Последний тайник - Гамбоа Фернандо - Страница 26

Я не был на этом рифе с тех самых пор, как нашел колокол. Раньше мне даже в голову не приходило, что здесь можно обнаружить что-нибудь подобное. Работая на Утиле в течение нескольких месяцев инструктором по подводному плаванию, я сотни раз плавал у этого рифа со своими клиентами и никогда не встречал в этих местах ничего необычного. Но сейчас я не очень удивился, когда Касси, ощупав поверхность рифа рукой, достала из чехла свой нож и, поковыряв им в коралловой массе, извлекла из нее какой-то маленький предмет, который затем начала очень внимательно рассматривать.

Однако мне не удалось скрыть волнения, когда, повертев свою находку в руках и содрав с нее коралловые наслоения, Кассандра поднесла ее к моему лицу и я увидел, что это не что иное, как массивный золотой перстень с какой-то блямбой, изготовленной из того же материала.

13

Безрезультатно пошарив по поверхности рифа в поисках каких-нибудь других металлических предметов и израсходовав на это три четверти имевшегося в наших баллонах запаса воздуха, мы включили свои буксировщики на максимальную мощность и поплыли обратно на «Мидас». Через десять минут мы уже карабкались, помогая друг другу, на расположенную в кормовой части судна платформу, чувствуя на себе укоризненный взгляд Брауна. Он, конечно же, догадался, что Хатч не давал нам разрешения использовать устройства, которые висели сейчас у нас на спинах. Но прежде чем Браун успел вымолвить хотя бы слово, мы наперебой стали рассказывать ему о нашей встрече с акулой, и он, оставив нас в покое, тут же подозвал своих подчиненных. Он велел двум из них взять противоакульи дубинки и опуститься на глубину, к затонувшему судну, где все еще продолжали работать несколько водолазов.

Снимая с себя снаряжение, я старался сохранять спокойствие и напряженно размышлял о происшедшем с нами инциденте. Наконец, не выдержав, я решил поделиться своими сомнениями с Касси.

– Странный это был случай, – произнес я, смывая пресной водой из шланга остатки морской воды со снаряжения, которое только что снял. – Акулы нападают на людей таким вот образом только в фильмах, рассчитанных на дилетантов. И чего эта тварь так взъелась на нас?

– Знаешь, а ведь виновата в этом, наверное, я.

– Ты?! Почему?

– Смотри… – Касси повернулась ко мне спиной и коснулась пальцем своей ноги. На ней был виден едва заметный след от крови, медленно сочившейся из маленькой ранки на ягодице – там, где заканчивался купальник.

– И где это ты умудрилась пораниться?

– Не знаю. Думаю, что, когда мы играли с черепахой, я зацепилась за выступ коралла, но сама этого даже не заметила.

– Тогда все понятно: акулы чувствуют запах крови на расстоянии нескольких километров.

– Да, обоняние у этих тварей отменное. Впредь я обязательно буду надевать неопреновый костюм, даже если вода будет очень теплой. Кстати, – мягко произнесла Кассандра и взяла меня за руку, – ты вел себя довольно глупо, но очень мужественно. Я никогда этого не забуду. – В ее глазах светилось восхищение. Приподнявшись на носочки, она быстро, но очень нежно прикоснулась своими влажными губами к моим губам.

Положив вымытое пресной водой снаряжение на просушку, мы поспешно направились в мою каюту. По дороге нам, однако, пришлось зайти в медпункт, чтобы продезинфицировать рану Касси и наложить шов на мою порезанную ладонь.

Войдя наконец в каюту, мы увидели профессора Кастильо, который лежал на койке в одних трусах и что-то читал. При нашем появлении он едва не свалился на пол.

– Прежде чем заходить, могли бы и постучать! – сердито буркнул профессор, натягивая штаны.

– Извините, проф, мы просто очень спешили, – ответил я, не обращая особого внимания на негодование Кастильо. – Подойдите-ка сюда, вас наверняка заинтересует вот это.

Касси запустила пальцы за чашечку купальника и вытащила предмет, который мы нашли на рифе. Она положила его на стол, замочив при этом лежавшие там листки.

– Что это может быть? – тихо спросил я.

– Я бы сказала, что это перстень, – так же тихо произнесла Кассандра.

– Я и сам вижу, что это перстень. Однако он не похож на обычные современные перстни. Уж слишком большой.

– Можно взглянуть, что вы там принесли? – услышал я за своей спиной голос профессора.

– Ну конечно. Мы и пришли сюда, чтобы показать его вам, – ответил я, отступая в сторону.

Профессор открыл одну из своих коробок и достал оттуда лупу, которую, как говорил мне Кастильо, он всегда брал с собой, куда бы ему ни приходилось отправляться. Зажав найденный нами предмет большим и указательным пальцами, профессор посмотрел на него через лупу.

– Ну и дела! – произнес он после довольно продолжительного молчания.

– Что значит «ну и дела»? – нетерпеливо спросил я.

– Этот предмет похож на перстень…

– Этот предмет похож на перстень… – повторил я, имитируя голос профессора. – Тут, я вижу, собрались великие специалисты по перстням.

Профессор Кастильо повернулся ко мне и, насмешливо посмотрев на меня поверх очков, закончил свою фразу:

– …однако это вовсе не перстень.

Мы с Кассандрой обменялись непонимающими взглядами.

– А что же это тогда такое, профессор? – спросила Касси, и я заметил, как она напряглась.

– Это, дорогая моя, печать. Печать тамплиеров.

Теперь мы уже втроем с огромным интересом стали разглядывать золотую штучку, которую профессор держал в руках.

– Она находилась в нескольких метрах от того места, где я нашел колокол, – тихо сказал я, разгадав немой вопрос Кастильо.

– А больше там ничего не было? – осведомился профессор, не отрывая взгляда от печати тамплиеров.

– Нет, больше ничего. По крайней мере, в радиусе десяти метров, – задумчиво ответила Кассандра.

– Но ведь там все-таки может быть что-то еще, да? Риф ведь довольно большой!

– Ну, разве что какой-нибудь очень маленький предмет. Если бы там находились более-менее большие предметы, приборы «Мидаса» наверняка засекли бы их, – сказала Кассандра, а затем уныло добавила: – Теперь у нас уже не осталось времени на то, чтобы вернуться на риф и прочесать его вдоль и поперек.

– Но если мы поговорим с Хатчем, то, возможно…

– Вы что, шутите? – поспешно возразила Кассандра. – После всего, что произошло вчера в конференц-зале, он, без сомнений, просто вышвырнет вас за борт. Вы ведь собственными ушами слышали, что магнетометр ничего, кроме затонувшего судна, в радиусе одной мили не обнаружил, а это значит, что мы вряд ли сможем найти что-нибудь помимо того, что нам уже удалось отыскать. Хатч ни за что не согласится потратить на обследование рифа даже один день. Впрочем… – Кассандра вдруг вздрогнула и замолчала.

– Что случилось, Касси? – Я пристально посмотрел на Кассандру, удивляясь резкой перемене в ее поведении.

– Впрочем… – задумчиво повторила она.

И вдруг Кассандра ахнула и снова замолчала. Глядя в широко раскрытые глаза мексиканки, я подумал, что ей в голову пришла какая-то идея, но она ничего по этому поводу не сказала, а лишь ткнула в меня указательным пальцем и дрожащим от волнения голосом спросила:

– А какие, по твоему мнению, у этого рифа размеры?

– Не знаю, – пробормотал я, слегка опешив от столь неожиданного вопроса. – Наверное, метров двадцать или тридцать в длину и метров восемь или десять в ши… – Тут до меня дошло, какая именно мысль посетила Кассандру, и я очень медленно договорил: – Ширину.

Кассандра, улыбнувшись, задорно воскликнула:

– Черт возьми! А ведь оно было прямо у нас под носом!

Мы оба замолчали, продолжая смотреть друг на друга. Профессор, все это время внимательно разглядывавший найденный нами предмет, наконец оторвался от него и, бросив взгляд сначала на меня, а затем на Кассандру, спросил:

– Можно поинтересоваться, о чем это вы болтаете? Не кажется ли вам, что вы ведете себя так, как будто меня здесь вовсе нет? По правде говоря, мне это не очень нравится. – С этими словами профессор Кастильо скрестил руки на груди и добавил: – Может, вы потрудитесь ввести меня в курс дела?