РАМ-РАМ - Костин Сергей - Страница 68

Все мы, когда видим по телевизору похищенных и заложников, переживаем за них. Думаем, в какой они сейчас ужасной тревоге: убьют — не убьют, освободят — не освободят, чем кончатся переговоры, заплатят ли за них выкуп? Может, и мы бы с Машей так мучались, если бы у нас не было всего остального. А так — наше похищение было лишь первой небольшой преградой, с которой нам предстояло справиться, чтобы приступить к по-настоящему трудным делам!

5

О том, как нам освободиться, думали не мы одни. Сначала где-то поодаль пролетел вертолет. Не настолько близко, чтобы был слышан шум разрезаемого винтом воздуха, но достаточно, чтобы не сомневаться, что это вертолет. В стане разбойников тут же послышались крики, впрочем, в основном насмешливые.

— Что они говорят? — спросил я Машу. А нас после завтрака снова заперли в нашей хибаре.

— Издеваются. «Лети сюда, мы здесь!»

Потом вертолет пролетел над нами еще раз, поближе. Крики разбойников стали напряженно-деловыми.

— В лес вступили солдаты! — прислушавшись, сообщила мне Маша.

— Где? С одной стороны? Сколько их?

— Эти подробности мне не сообщили. Их действия?

Теперь Маша имела в виду народных мстителей.

— Могут они быть уверены, что нас не найдут? — спросил нас обоих я.

— Смотря сколько солдат! И, надеюсь, нас ищут не для отвода глаз.

— Скорее всего, разбойники все-таки решат переместиться, — вслух подумал я. — И возьмут нас с собой.

— И на это тоже хотелось бы надеяться! — подытожила Маша.

Теперь вертолет летал кругами. Массив, судя по всему, был большой — шум винта становился отчетливым каждые минут десять-пятнадцать. Но улетать вертолет не спешил: перемещался медленно, зависая над подозрительными местами.

— Нам, наверное, надо приготовиться к выступлению, — сказал я.

— А мы готовы! — отозвалась Маша.

В самом деле, багажа у нас большого не было. Разве что брелок с фигуркой Шивы!

Не знаю, что выдало разбойников, только в свой следующий пролет вертолет завис прямо над нашим лагерем. Сесть на землю он не мог из-за деревьев, но, видимо, сейчас наводил на лагерь сухопутный отряд.

В стане разбойников суматоха усилилась — со всех сторон слышались крики.

— Мне кажется, нам не стоит ждать, пока за нами придут, — сказал я.

— Что ты предлагаешь?

— Часовой стоит с этой стороны, а мы выбьем противоположную стенку.

— Каким образом?

— Она на гвоздях. Я сейчас подпрыгну, зацеплюсь за ту ветку и ногами выбью ее.

Под крышей нашей хибары от ствола акации шла довольно толстая ветка. Маша прикинула. С ее ростом она ногами до стены не доставала.

— А я?

— А ты возьми пустую бутылку и встань за дверью. Первый посетитель — твой!

— Хорошо! Прямо сейчас?

— А чего тянуть? Или ты думаешь, они сами уйдут, а нас оставят здесь в хижине? И всю свою другую движимую добычу бросят?

— Вряд ли!

— Тогда вперед?

— Вперед!

Я подпрыгнул и уцепился обеими руками за ветку под потолком. Это была даже не ветка, а ствол молодой акации толщиной с руку. Я раскачался и ногами ударил в фанерную стену. Раздался характерный скрипучий звук выходящих из древесины гвоздей, и стенка подалась. В расширившуюся щель под потолком хлынул свет. Я снова качнулся назад, готовя следующий удар, но отошедшая стенка теперь была слишком далеко от моих ног.

— Черт! Отойди в сторонку и приготовься! — крикнул я Маше.

Снаружи мои действия заметили, и теперь часовой с недовольными

криками стучал кулаком в дверь.

Я качнулся назад как можно дальше, накапливая инерционную силу, полетел вперед и в конце движения отпустил ветку, всей своей тяжестью врезаясь в лист фанеры. Он не устоял.

Когда приходится падать, всегда боишься сломать ногу или удариться копчиком. На этот раз обошлось! Я приземлился в какой-то куст и только ободрал себе руки о сучья.

Подбежав, Маша протянула мне руку и рывком подняла с земли. Сильная спортсменка попалась! Сзади нас мельтешили среди зелени лесные братья, но шум от вертолета стоял такой, что услышать, как отлетела стенка, они не могли. А часовому надо было еще оббежать хибару, чтобы понять, что же произошло! Мы юркнули в заросли и побежали изо всех сил.

Впервые мы остановились, чтобы перевести дух, минут через пятнадцать. Шум вертолета оставался отчетливым: он делал небольшие круги над лагерем. Небо над нами было затянуто зеленью акаций, так что заметить с воздуха нас по-прежнему было невозможно. Погони за собой мы не слышали из-за грохота винта, но и не видели, хотя просветы между деревьями были довольно большими.

— Сейчас бы ракетницу!

— В следующий раз обязательно захватим! — пообещала Маша.

Мы побежали дальше, вспугнув стайку бурундуков. Начинался подъем, и через пять минут легкие у меня свистели, как порванный кузнечный мех. Маша, которая бежала впереди, остановилась, поджидая меня. Она дышала глубоко, но ровно, только нос у нее покрылся мелкими капельками пота.

— Взять твой рюкзак? — пошутила она.

— Лучше понеси меня самого!

Впереди за деревьями виднелось буро-красное пятно.

— Там какой-то дом, — предположил я, показывая на него рукой.

— Давай поосторожнее! — сказала Маша. — Это может быть пост.

Мы пошли вперед, прячась за группами деревьев. Через пять минут стало ясно, что это был не дом. Акации вплотную примыкали к отвесной скале.

Это была даже не ската. Здесь джунгли, затянувшие все свободное пространство, волей-неволей заканчивались. Дальше шли горы: и влево, и вправо, сколько хватало глаз. А перед нами почти под прямым углом уходил в небо скалистый склон. Впрочем, обрыв был не менее крутым и в других местах.

Сзади нас, правее раздался крик птицы. Мы знали, какая это птица — так вчера переговаривались с патрулями наши похитители. Мы побежали вдоль скалы влево, но обрыв становился только выше.

— Ты сможешь забраться наверх? — спросила Маша.

— А ты?

— Я-то смогу! Проблема в тебе!

Я скалолазанием никогда не занимался. И вообще, я не люблю высоту. Не потому что она меня пугает. Как раз наоборот — она меня притягивает!

— Веревки у тебя нет? — осведомился я.

— И ее обязательно припасем в следующий раз, — заверила меня Маша. — Ты составляй пока список!

Она быстро пошла вдоль скалы, профессиональным взглядом ощупывая склон.

— Вот здесь можно попробовать!

— Замечательно!

Представьте себе стену пятиэтажного кирпичного дома — глухую, без окон. Немного кирпичей выпало, какие-то раскрошились. Так что кое-где ногу можно поставить в неболыпую ямку, кое-где на выступ сантиметров в пять, но в других местах просто не за что уцепиться. Вот такой передо мной был вид.

Справа снова раздался крик той птицы — и тут же ответ.

— Давай! Они не с пивом к нам идут! — заторопила Маша.

Ну, хоть один из нас спасется!

— Как скажешь!

Я сплел руки и подсадил Машу себе на плечи. Она оказалась неожиданно легкой, как воробышек. Пальцы ее тут же уцепились за какую-то трещинку, она подтянулась, и ее ноги — сначала одна, потом другая — слезли с моих плеч.

Я посмотрел вверх. Маша — две руки в щели, одна нога на крошечном выступе, вторая болтается в воздухе — улыбнулась мне. Не подбадривающе, с искренней радостью — она была в своей стихии!

— Запоминай, за что я цепляюсь, — сказала она. — Только не лезь за мной прямо сразу!

— Ты же в брюках, — возразил я. — И потом, мы спим в одной постели! Маша осуждающе покачала головой, но на губах у нее по-прежнему плясала улыбка.

— Дурачок! Если я сорвусь, я и тебя снесу вниз.

— Хорошо! Я сначала удостоверюсь, что вас там наверху не сносит, — пообещал я.

Что я никогда не смогу повторить Машин путь, я понял уже через несколько секунд. Это была не женщина, а плющ, который упрямо тянул свой побег вверх, цеплялся за малейшую неровность и, отталкиваясь оттуда, устремлялся дальше вверх.