Последний тайник - Гамбоа Фернандо - Страница 28

– Не злобствуйте, проф, вам ведь уже известно, на каком уровне находится мое знание латыни. Обратитесь лучше к Кассандре – судя по ее недавнему смеху, она разговаривает на латыни не хуже Сенеки.

– А ведь я не говорил тебе, Улисс, что эта надпись на латыни. Она, между прочим, на каталанском языке.

– На каталанском? – в один голос переспросили мы с Кассандрой.

– Именно так, ребятки, на каталанском. И звучит она так: Monestir de Miramar.

– Монастырь Мирамар… Значит, хозяин перстня был каталонским монахом-картографом? – предположила Кассандра.

– Необязательно. Однако следует иметь в виду, что в средние века самыми лучшими картографами Европы были картографы с Мальорки. Именно на этом острове составляли навигационные карты, которые использовались почти на всех судах той эпохи, а общепринятым языком на Мальорке был каталанский. Получается, что хозяин этого перстня мог быть выходцем с этого острова и, судя по прикрепленной к перстню печати, членом ордена Храма. Таким образом, – с задумчивым видом констатировал профессор, – у нас имеется печать тамплиера по имени Хуан Калабона, который находился на одном из кораблей своего ордена. Будучи «магистром карт мира», этот человек должен был знать, куда направляется это судно, а также иметь при себе какую-нибудь географическую или навигационную карту, потому что, откровенно говоря, я сомневаюсь, чтобы тамплиерская флотилия отправилась через океан со всеми сокровищами ордена, не зная при этом, куда, собственно, она плывет.

Профессор вновь сделал паузу, тяжело вздохнул, а затем, взглянув на нас с Кассандрой, сказал:

– Я подозреваю, что ключ к мучающей нас загадке находится за несколько тысяч километров отсюда. – Посмотрев через иллюминатор куда-то далеко в море, он добавил: – Точнее, в некоем монастыре, основанном несколько сотен лет назад.

– Вы что, и в самом деле считаете, что сокровища тамплиеров могут находиться в этом монастыре… Как его?… Мирамар? – удивилась Кассандра.

– Иначе говоря, профессор предлагает махнуть рукой на затонувшее тамплиерское судно, – вмешался я, – и продолжить наши поиски совсем в другом направлении, то есть руководствуясь подсказкой, которую мы получили благодаря найденному нами перстню.

Я на несколько секунд замолчал, рассеянно прислушиваясь к глухому гулу только что запущенного главного двигателя «Мидаса», а затем продолжил:

– Если мы разыщем монастырь нашего таинственного картографа, то у нас, пожалуй, появится хоть какой-то шанс выяснить, куда же направлялась тамплиерская флотилия, а значит, выйти на след исчезнувших сокровищ тамплиеров.

– Ты хочешь сказать, что, несмотря на постигшее нас фиаско, собираешься продолжать поиски этих сокровищ?

– Я хочу сказать, Касси, что мы собираемся продолжить эти поиски. Или у тебя на ближайшие несколько недель есть какие-то более интересные планы?

14

Стараясь не обращать внимания на покрывающую иллюминатор дурацкую полосатую пленку, я смотрел через него, наблюдая, как в пяти тысячах метров ниже меня медленно проплывают измученные зноем равнины Кастилии. Отвернувшись от иллюминатора, я бросил взгляд на спавшего рядом со мной профессора, который перед полетом опять напичкал себя успокоительными средствами. Чуть правее, в кресле у прохода, сидела Кассандра. Она читала роман Артуро Переса-Реверте «Королева Юга», но при этом, по-видимому, время от времени украдкой поглядывала на меня. Я это понял, поскольку она очень быстро заметила, что за ней наблюдают, и лукаво мне улыбнулась.

– Чего пялишься?

– Да так, ничего, – смущенно ответил я, – просто очень рад, что ты летишь вместе с нами.

– А я рада тому, что ты позволил мне составить вам компанию. Работать с Хатчем уже надоело, а мне постоянно нужны какие-нибудь перемены в жизни. Этот причудливый перстень и легенда о сокровищах тамплиеров вызвали у меня не меньше интереса, чем у вас с профессором.

– Понятно… Но ты, однако, не забывай, что нет никакой гарантии, что мы сумеем найти эти сокровища.

– Знаю, Улисс, знаю. По правде говоря, я не очень-то верю, что нам удастся что-то найти.

– Тогда я вообще не понимаю, зачем ты решила поехать с нами.

Касси закрыла книгу и шумно вздохнула.

– Мне кажется, что профессор был прав, – заявила она.

– В чем?

– Да он как-то сказал, что ты тугодум.

После того как самолет приземлился в аэропорту Барселоны, мы с Кассандрой довезли профессора на такси до подъезда его дома. Все еще находясь под воздействием успокоительных средств, Кастильо стал с отрешенным видом вспоминать, в какую из своих дорожных сумок он положил ключи. Однако когда мы предложили проводить его до двери квартиры, он заявил, что ни в чьей помощи не нуждается, и настоял на том, чтобы мы ехали по своим делам. Я сказал таксисту свой домашний адрес, и вскоре мы с Касси вошли в мою квартиру, поставив свои дорожные сумки прямо посреди гостиной.

– Я тебя предупреждал, что моя квартирка очень маленькая…

– Не такая уж она и маленькая, – возразила Кассандра, жестом показывая мне, чтобы я перестал оправдываться. – Кроме того, у тебя, я вижу, есть большой балкон.

– Я бы не сказал, что он большой…

– Ну, ты ведь знаешь, как иногда говорят: размер не имеет значения. – Кассандра лукаво подмигнула мне.

– С этим я вполне согласен. Мне, например, нравятся миниатюрные красотки, а не какие-нибудь дылды.

– Рада это слышать, – усмехнулась Касси. – А теперь покажи мне, куда я могу положить свои вещи.

– Я сам их куда-нибудь положу. Выбор тут небольшой, потому что у меня всего одна жилая комната, она же спальня. Я высвобожу для твоих вещей место в шкафу.

– В этом нет необходимости. Мы ведь не задержимся в Барселоне надолго, а потому мои вещи вполне могут полежать и в сумке.

– Как хочешь. Но спальня в любом случае предоставляется в твое полное распоряжение, а я буду спать в гостиной на диване.

– Улисс, спасибо тебе, конечно, за заботу, но по логике вещей на диване следует спать мне. Я маленькая, и уместиться на нем мне будет намного легче, чем тебе.

– Об этом не может быть и речи. Ты – моя гостья, а значит, будешь спать на кровати.

– Ладно, спорить не стану. Покажешь мне все остальные помещения?

Мы совершили экскурсию по моему жилищу – конечно же, весьма непродолжительную, потому что общая площадь квартиры составляла всего лишь шестьдесят квадратных метров, – а затем, решив отдохнуть после долгого перелета, сопровождавшегося сменой нескольких часовых поясов, прямо в одежде завалились на кровать и уснули.

Шестью часами позже я проснулся от громкого треньканья. Сонно взглянув на пробивавшиеся между шторами лучи заходящего солнца, я подумал, что меня опять ждет самый что ни на есть заурядный вечер, каких в моей жизни было бесчисленное множество. Однако уже через секунду я понял, что ошибся: перевернувшись на бок, я увидел пристально смотрящие на меня изумрудно-зеленые глаза.

– Ты храпишь, – серьезным тоном произнесла Кассандра.

– Ты тоже, – ответил я.

– Это неправда.

– Нет, правда.

– Я не храплю, – сердито заявила Кассандра.

– Еще как храпишь! Я даже подумал, что надо будет позвонить Спилбергу и спросить его, нельзя ли использовать запись твоего храпа в очередном фильме про парк Юрского периода!

– Ах ты лжец! – негодующе воскликнула Касси, приподнимаясь на кровати. – Сейчас я тебя проучу!

Она схватила подушку и стала размахивать ею, смеясь и осыпая меня шуточными ругательствами.

Треньканье, от которого я проснулся несколько минут назад, было звуковым сигналом: на мой мобильный телефон пришло сообщение от профессора Кастильо. Профессор предлагал нам с Касси прийти к нему завтра домой на обед. Прочитав это сообщение, я вдруг почувствовал, что умираю от голода. Сказав об этом Касси, я услышал в ответ, что и она тоже не прочь перекусить.