Кровавый ветер - Картер Крис (1) - Страница 7

Чак просунул руку в открытое окно водителя, схватил микрофон и, набрав номер диспетчера, доложил, что нашел и где. Под недоверчивым взглядом Донны он вызвал фургон, чтобы вывезти останки, и ветеринара для осмотра, после чего швырнул микрофон на сиденье и, скрестив на груди руки, облокотился мощным торсом на дверцу автомобиля.

— Может, сходишь поговоришь с Энни? — спросила Донна. Она стояла на дороге и рисовала носком сапога бессмысленные узоры в серой пыли, толстым слоем покрывавшей асфальт.

— Зачем? — хмыкнул Чак. — Ее ранчо отсюда далеко.

— Может, это ее вол.

— Может быть, — согласился шериф, — а может, кого-то из этих, — и он указал рукой на гору, за которой была Стена Коночинов. — Тебе это не приходит в голову?

Женщина не подняла глаз, и Чак улыбнулся. Да, Донна Фолкнер не слишком любит коночинов. Они упорно отказывали ей, когда она предлагала посредничество в продаже их поделок, а как-то раз даже прогнали из резервации. В прямом смысле прогнали: они бежали за ней, крича и размахивая чем придется, словно хотели загнать ее на Сангре-Вьенто-Меса и сбросить оттуда, как сбросили триста лет назад, во время восстания в пуэбло, испанских священников и солдат.

С той лишь разницей, что испанцы к ко-ночинам больше не вернулись. Никто не знает почему.

Сейчас в качестве посредника с Донной работает Ник Ланая, и ей не приходится ходить в резервацию самой.

— А может, это сатанисты? — предположила Донна, все так же водя ногой по асфальту и засунув руки в карманы джинсов.

Спэрроу хмыкнул. Он проверил всех подозрительных: от сатанистов до придурков сектантов, которые всерьез полагают, что, отрубая головы бычкам и козам, можно усовершенствовать этот мир. Насколько ему известно, ни один из них не убивает с такой бессмысленной жестокостью ни животных, ни людей, даже не удосуживаясь потом спрятать трупы жертв. Нет, на их почерк это совсем не похоже.

Впрочем, в этом он не специалист. Чак вздохнул и подумал, что, пожалуй, пора усмирить гордыню и обратиться за помощью к экспертам. В одиночку ему не справиться. А то газетчики того и гляди начнут смешивать его с грязью.

На склоне горы сидели двое мужчин. Их свободные одежды сливались цветом с выгоревшей землей. Один из них был глубокий старик с прямыми седыми волосами, ниспадавшими на худые плечи, и резкими чертами лица. Смуглая кожа у рта и глубоко посаженных глаз испещрена морщинами. На шее ожерелье из позвоночника гремучей змеи.

Второй намного моложе, но далеко не молод. Черные, без проседи волосы собраны в хвост плетеным ремешком, украшенным золотом и бирюзой. Он сидел, согнув ноги в коленях и опустив между ними руки; длинные пальцы беспрестанно шевелились — словно тростинки на ветру.

Мужчины изредка перебрасывались фразами на смеси ломаного испанского и коночинского.

— Отец, — сказал тот, что помоложе, всем своим видом и голосом выражая почтение и печаль, — ты должен положить этому конец.

Старик покачал головой.

— Ты же знаешь, что он делает. Он погубит всех нас.

Молчание.

Молодой потянулся рукой к кустику травы, но вовремя остановился: если бы он сорвал ее, то раскровенил бы ладонь. Схватив камень, швырнул его вниз.

Там, внизу, бежала лента дороги (она выходила из ущелья и вела мимо ранчо Энни Хэтч к магистрали). За спиной высилась Сан-гре-Вьенто-Меса.

— Гибнут люди, Дуган, — обращаясь к старцу по имени, настаивал на своем молодой. — Он уже дошел до Альбукерке. — Мужчина говорил не поворачивая головы: он знал, что старик на него не смотрит. — Этого теперь не скроешь. Рано или поздно сюда явятся власти. Мы не сможем их удержать.

Старик поправил ожерелье.

— Пусть приходят, Ник. Пусть ищут. Все равно ничего не найдут.

— А если найдут? — не унимался молодой. По лицу старика скользнула тень улыбки.

— Все равно не поверят…

Донна смотрела, как, вздымая задними колесами дорожную пыль, машина шерифа рванула вперед. Она понимала, как глубоко уязвлено самолюбие Чака: ведь он до сих пор не выяснил, кто именно виновен в зверских убийствах. Донна не сомневалась, что и шериф, и городская полиция ищут не там, где надо. Напрасно они проверяют все бары в центре Альбукерке и рассылают тайных агентов по университетам — зря только теряют время.

Прищурившись, она посмотрела на небо: там, в безбрежной бледно-голубой дали, заблудилось одинокое перышко-облачко.

И «Джорнэл», и «Трибюн» уже подняли трезвон, и теперь все жаждут крови. Так что, если Спэрроу допустит оплошность, быть ему козлом отпущения.

«Впрочем, меня это не касается», — мрачно подумала она, направляясь к машине. Чак уже большой мальчик и может позаботиться о себе сам. Хотя бы потому, что никогда не замечает, когда она протягивает ему руку помощи; хотя бы потому, что считает ее странноватой; хотя бы потому, что никогда ни о чем ей не расскажет, пока она сама не пристанет к нему с ножом к горлу…

— Черт! — Донна со злостью пнула переднее колесо «чероки». — Ну и кретин!

Она села в машину и, схватившись за раскаленный руль, с шумом втянула воздух и отдернула пальцы. На соседнем сиденье валялась пара рабочих перчаток. Надев их, Донна взглянула в зеркало заднего вида, потом перевела глаза на холм и облако мух над тем, что осталось от вола. Ее замутило, и она глубоко вздохнула, чтобы подавить тошноту.

Что-то совсем на нее не похоже.

Ей приходилось видеть в пустыне и не такое, а уж тем более в городе — после драки с ножами или перестрелки. Странно, почему на этот раз она так испугалась?

Включив зажигание, Донна опять взглянула в зеркало заднего вида и чуть не закричала от ужаса.

Прямо за ней, почти у заднего бампера джипа, непонятно откуда взялся красный пикап, весь пыльный и ржавый; отблеск солнца в его ветровом стекле на миг ослепил Донну, а решетка радиатора оскалилась, словно акулья пасть.

Она приготовилась к удару, но когда в последнюю секунду грузовичок вильнул в сторону, сбросил скорость и спокойно ее обошел, Донне даже пришло в голову, что все это ей только привиделось.

Она посмотрела направо, и водитель пикапа ответил на ее взгляд.

«Господи спаси!» — подумала Донна.

Низко надвинутая серая шляпа, темные очки, длинные черные волосы, стянутые на затылке в хвост…

Леон Сиола.

Донна даже не заметила, что, пока пикап не скрылся в клубах пыли, так и не перевела дыхание. Только потом она прижалась к спинке сиденья, запрокинула голову и прикрыла глаза.

Кондиционер гнал холодный воздух прямо ей в колени. Донна передернулась, но не выключила его и даже не направила в другую сторону, а так и сидела с закрытыми глазами до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Когда она их открыла, вокруг никого не было. Даже пыли над дорогой…

«Ну, поехали! — скомандовала себе Донна и сухо сглотнула. — Поехали домой, девочка!»

Прошло еще десять минут, прежде чем у нее перестали дрожать руки и она смогла взяться за руль. И еще десять, прежде чем до нее дошло, что она стоит на месте. Донна надавила на газ с такой силой, что из-под буксующих колес веером полетели камни. Джип рванул вперед, и Донна забыла обо всем, кроме слепящего солнца и дороги.

Скорее домой и выпить. А потом позвонить Спэрроу и сказать, что вернулся Леон Сиола.

Внутренний голос подсказывал ей, что эта новость вряд ли приведет шерифа в восторг.

Притворно охая, молодой мужчина встал, потер шею и размял занемевшие ноги. Он опять принялся за свое:

— Дуган, мы не можем этого допустить. Это сведет на нет все, чего мы добились.

Старик даже не оглянулся. Он неотрывно смотрел на поднятые вдали клубы пыли.

— Ник, мы не в силах это остановить.

— Может быть, и так, но его-то остановить мы можем!

— Но ведь точно мы не знаем.

«Да знаем, черт побери, знаем! — подумал молодой. — Мы отлично знаем, что это он, но ничего не делаем. Ничего!»

— А что, если ты ошибаешься? — тихо спросил старик.

Ник покачал головой, хотя и знал, что старик на него не смотрит.