты и многолюдья и почувствовал неодолимое желание прогуляться. Здесь, наверху, так легко дышится.

— Да, и все, что творится внизу, представляется таким мелким и незначительным.

Взгляд старика устремился к туманному горизонту. Солнце садилось в белесые тучи, пронизывая их своими пурпурными лучами.

— Представляете, давным-давно, в ранней юности, я часто стоял здесь и глядел на далекие очертания собора, — сказал Джайлс, опираясь на палку. — И в один из вечеров решил, что выучусь на законника и буду жить в Йорке.

— Вы выполнили свое намерение.

— Да, — кивнул Джайлс. — Сколько лет прошло с той поры, страшно подумать. Тогда отношения человека и Бога представлялись ясными и определенными. А потом все перевернулось с ног на голову, — изрек он с сокрушенным вздохом. — Йорку и северным графствам подобное перемещение пошло не на пользу.

— Возможно, после визита короля все наладится.

— Не думаю, что визит короля хоть в какой-то мере способствовал разрешению назревших на севере проблем, — покачал головой Джайлс. — Да, он сумел подкупить местных дворян и заставил их принести клятву верности. Но достаточно взглянуть на лица простых людей, чтобы понять — они отнюдь не испытывают верноподданнических чувств.

— Джайлс, да вы, похоже, из тех, кто ненавидит богатых и мечтает отобрать от них все их имущество, — заметил я с натужным смехом. — Порой мне кажется, подобная мера не лишена справедливости.

— Нет-нет, вы неверно истолковали мои слова, — затряс своей львиной гривой Джайлс. — Я рьяный приверженец монархии. Убежден, лишь королевская власть может принести Англии благоденствие. К несчастью для этой страны, у нее нет достойного короля.

— Не могу не согласиться с вами, — кивнул я, устремив взор в поля.

Они начинались у самого подножия холма и резко обрывались у кромки болот, которые тянулись на многие мили.

Я решил сменить тему разговора, вновь осознав со всей остротой, какими шаткими стали мои убеждения, некогда столь неколебимые.

— А где находилась ферма ваших родителей, Джайлс? — осведомился я.

— Вон там, — указал он палкой на несколько жавшихся друг к другу домов. — Мой отец своими руками осушил участок земли. Вы видите сами: здешние болота очень велики, и заблудиться в них не составляет труда. Раньше неподалеку отсюда находился небольшой монастырь, и его монахи сопровождали путников через болота и искали сбившихся с пути. Этого монастыря уже нет. Король отобрал у монахов их убогое пристанище.

— В детстве вы были счастливы? — спросил я.

— О, более чем, — откликнулся Джайлс, просияв улыбкой.

— А разве ваш отец не хотел, чтобы вы продолжили его дело и занялись бы хозяйством на ферме?

— Нет. Я хорошо учился в школе, и отец быстро понял, что книги и ученые споры интересуют меня куда больше, чем дренажные канавы и навоз для удобрения. Родители возлагали на меня большие надежды, они не сомневались, что смогут гордиться мной.

— Я тоже сызмальства полюбил книги. А еще я любил рисовать и до недавнего времени баловался красками. Но я всегда понимал, что отец мой хотел бы иметь совсем другого сына — здорового, крепкого и выносливого. Такой сын с малых лет был бы ему помощником и со временем стал бы хорошим хозяином на ферме.

— Родители поступают разумно, когда принимают своих детей такими, какие они есть. К тому же у вашего отца не было повода для разочарований. Ведь умная голова — ничуть не меньший дар, чем здоровое и крепкое тело.

— Думаю, он пытался убедить себя в этом, — с грустной улыбкой заметил я. — Что до матери, я плохо ее помню. Она умерла, когда мне было десять лет.

— Значит, вы получили чисто мужское воспитание, не смягченное женской лаской.

— Да. И надо признать, после смерти матери нрав моего отца стал куда более суровым и замкнутым.

Несколько мгновений никто из нас не произносил ни слова.

— Я хотел побывать на могиле родителей, а после зайти в церковь, — нарушил молчание Джайлс. — Может, вы присоединитесь ко мне?

— С удовольствием. В скором времени мне предстоит установить памятник на могиле отца, а мне никак не решить какой.

Вслед за Джайлсом я вошел в кладбищенские ворота. Надгробные плиты на большинстве могил были сделаны из песчаника и изрядно пострадали от времени и непогоды. Джайлс подвел меня к единственному на все кладбище мраморному памятнику. Надпись на нем была проста:

Эдвард Ренн 1421-1486

И его супруга Агнесс 1439-1488

Покойтесь с миром

— Они оба умерли, когда я был студентом, — вздохнул Джайлс. — Моя матушка была предана отцу всей душой. Смерть его стала для нее непереносимым ударом, и полтора года спустя она последовала за ним.

— Она была намного моложе вашего отца.

— На восемнадцать лет. Отец уже был женат прежде, но брак его остался бесплодным. Жена его умерла, когда им обоим было лет по сорок. Она похоронена в склепе своей семьи. А отец женился вторично, на моей матери. И на старости лет Бог послал ему сына, то есть меня.

— Семья моего отца из поколения в поколение жила в Личфилде, — сообщил я. — Думаю, это было одной из причин того, что отец так болезненно принял мое нежелание заниматься хозяйством на ферме. Он хотел, чтобы я продолжил семейную традицию.

— А мой отец в молодости перебрался в Хоулм из Уокфилда. Так что о крепких семейных связях с этим местом речи не было.

— Памятник очень красив, — заметил я. — Мрамор всегда выглядит благородно. Думаю, я тоже установлю на могиле отца мраморное надгробие.

— Оставьте меня на несколько минут, Мэтью, — попросил Джайлс. — Я присоединюсь к вам в церкви. Поверьте, она стоит того, чтобы туда заглянуть.

Я повернулся и медленно пошел по тропе, ведущей к церкви.

Треск сухой ветки заставил меня остановиться. В тревоге я окинул взглядом деревья, бросавшие на церковный двор темные тени, но не заметил ни малейшего движения.