Кровавый ветер - Картер Крис (1) - Страница 4

Может, где-нибудь так оно и есть, но только не здесь. Здесь он ее запросто переплюнет, не то что переплывет (в ней и воды-то почти не осталось). Какие уж тут утесы и пороги!

И Пол швырнул еще один камешек.

За спиной послышалась музыка: предки включили радио в трейлере, где все они жили, пока не готов дом. Его должны были достроить еще три месяца назад, когда они приехали из Чикаго, но началась какая-то неразбериха с бумагами, потом забастовка, потом еще черт знает что… Пол фыркнул и швырнул камень с такой силой, что чуть не свернул плечо.

Он-то думал, что будет жить на Западе. Пусть не на Диком, но все-таки Западе…

А предки всего-навсего сменили один город на другой. Только в Чикаго Пол был свой — там на него никто не наезжал из-за того, что он как-то не так говорит и одевается.

Сзади зашуршали камни. От неожиданности Пол вздрогнул, но не обернулся: наверно, это зануда сестрица по просьбе родителей спускается позвать его домой — а то вдруг на него нападет дикий зверь, утащит в пустыню в свое логово и сожрет на завтрак.

Так и есть.

Как будто здесь водятся твари, которым такой здоровый малый по зубам!

— Ты здесь, Пол?

— А ты что, слепая? — огрызнулся он через плечо.

Пэт хохотнула и плюхнулась рядом. Она была на год моложе брата (ей исполнилось шестнадцать), носила очки с толстыми стеклами, волосы небрежно схвачены в два хвоста. Пол не считал себя глупым, но рядом с сестрой не раз сомневался в своих умственных способностях.

Согнув ноги в коленях, Пэт обхватила их руками.

— Не слишком живописная речка!

— Какая наблюдательность!

— Опять ругаются.

— Тоже мне новость.

С тех пор как они здесь поселились, родители постоянно ругались: из-за дома, из-за переезда, из-за того, что отец того и гляди потеряет работу, да из-за чего угодно. А как они поцапались, когда Пол на свои сбережения купил себе индейский амулет на бисерной нитке! Отец обозвал его хиппи и педиком, мать принялась защищать сына, а Пол, хлопнув дверью, убежал, пока не успел натворить глупостей.

Опустив подбородок на колени, Пэт смотрела на воду.

— Собрался сбежать, Пол? — спросила она вдруг, повернувшись к нему лицом.

— Что?! — Пол не поверил своим ушам. Пожав плечами, Пэт снова перевела взгляд на воду.

— Последнее время ты так себя ведешь, что я подумала… не знаю… подумала, может, ты хочешь вернуться в Чикаго?

— Хотелось бы. — Пол бросил камень, и он шлепнулся в грязь на другом берегу. — А тебе это не приходит в голову?

— Еще как приходит.

Вот это да! Пэт такая разумная, спокойная, никогда не теряет голову. Сколько раз она заговаривала зубы предкам, когда Пол доводил их до точки, и спасала его задницу! Убежать из дому и вернуться в Чикаго — это по его части. Кто бы мог подумать, что Пэт с ним заодно?

Закатилось солнце.

Из-за тополей наступала ночь.

Тут и там в воде мерцали огоньки: отражения из окна трейлера, соседских окон, домов на том берегу. Они то вспыхивали, то гасли, словно напоминая, что река рядом.

Пол вдруг почувствовал, что ему совсем не хочется оставаться одному.

— Но ведь ты не сбежишь? Пэт рассмеялась:

— Спятил? Ну как я оставлю этот райский уголок? — Еще один смешок. — Извини, Пол, но мне еще два года учиться. И я доучусь, как бы тошно мне здесь ни было! — Она повернулась к нему лицом: в темноте блеснули очки. — .Ну а потом — клянусь Богом! — я удеру из этой дыры. Ты и опомниться не успеешь!

— Поживем — увидим, — усмехнулся Пол.

— Быстрее той лошади, что тебя тогда понесла. Не забыл еще, братец?

— Терпеть не могу лошадей! Их навоз пахнет дерьмом.

После минутной паузы оба покатились со смеху и смеялись до слез, до боли в животе. А потом на Пэт напала икота, и Пол с большим удовольствием молотил сестру по спине, пока она его не остановила.

— Я серьезно, — заявила она. — Я вовсе не шучу.

— Вот и отлично. — Глядя на черную воду, Пол почесал под носом. — Я тоже не шучу.

Возбужденные голоса родителей на какой-то миг заглушили музыку.

Где-то хлопнула дверь, раздался рев мотора, а вслед за ним — визг шин.

Слева, за деревьями, послышалось шипение.

Пол услышал первым и, нахмурившись, повернулся в ту сторону, пытаясь разглядеть в сгустившейся темноте, что там такое.

— Пэт?

— Что?

— А змеи выползают ночью?

— Что ты несешь! Ну какие тут змеи!

Он схватил ее за руку, чтобы она замолчала. Что-то шипело еле слышно, но теперь и Пэт услышала.

— Нет, — шепнула она (голос чуть дрожал). — Насколько я знаю, змеи не выползают ночью. Сейчас прохладно, а они любят тепло.

Может, она и права, но все-таки здорово похоже на змею. Вернее, на целый клубок змей, вон там, где совсем темно, метрах в тридцати.

Пэт коснулась его ладони, чтобы он отпустил ее и понял, что она тоже слышит. Правда, не знает что.

Разглядеть они так ничего и не смогли.

Ветер пробежал по листве. Пол поднял глаза и замер, пытаясь сообразить, в чем дело.

Сколько же в этой Богом забытой дыре незнакомых, непонятных звуков, особенно после заката! Вдобавок ко всем прочим «прелестям».

И от каждого мороз по спине.

Шипение приближалось.

Теперь оно больше походило на торопливый хрипловатый шепот. Привстав на колено, Пол пристально вглядывался в темноту.

Пэт подползла к нему поближе и, тронув за плечо, попросила:

— Пол, давай лучше уйдем отсюда, ладно? Но Пол упрямо затряс головой. Дудки! Раз уж предки поссорились с головой и приперлись сюда с бредовой затеей начать все заново (хотя на севере у них было доходное дело), он не позволит каким-то уродам себя запугать.

Городской мальчик!

В школе все звали его городским мальчиком. Да они в открытую издеваются над ним, а его внушительный рост и гневные взгляды здесь, похоже, никого не впечатляют.

Ну конечно! А здесь что, не город? Разве здесь не такие же пробки? Разве здесь люди стреляют, режут и бьют друг друга не так же, как в Чикаго?

Темнота все сгущалась.

Шипение все ближе.

— Пол?

Как можно тише он поднялся на ноги, вытер ладони о джинсы и стиснул кулаки. Ну хватит, они его достали!

— Пошли отсюда, Пол!

— Иди наверх! — не оборачиваясь, приказал он.

Нет, сюда явно кто-то крадется. Наверно, местные сопляки решили над ним подшутить. Пол сделал шаг вверх по склону и ощутил под ногой толстую сухую ветку. Напряженно вглядываясь в темноту, он наклонился и взял ее в руку.

— Пол!

— Иди наверх, Пэт! — вырвалось у него громче, чем ему бы хотелось. — Кому говорят!

Он так таращился в темноту, что у него закружилась голова. Кругом темнотища, а тут еще и в глазах темно.

Свободной рукой Пол быстро потер глаза, но что толку!

Светлее не стало. , «Хватит валять дурака! — подумал он вдруг. — Иди-ка лучше домой: нечего искать приключений на свою задницу!»

И тут из-за спины выскользнула змеей чья-то рука. От ужаса у Пола в горле застрял крик.

И слава Богу! Пэт разжала ладонь, и Пол различил золотую зажигалку. Сестра курит?! Он взял зажигалку и полуобернулся, словно спрашивая, давно ли она начала курить. Та улыбнулась — нашел время спрашивать! — и задрала нос, а Пол, поняв неуместность вопроса, снова повернул голову в сторону, откуда доносилось шипение.

Взяв палку поудобнее, он смело шагнул вперед и расправил плечи:

— Эй, вы там! Уносите ноги или пеняйте на себя, козлы! А то поздно будет!

Никто ему не ответил.

Только шипение…

Подняв зажигалку высоко над головой, он зажег ее и, щуря глаза на желтый язычок пламени, поводил из стороны в сторону: тени то приближались, то удалялись. Деревья пришли в движение, листва посерела, берег принял нереальные очертания.

— Эй!

Еще один шаг вперед.

— Эй! Еще один.

Ветер щекотнул его затылок и всколыхнул пламя: тени причудливо изогнулись.

А они все ближе, шепот все громче. Пол еще крепче сжал палку и отвел в сторону, готовясь врезать первому, кто войдет в круг света. Ему не раз приходилось орудовать битой одной рукой.