Полное собрание стихотворений - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 58

58

17 февраля 1903, 2 декабря 1906

«Разбудил меня рано твой голос, о Брама...»

Разбудил меня рано твой голос, о Брама!Я прошла по росистым лугам,Поднялась по ступеням высокого храмаИ целую священный Лингам.Он возложен на ткани узорной,Покрывающей древний алтарь.Стережет его голый и черный,Диадемой увенчанный царь.На священном Лингаме ярка позолота,Сам он черен, громаден и прям.Я закрою Лингам закрасневшимся лотосом,Напою ароматами храм.Алтарю, покрывалу, ЛингамуЯ открою, что сладко люблю.Вместе Шиву, и Вишну, и Браму яАроматной мольбой умолю.

7 января 1907

«Дышу дыханьем ранних рос...»

Дышу дыханьем ранних рос,Зарею ландышей невинных;Вдыхаю влажный запах длинныхРусалочьих волос, —Отчетливо и тонкоЯ вижу каждый волосок;Я слышу звонкий голосокПогибшего ребенка.Она стонала над водой,Когда ее любовник бросил.Ее любовник молодойНа шею камень ей повесил.Заслышав шорох в камышахЕго ладьи и скрип от весел,Она низверглась вся в слезах,А он еще был буйно весел.И вот она передо мной,Всё та же, но совсем другая,Над озаренной глубинойКачается нагая.Рукою ветку захватив,Водою заревою плещет.Забыла темные путиВ сияньи утреннем и блещет.И я дышу дыханьем рос,Благоуханием невинным,И влажным запахом пустыннымРусалкиных волос.

31 января 1907

«Я позабыл, как надо колдовать...»

Я позабыл, как надо колдовать,Я уронил волшебный перстень в реку, —Я на земле, и стану вековать,Во всем подобясь человеку.Напрасно жалость жжет меня, —Я сам во власти темной злости.Низвергся я, мучительно стеня,И у меня – изломанные кости.В альковах есть чрезмерность ласк, —Но кто ж стремит на ваши спиныНагайки быстрой тусклый лязгИли гудящий свист резины?Подобен вам, дышу едва, —Но если ты пройдешь, мой друг гонимый,Я прошепчу тебе словаО мести алчной и непримиримой.

18 февраля 1907

«О, не спеши скликать народы...»

О, не спеши скликать народыНа светлый пир любви, —Шумящих крыльями орлов свободыЗовиВ торжестве святого своевольяРазвернуть пылающие крыльяНад зеркальностью застойных вод,Унестись из мутной мглы бессильяВ озаренные раздолья,В светлый рай стремительных свобод!

18 февраля 1907

Сон похорон

Злом и тоской истомленный,Видел я сон,Кем, я не знаю, внушенный,Сон похорон.Мертвый лежал я в пустыне,Мертвой, как я.Небо томительно сине,В небе горела Змея.Тлело недвижное тело,Тление – жгучая боль,И подо мною хрустела,В тело впиваяся, соль.И над безмолвной пустынейЗлая ЗмеяСмрадной, раздутой и синейПадалью тлела, как я.К позолоченной могилеЛаданно-мертвой землиВ облаке пламенной пылиМглистые кони влеклиОгненный груз колесницы,И надо мнойС тела гниющей царицыПадал расплавленный зной.Злом и тоской истомленный,Видел я сон,Дьяволом, богом внушенный?Сон похорон.

19 февраля 1907

Нюренбергский палач

Кто знает, сколько скукиВ искусстве палача!Не брать бы вовсе в рукиТяжелого меча.И я учился в школеВ стенах монастыря,От мудрости и болиТомительно горя.Но путь науки строгойЯ в юности отверг,И вольною дорогойПришел я в Нюренберг.На площади казнили:У чьих-то смуглых плечВ багряно-мглистой пылиСверкнул широкий меч.Меня прельстила алостьКазнящего мечаИ томная усталостьСедого палача.Пришел к нему, училсяВладеть его мечом,И в дочь его влюбился,И стал я палачом.Народною боязньюЛишенный вольных встреч,Один пред каждой казньюТочу мой темный меч.Один взойду на помостРосистым утром я,Пока спокоен домаСтрогий судия.Свяжу веревкой рукиУ жертвы палача.О, сколько тусклой скукиВ сверкании меча!Удар меча обрушу,И хрустнут позвонки,И кто-то бросит душуВ размах моей руки.И хлынет ток багряный,И, тяжкий труп влача,Возникнет кто-то рдяныйИ темный у меча.Не опуская взора,Пойду неспешно прочьОт скучного позораВ мою дневную ночь.Сурово хмуря брови,В окошко постучу,И дома жажда кровиПриникнет к палачу.Мой сын покорно ляжетНа узкую скамью,Опять веревка свяжетТоску мою.Стенания и слезы, —Палач – везде палач.О, скучный плеск березы!О, скучный детский плач!Кто знает, сколько скукиВ искусстве палача!Не брать бы вовсе в рукиТяжелого меча!