Сборник стихов (электронное собрание сочинений) - Гумилев Николай Степанович - Страница 58

58

Сахара

Все пустыни друг другу от века родны,Но Аравия, Сирия, Гоби, —Это лишь затиханье сахарской волны,В сатанинской воспрянувшей злобе.Плещет Красное море, Персидский залив,И глубоки снега на Памире,Но ее океана песчаный разливДо зеленой доходит Сибири.Ни в дремучих лесах, ни в просторе морей,Ты в одной лишь пустыне на светеНе захочешь людей и не встретишь людей,А полюбишь лишь солнце да ветер.Солнце клонит лицо с голубой вышины,И лицо это девственно юно,И, как струи пролитого солнца, ровныЗолотые песчаные дюны.Всюду башни, дворцы из порфировых скал,Вкруг фонтаны и пальмы на страже,Это солнце на глади воздушных зеркалПишет кистью лучистой миражи.Живописец небесный осенней поройУ подножия скал и растенийНа песке, как на гладкой доске золотой,Расстилает лиловые тени.И, небесный певец, лишь подаст она знак,Прозвучат гармоничные звоны,Это лопнет налитый огнем известнякИ рассыплется пылью червленой.Блещут скалы, темнеют над ними внизуДревних рек каменистые ложа,На покрытое волнами море в грозу,Ты промолвишь, Сахара похожа.Но вглядись: эта вечная слава песка —Только горнего отсвет пожара,С небесами, где легкие спят облака,Бродят радуги, схожа Сахара.Буйный ветер в пустыне второй властелин.Вот он мчится порывами, точноСредь высоких холмов и широких долинДорогой иноходец восточный.И звенит и поет, понимаясь, песок,Он узнал своего господина,Воздух меркнет, становится солнца зрачок,Как гранатовая сердцевина.И чудовищных пальм вековые стволы,Вихри пыли взметнулись и пухнут,Выгибаясь, качаясь, проходят средь мглы,В Тайно веришь – вовеки не рухнут.Так и будут бродить до скончанья веков,Каждый час все грозней и грознее,Головой пропадая среди облаков,Эти страшные серые змеи.Но мгновенье… отстанет и дрогнет однаИ осядет песчаная груда,Это значит – в пути спотыкнулась онаО ревущего в страхе верблюда.И когда на проясневшей глади равнинВсе полягут, как новые горы,В Средиземное море уходит хамсинКровь дурманить и сеять раздоры.И стоит караван, и его проводникВсюду посохом шарит в тревоге,Где-то около плещет знакомый родник,Но к нему он не знает дороги.А в оазисах слышится ржанье коняИ под пальмами веянье нарда,Хоть редки острова в океане огня,Точно пятна на шкуре гепарда.Но здесь часто звучит оглушающий вой,Блещут копья и веют бурнусы.Туарегов, что западной правят страной,На востоке не любят тиббусы.И пока они бьются за пальмовый лес,За верблюда иль взоры рабыни,Их родную Тибести, Мурзук, ГадамесЗаметают пески из пустыни.Потому что пустынные ветры гордыИ не знают преград своеволью,Рушат стены, сады засыпают, прудыОтравляют белеющей солью.И, быть может, немного осталось веков,Как на мир наш, зеленый и старый,Дико ринутся хищные стаи песковИз пылающей юной Сахары.Средиземное море засыпят они,И Париж, и Москву, и Афины,И мы будем в небесные верить огни,На верблюдах своих бедуины.И когда, наконец, корабли марсианУ земного окажутся шара,То увидят сплошной золотой океанИ дадут ему имя: Сахара.

Суэцкий канал

Стаи дней и ночейНадо мной колдовали,Но не знаю светлей,Чем в Суэцком канале,Где идут корабли,Не по морю, по лужам,Посредине землиКараваном верблюжьим.Сколько птиц, сколько птицЗдесь на каменных скатах,Голубых небылиц,Голенастых, зобатых!Виден ящериц ройЗолотисто-зеленых,Словно влаги морскойСтынут брызги на склонах.Мы кидаем плодыНа ходу арапчатам,Что сидят у воды,Подражая пиратам.Арапчата орутТак задорно и звонко,И шипит марабутНам проклятья вдогонку.А когда на пескиНочь, как коршун, посядет,Задрожат огонькиВпереди нас и сзади;Те красней, чем коралл,Эти зелены, сини…Водяной карнавалВ африканской пустыне.С отдаленных холмов,Легким ветром гонимы,Бедуинских костровК нам доносятся дымы.С обвалившихся стенИ изгибов каналаСлышен хохот гиен,Завыванья шакала.И в ответ пароход,Звезды ночи печаля,Спящей Африке шлетПереливы рояля.