Расчет или страсть? - Царькова Яна Евгеньевна - Страница 17

Порция улыбнулась:

– В тебе есть отвага, Мина. Почему бы тебе не сказать брату о том, чего ты на самом деле хочешь?

Мина шмыгнула носом.

– Он знает.

– Ты должна постоянно ему об этом говорить, пока он тебя не услышит. Если нужно, отрепетируй свое выступление. Представь, что я – Хит. Давай.

Мина вздохнула и выпрямилась.

– Я хочу бывать на вечеринках, – объявила она таким тоном, словно выдвигала ультиматум самому Хиту. – Я хочу встречаться со сверстниками. Танцевать. – Порция ободрила ее кивком, и голос Мины набрал силу, и щеки ее зарделись, как румяные яблоки. – Я хочу любви. И я хочу замуж. – Она сжала руки в кулаки и зажмурилась. – И еще я хочу хоть одну минуту своей жизни прожить без этого тупого проклятия, словно мой отец не был сумасшедшим, словно мой брат не такой… и я не такая.

У Порции сжалось сердце – столько боли было в этой полуисповеди-полумолитве.

– Ты можешь ему все это сказать?

Мина покачала головой устало, словно весь дух из нее разом вышел. Она искательно заглянула Порции в глаза.

– Я эгоистка, если хочу того, что не имею права хотеть?

– Нет, – тихо и нежно сказала Порция. – Ты не эгоистка. Ты хочешь того, чего хотят все нормальные женщины.

«Кроме меня», – подумала Порция. Она хотела от жизни свободы. Просто свободы. Независимости. Того, чего ни одной женщине не получить, пока она состоит в браке.

– Ну а раз это так понятно, почему они не хотят меня понять? Понять, почему я хочу всего этого?

Порция вздохнула. На этот вопрос у нее ответа не было. Она не могла судить о том, следует ли Мортонам воздерживаться от брака, от продолжения рода или нет. Какова вероятность того, что их потомство унаследует болезнь? Насколько велик риск?

– Я не знаю, – сказала Порция и сама поморщилась от столь неубедительного ответа.

– Я хочу любви, мужа и детей. – Мина отвела назад свои худенькие плечики. – Ты права, Порция. Я не рабыня своего брата. И страх болезни, которая неизвестно еще, поразит меня или нет, тоже не довлеет надо мной. Я покажу ему. – С этими словами она встала и, быстро чмокнув Порцию в щеку, направилась к двери. Уже взявшись за ручку, Мина бросила через плечо: – Спасибо за совет.

Порция привстала с кресла, хватая ртом воздух.

– Мина, подожди, я просто хотела сказать, что тебе стоит поговорить с братом!

Но Мина уже ушла, со щелчком закрыв за собой дверь.

Порция откинула голову на спинку кресла и уставилась в потолок. В груди стоял ком. Может, на этот раз она дала совет, который был не в ее компетенции? Не натворила ли она беды?

Глава 9

Хит закрыл глаза и прикоснулся губами к губам Деллы. Он ждал, чтобы знакомое вожделение накрыло его, загустило его кровь, подарило желанное забытье, упрятало б спасительный кокон, отрезав от всего мира, освободило от всего того, что заставило его бежать из уютной библиотеки в ночь через холодные пустоши к Делле.

Делла вздохнула у его губ, пробежала ладонями по его плечам и спине.

Но из темных глубин подсознания выплыло совсем иное лицо – лицо дерзкой девчонки с ярко-голубыми глазами, полными яростного негодования.

Хит открыл глаза и вырвался из объятий Деллы, словно его окатили ледяной водой.

– Хи-и-ит, – промурлыкала она тем голосом, который обычно зажигал его кровь. Обычно, но не сегодня.

Хит нахмурился и посмотрел ей в лицо, стараясь сосредоточить внимание на вздернутом носике и полных губах, мечтая о том, чтобы лицо Деллы вытеснило тот образ, что запечатлелся у него в мозгу после ночной встречи в библиотеке – ему виделась Порция в простой, чертовски целомудренной ночной рубашке с обтрепавшимися краями. Ее черные волосы, словно шаль, укрывали плечи. Хит зажмурился и открыл глаза, но Порция все не желала уходить. Она поселилась у него в голове, она проникла к нему в кровь – туда, где ей было совсем не место.

Делла надула губки и скользнула ладонью по его груди, потом ниже, взяла его в пухлую ладошку и начала с усилием ритмично сжимать и поглаживать. Обычно, когда доходило до этого, он переворачивал ее на спину, задирал ей юбку и брал свое. Но Порция, все испортила. Проклятая девчонка! Теперь он не мог даже Деллой насладиться – единственной женщиной, с которой он общался без опаски.

Три брака и ни одного отпрыска – этот факт не оставлял сомнений в том, что Делла не могла зачать ребенка. Лучшей любовницы он не мог найти – с ней он был в безопасности, поскольку она не могла никому передать семейную болезнь Мортонов. И еще с ней было безопасно потому, что он ее не любил.

Хит и с другими женщинами имел дело, но всегда останавливался перед последней близостью. Риск был слишком велик. С Деллой он мог освободить страсть. Так почему сегодня у него ничего не получалось?

Исполненный решимости довести дело до конца, он провел языком по часто бьющейся жилке на ее шее. Он хотел удовлетворить ее и в себе вызвать реакцию, освободиться от тисков, в которых держала его Порция.

– Я просто… отвлекаюсь, – пробормотал он.

– Так не отвлекайся. – Делла схватила его за волосы и прижала губами к своей груди.

Легко сказать. Даже тогда, когда он занялся пышной грудью Деллы, насмешливый звонкий голос в его голове повторял: «Я не собираюсь уезжать из Мортон-Холла, пока не поправлюсь окончательно и не буду готова к отъезду». Хит со стоном упал навзничь на кровать. Закрыв лоб рукой, он уставился в потолок.

– Хит? – Делла наклонилась над ним. В карих глазах ее читалась тревога. – Что не так?

Он повернул к ней голову, равнодушно окинув взглядом кудрявую гриву медно-рыжих волос. Он смотрел на нее с досадой, тогда как совсем недавно одного взгляда на нее было достаточно, чтобы разжечь в нем желание.

Хит тяжело вздохнул. У него не было будущего. С этим он давно примирился. Он принял свою судьбу. Так зачем тратить жизнь на бесплодное вожделение, на тоску по девчонке, которую он все равно не мог иметь?

Делла задрала рубашку до бедер и села на него сверху. Хит нахмурился. Вид этих пышных бедер нисколько его не возбуждал. Последние несколько лет эти бедра его вполне устраивали. С Деллой ему было удобно. Более чем удобно. Его раздражало то, что сегодня она не смогла заставить его забыть о том, что таилось в его сердце, в его крови, что готовилось завладеть им. Не мог он забыть синих глаз и тоненькой гибкой фигурки Порции, и пышные формы Деллы больше не прельщали его. Как он ни старался, он не мог забыть женщину, что спала под крышей его дома, эту пигалицу в очках, что вторглась в его библиотеку, в его дом, проникла в его кровь.

Похлопав Деллу по пышным бедрам, он пробормотал:

– Похоже, сегодня я не в настроении.

Делла скатилась с него и одернула рубашку, прикрывая ноги.

– Я вижу, – спокойно сказала она. – Я что-то не то сделала?

Она явно не понимала. Черт, он тоже не понимал. У них все было хорошо. Их отношения базировались на взаимной потребности в сексе. Похоронив трех мужей, Делла решила не выходить замуж, но отказывать себе в плотских удовольствиях не собиралась.

Хит тяжело вздохнул и поднялся. Он молча потянулся за рубашкой. Он понимал, что обязан объясниться. В конце концов, это он разбудил ее среди ночи ради того, чтобы покувыркаться в постели.

– Что случилось? – спросила она, заглядывая ему в глаза.

– Ничего, – сказал он, застегивая рубашку.

– Хи-и-ит? – протяжно произнесла она.

Хит провел рукой по волосам и снова вздохнул.

– Моя чертова бабушка имела наглость пригласить внучку вдовствующей герцогини Дерринг в гости. На неопределенное время.

Делла пристально смотрела на него, пока он натягивал сапоги.

– Я не понимаю…

– Она хочет, чтобы я женился на этой девчонке.

Делла пожала плечами:

– И что с того? До сих пор ты ловко избегал подобных ловушек. Что же изменилось сейчас?

Хит медленно распрямился, уставившись вдаль невидящим взглядом. Порция. В ней все дело. Она не такая, как все прочие.