Сборник стихов (электронное собрание сочинений) - Гумилев Николай Степанович - Страница 38

38

Персей

Скульптура КановыЕго издавна любят музы,Он юный, светлый, он герой,Он поднял голову МедузыСтальной, стремительной рукой.И не увидит он, конечно,Он, в чьей душе всегда гроза,Как. хороши, как человечныКогда-то страшные глаза,Черты измученного болью,Теперь прекрасного лица…– Мальчишескому своевольюНет ни преграды, ни конца.Вон ждет нагая Андромеда,Пред ней свивается дракон,Туда, туда, за ним победаЛетит, крылатая, как он.

Солнце духа

Как могли мы прежде жить в покоеИ не ждать ни радостей, ни бед,Не мечтать об огнезарном бое,О рокочущей трубе побед.Как могли мы… но еще не поздно,Солнце духа наклонилось к нам,Солнце духа благостно и грозноРазлилось по нашим небесам.Расцветает дух, как роза мая,Как огонь, он разрывает тьму,Тело, ничего не понимая,Слепо повинуется ему.В дикой прелести степных раздолий,В тихом таинстве лесной глушиНичего нет трудного для волиИ мучительного для души.Чувствую, что скоро осень будет,Солнечные кончатся трудыИ от древа духа снимут людиЗолотые, зрелые плоды.

Среднивековье

Прошел патруль, стуча мечами,Дурной монах прокрался к милой,Над островерхими домамиНеведомое опочило.Но мы спокойны, мы поспоримСо стражами Господня гнева,И пахнет звездами и моремТвой плащ широкий, Женевьева.Ты помнишь ли, как перед намиВстал храм, чернеющий во мраке,Над сумрачными алтарямиГорели огненные знаки.Торжественный, гранитнокрылый,Он охранял наш город сонный,В нем пели молоты и пилы,В ночи работали масоны.Слова их скупы и случайны,Но взоры ясны и упрямы,Им древние открыты тайны,Как строить каменные храмы.Поцеловав порог узорный,Свершив коленопреклоненье,Мы попросили так покорноТебе и мне благословенья.Великий Мастер с нивелиромСтоял средь грохота и гулаИ прошептал: «Идите с миром,Мы побеждаем Вельзевула».Пока они живут на свете,Творят закон святого сева,Мы смело можем быть как дети,Любить друг друга, Женевьева.

Падуанский собор

Да, этот храм и дивен, и печален,Он – искушенье, радость и гроза,Горят в окошечках исповедаленЖеланьем истомленные глаза.Растет и падает напев органаИ вновь растет полнее и страшней,Как будто кровь, бунтующая пьяноВ гранитных венах сумрачных церквей.От пурпура, от мучеников томных,От белизны их обнаженных тел,Бежать бы из под этих сводов темных,Пока соблазн душой не овладел.В глухой таверне старого кварталаСесть на террасе и спросить вина,Там от воды приморского каналаСовсем зеленой кажется стена.Скорей! Одно последнее усилье!Но вдруг слабеешь, выходя на двор, —Готические башни, словно крылья,Католицизм в лазури распростер.

Отъезжающему

Нет, я не в том тебе завидуюС такой мучительной обидою,Что уезжаешь ты и вскореНа Средиземном будешь море.И Рим увидишь, и Сицилию,Места любезные Виргилию,В благоухающей, лимоннойТрущобе сложишь стих влюбленный.Я это сам не раз испытывал,Я солью моря грудь пропитывал,Над Арно, Данте чтя обычай,Слагал сонеты Беатриче.Что до природы мне, до древности,Когда я полон жгучей ревности,Ведь ты во всем ее убранствеУвидел Музу Дальних Странствий.Ведь для тебя в руках изменницыВ хрустальном кубке нектар пенится,И огнедышащей беседыТы знаешь молнии и бреды.А я, как некими гигантами,Торжественными фолиантамиОт вольной жизни заперт в нишу,Ее не вижу и не слышу.