Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 1 - Афанасьев Александр Николаевич - Страница 99

Настигла их темная ночь; раскинули они шатер, Булат-молодец лег спать, а Ивана-царевича на караул поставил и говорит ему: «Каков случай — разбуди меня!» Тот стоял-стоял, утомился, начал клонить его сон, он присел у шатра и заснул. Откуда ни взялся Кощей Бессмертный — унес Василису Кирбитьевну. На заре очнулся Иван-царевич; видит, что нет его невесты, и горько заплакал. Просыпается и Булат-молодец, спрашивает его: «О чем плачешь?» — «Как мне не плакать? Кто-то унес Василису Кирбитьевну». — «Я же тебе говорил: стой на карауле! Это дело Кощея Бессмертного; поедем искать».

Долго-долго они ехали, смотрят — два пастуха стадо пасут. «Чье это стадо?» Пастухи отвечают: «Кощея Бессмертного». Булат-молодец и Иван-царевич выспросили пастухов: далеко ль Кощей живет, как туда проехать, когда они со стадом домой ворочаются и куда его запирают? Потом слезли с лошадей, свернули пастухам головы, нарядились в их платье и погнали стадо домой; пригнали и ста?ли у ворот.

У Ивана-царевича был на руке золотой перстень — Василиса Кирбитьевна ему подарила; а у Василисы Кирбитьевны была коза — от той козы молоком она и утром и вечером умывалась. Прибежала девушка с чашкою, подоила козу и несет молоко; а Булат-молодец взял у царевича перстень и бросил в чашку. «Э, голубчики, — говорит девушка, — вы озорничать стали!» Приходит к Василисе Кирбитьевне и жалуется: «Нониче пастухи над нами насмехаются, бросили в молоко перстень!» Та отвечает: «Оставь молоко, я сама процежу». Стала цедить, увидала свой перстень и велела послать к себе пастухов. Пастухи пришли. «Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна!» — говорит Булат-молодец. «Здравствуй, Булат-молодец! Здравствуй царевич! Как вас бог сюда занес?» — За вами, Василиса Кирбитьевна, приехали; вы от нас нигде не скроетесь: хоть на дне моря, и то отыщем!» Она их за стол усадила, всякими яствами накормила и винами напоила. Говорит ей Булат-молодец: «Как приедет Кощей с охоты, расспросите его, Василиса Кирбитьевна, где его смерть? А теперь нехудо нам спрятаться».

Только что гости успели спрятаться, прилетает с охоты Кощей Бессмертный. «Фу-фу! — говорит. — Прежде русского духу слыхом было не слыхать, видом не видать, а нониче русский дух воочью является, в уста бросается». Отвечает ему Василиса Кирбитьевна: «Сам ты по Руси налетался, русского духу нахватался, так он тебе и здесь чудится!» Кощей пообедал и лег отдыхать; пришла к нему Василиса Кирбитьевна, кинулась на шею, миловала-целовала, сама приговаривала: «Друг ты мой милый! Насилу дождалась тебя; уж не чаяла в живых увидать — думала, что тебя лютые звери съели!» Кащей засмеялся: «Дура баба! Волос долог, да ум короток; разве могут меня лютые звери съесть?» — «Да где ж твоя смерть?» — «Смерть моя в голике, под порогом валяется».

Как скоро Кощей улетел, Василиса Кирбитьевна побежала к Ивану-царевичу. Спрашивает ее Булат-молодец: «Ну, где смерть Кощеева?» — «В голике под порогом валяется». — «Нет, это он нарочно врет! Надо расспросить его похитрее». Василиса Кирбитьевна тотчас придумала: взяла голик вызолотила, разными лентами украсила и положила на стол. Вот прилетел Кощей Бессмертный, увидал на столе вызолоченный голик и спрашивает, зачем это сделано. «Как же можно, — отвечала Василиса Кирбитьевна, — чтоб твоя смерть под порогом валялась; пусть лучше на столе лежит!» — «Ха-ха-ха, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; разве здесь моя смерть?» — «А где же?» — «Моя смерть в козле запрятана». Василиса Кирбитьевна, как только Кощей на охоту уехал, взяла убрала козла лентами да бубенчиками, а рога ему вызолотила. Кощей увидал, опять рассмеялся: «Эх, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; моя смерть далече: на море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, а в яйце — моя смерть!» Сказал и улетел. Василиса Кирбитьевна пересказала все это Булату-молодцу да Ивану-царевичу; они взяли с собой запасу и пошли отыскивать Кощееву смерть.

Долго, ли, коротко ли шли, запас весь приели и начали голодать. Попадается им собака со щенятами. «Я ее убью, — говорит Булат-молодец, — нам есть больше нечего». — «Не бей меня, — просит собака, — не делай моих деток сиротами; я тебе сама пригожусь!» — «Ну, бог с тобой!» Идут дальше — сидит на дубу орел с орлятами. Говорит Булат-молодец: «Я убью орла». Отвечает орел: «Не бей меня, не делай моих деток сиротами; я тебе сам пригожусь!» — «Так и быть, живи на здоровье!» Подходят к океан-морю широкому; на берегу рак ползет. Говорит Булат-молодец: «Я его пришибу!» Отвечает рак: «Не бей меня, добрый мо?лодец! Во мне корысти не много, хоть съешь — сыт не будешь. Придет время — я сам тебе пригожусь!» — «Ну, ползи с богом» — сказал Булат-молодец, посмотрел на? море, увидал рыбака в лодке и крикнул: «Причаливай к берегу!» Рыбак подал лодку; Иван-царевич да Булат-молодец сели и поехали к острову; добрались до острова и пошли к дубу.

Булат-молодец ухватил дуб могучими руками и с корнем вырвал; достал из-под дуба сундук, открыл его — из сундука заяц выскочил и побежал что есть духу. «Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да собака была, она б зайца поймала!» Глядь — а собака уж тащит зайца. Булат-молодец взял его разорвал — из зайца вылетела утка и высоко поднялась в поднебесье. «Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да орел был, он бы утку поймал!» А орел уже несет утку. Булат-молодец разорвал утку — из утки выкатилось яйцо и упало в море. «Ах, — сказал царевич, — если б рак его вытащил!» А рак уж ползет, яйцо тащит. Взяли они яйцо, приехали к Кощею Бессмертному, ударили его тем яйцом в лоб — он тотчас растянулся и умер. Брал Иван-царевич Василису Кирбитьевну, и поехали в дорогу.

Ехали-ехали, настигла их темная ночь; раскинули шатер, Василиса Кирбитьевна спать легла. Говорит Булат-молодец: «Ложись и ты, царевич; а я буду на часах стоять». В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и сделались двенадцать девиц: «Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою собачку любимую; она вырвется у псаря и разорвет царевича на мелкие части; а кто это слышит да ему скажет, тот по колена будет каменный!» Поутру Булат-молодец разбудил царевича и Василису Кирбитьевну, собрались и поехали в путь-дорогу.

Настигала их вторая ночь: раскинули шатер в чистом поле. Опять говорит Булат-молодец: «Ложись спать, Иван-царевич, а я буду караулить». В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц: «Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой: велит вывести своего любимого коня, на котором сызмала привык кататься; конь вырвется у конюха и убьет царевича до смерти. А кто это слышит да ему скажет, тот будет по пояс каменный!» Настало утро, опять поехали.

Настигала их третья ночь; разбили шатер и остановились ночевать в чистом поле. Говорит Булат-молодец: «Ложись спать, Иван-царевич, а я караулить буду». Опять в глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц: «Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, да и вам добра не нажить: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою любимую корову, от которой сызмала молочком питался, она вырвется у скотника и поднимет царевича на рога. А кто нас видит и слышит да ему скажет, тот весь будет каменный». Сказали, обернулись голубицами и улетели.

Поутру проснулся Иван-царевич с Василисой Кирбитьевной и отправились в дорогу. Приехал царевич домой, женился на Василисе Кирбитьевне и спустя день или два говорит ей: «Хочешь, я покажу тебе мою любимую собачку? Когда я был маленький — все с ней забавлялся». Булат-молодец взял свою саблю, наточил остро-остро и стал у крыльца. Вот ведут собачку; она вырвалась у псаря, прямо на крыльцо бежит, а Булат-молодец махнул саблею и разрубил ее пополам. Иван-царевич на него разгневался, да за старую службу промолчал — ничего не сказал. На другой день приказал он вывесть своего любимого коня; конь перервал аркан, вырвался у конюха и скачет прямо на царевича. Булат-молодец отрубил коню голову. Иван-царевич еще пуще разгневался, приказал было схватить его и повесить, да Василиса Кирбитьевна упросила: «Если б не он, — говорит, — ты бы меня никогда не достал!» На третий день велел Иван-царевич вывесть свою любимую корову; она вырвалась у скотника и бежит прямо на царевича. Булат-молодец отрубил и ей голову.