Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции - Лагерлеф Сельма Оттилия Ловиса - Страница 66

Наконец они достигли лесной опушки, с которой был виден железоделательный завод. Тут медведь улегся на землю, поставил перед собой мальчика и, крепко держа его обеими лапами, заревел:

— Погляди-ка теперь вниз, на эту громыхальню!

Внизу у самого водопада раскинулся огромный железоделательный завод. Длинные трубы выбрасывали клубы черного дыма, пылало пламя плавилен, светились многочисленные окна. Воздух дрожал от шума и грохота работающих молотов и прокатных станов. Здание завода окружали огромные углехранилища, склады и сараи. Всюду виднелись кучи шлака и штабеля досок. Чуть подальше расположились жилища рабочих, красивые виллы и школа, дома собраний и торговые лавки. Но все строения были окутаны тишиной и, казалось, спали. Мальчик даже не посмотрел в их сторону, ему хотелось лишь оглядеть железоделательный завод, земля вокруг которого вся почернела. Вскипая белой пеной, низвергался вниз водопад. Красивым сводчатым потолком вздымалось над плавильнями темно-голубое небо, а печи метали вверх снопы света и искр, огонь и дым. Ничего подобного мальчик никогда в жизни не видел.

— Только смотри, не ври, будто можешь поджечь такой большой завод! — пригрозил медведь.

Мальчик стоял, зажатый медвежьими лапами, и думал, что единственное спасение — это уверить медведя в своем всемогуществе.

— А мне все равно — большой он или маленький! Я любой завод могу спалить!

— Тогда я тебе вот что скажу! — прорычал медведь. — Предки мои обитали в здешних краях с тех самых пор, как в стране начали расти леса. Я унаследовал от них охотничьи угодья и пастбища, берлоги и потайные убежища! Все эти годы я прожил здесь счастливо и мирно. Сначала люди мне не очень-то докучали. Они расхаживали тут, долбили гору, добывали понемногу руду, а внизу, у водопада, стояли их кузни и плавильни. Молот стучал всего лишь несколько раз в день, а огонь в плавильной печи раздували не чаще чем раз в два месяца. С этим я мирился. Но в последние годы, с тех пор как люди возвели здешнюю громыхальню, которая тарахтит дни и ночи напролет, мне стало тут невмоготу. Прежде в этих краях жили только заводчик да несколько кузнецов, а нынче понабралось столько людей, что никогда не чувствуешь себя в безопасности. Я сперва задумал бежать отсюда, но сегодня, сдается, отыскал средство получше.

Мальчика разобрало любопытство, какое такое средство придумал медведь, но он не успел спросить. Медведь снова схватил его зубами и затрусил вместе с ним вниз с пригорка. Нильс ничего не мог увидеть, но по все возрастающему шуму понял, что они приближаются к железоделательному заводу.

Медведь хорошо знал этот завод. Много раз глухими ночами бродил он вокруг, недоумевая, почему не кончается этот адский грохот. Он ощупывал лапами крепкие стены и с тоской понимал, что у него не хватит сил одним ударом опрокинуть всю постройку на землю.

Медведь не боялся, что его увидят, его темная шкура сливалась с черной землей, к тому же он и держался в тени у стен. Зверь без опаски прошел между мастерскими и взобрался на гору шлака. Он встал на задние лапы и, охватив мальчика передними, поднял его.

— Попробуй-ка заглянуть в этот дом, — велел он.

На заводе как раз шла плавка стали по способу Бессемера. В большой черный круглый шар, установленный высоко под потолком и наполненный расплавленным чугуном, вгоняли сильную струю воздуха. И когда воздух с ужасающим шумом проникал в расплавленную толщу железа, оттуда извергались бесчисленные рои искр. Разноцветные искры, большие и маленькие, вылетали в виде снопов, пучков, а то и длинных гроздьев. Они разлетались, ударяясь о стенку. Медведь позволил мальчику любоваться яркой игрой искр до тех пор, пока продувка воздухом не прекратилась и красная, отливающая чудесным светом сталь не потекла из круглого шара в несколько подставленных ковшов. Мальчик до того увлекся этим прекрасным зрелищем, что забыл про сжимавшие его медвежьи лапы!

Медведь решил показать мальчику и прокатный цех. Здесь шла совсем другая работа. Из отверстия печи мастеровой брал короткую, толстую, раскаленную добела металлическую болванку и закладывал ее под прокатный валок. Когда болванка попадала под валок, она сдавливалась. Тут ее подхватывал другой мастеровой и закладывал под еще более тесный прокатный валок. Так болванку и переносили от одного валка к другому, растягивали и сжимали, и в конце концов она превращалась в многометровую, сверкающую раскаленную проволоку. Но пока трудились над первой болванкой, из печи доставали новую и клали под прокатные валки, а потом — и третью. Непрерывно, точно шипящие змеи, извивались на полу все новые и новые нити проволоки. Мальчику нравилось это необычное зрелище, но еще веселее было глядеть на рабочих: ловкие и быстрые, они легко, словно играючи, хватали огненных змей щипцами и водворяли их под прокатные валки.

«Вот это — настоящее мужское дело», — подумал про себя мальчик.

Благодаря медведю Нильс сумел заглянуть и в литейную, и в кузницу, где выковывали прутковое железо — железные прутья. Он не переставал удивляться тому, как рабочие запросто обращаются с огнем и железом. Черные, закопченные кузнецы казались ему волшебниками. Эти люди покорили огонь, они не боятся ни жара, ни пламени, они могут делать с железом все, что вздумается! Трудно было поверить, что обыкновенные люди могут обладать подобным могуществом.

— Вот так они и трудятся день за днем, ночь за ночью, — пожаловался медведь и улегся на землю. — До чего надоело! Хорошо, что я теперь могу положить этому конец!

— Как вы это сделаете? — спросил мальчик.

— Я думаю, ты спалишь все эти строения, — прорычал медведь. — Тогда бы я отдохнул от этой нескончаемой людской работы и мог бы остаться на житье в родных краях.

Мальчик похолодел. Так вот зачем медведь притащил его сюда!

— Если ты подожжешь эту громыхальню, обещаю сохранить тебе жизнь, — сказал медведь. — А если заупрямишься, тебе конец!

Большие мастерские были сложены из кирпича, и мальчик подумал, что медведь может приказывать сколько угодно: выполнить его желание все равно нельзя. Но тут же увидел, что ошибся. Рядом с ним лежали кучи соломы и стружек, которые легко было поджечь, а возле кучи стружек возвышался штабель досок. За досками виднелся большой склад каменного угля. Он доходил до самых мастерских, и если мастерские загорятся, огонь сразу перекинется на крышу завода. Пламя охватит все, что может гореть, стены треснут от жара, машины превратятся в груду металла.

— Ну, так подожжешь ты завод или нет? — нетерпеливо спросил медведь.

По совести, Нильс должен был ответить: «Не хочу!» Но он знал, что тогда медвежьи лапы, сжимавшие ему грудь, мигом задушат его.

— Позвольте мне еще подумать, — попросил он.

— Ладно, думай, — согласился медведь. — Но я вот что скажу тебе: это благодаря железу люди одержали верх над медведями. Потому-то я и хочу спалить этот завод.

Мальчику надо было воспользоваться передышкой и поразмыслить, как бы поскорее удрать. Но от страха он ничего не мог придумать. Как ни странно, в голову лезли совсем другие мысли. Он думал о том, каким прекрасным помощником человеку было всегда железо! Ведь из железа сделано столько всего: плуг, вспахивающий поле; топор, строящий дом; коса, скашивающая траву, и наконец — нож, который нужен всегда и везде! Из железа сделана уздечка, с помощью которой правят лошадью, и замок, который запирает дверь. Железными гвоздями скрепляют мебель, железными листами покрывают крышу. Ружье, истребляющее диких зверей, — из железа, и кирка, которой прорубают в скале шахту, — тоже. Железом обивают военные корабли, которые он видел в Карлскруне, по железным рельсам катят по всей стране поезда. Из железа — игла, что шьет куртки, ножницы, которыми стригут овец, котелок, в котором варят еду. Большое и малое, все-все, что полезно и необходимо человеку, сделано из железа. Да, косолапый прав: только благодаря железу люди одержали верх над медведями.

— Ну, так подожжешь ты завод или нет? — снова спросил медведь.