Паладин. Благословение - Шелонин Олег Александрович - Страница 23

– Выпускайте. Начнет буйствовать, я ему в клюв дам, а начнет кусаться, шею откручу и все дела.

Гордую птицу немедленно выпустили на волю. Выпрыгнув на стол, Яго задумчиво ощупал крылом сначала клюв, изрядно пострадавший после разборки с герцогом Антуйским, затем горло, и приступил к своим парламентерским обязанностям, решив особо не выпендриваться.

– Значит так, сявки, слушайте сюда. Тут этому баклану, – указал он крылом на графа де Рейзи, – малява от князя пришла.

– Какого князя? – опешил граф.

– Шеф, с кем ты связался? – схватился за голову крыльями попугай, – от князя, герцога вашего. Это у вас он герцог, а у нас большой авторитет. Братва его князем окрестила. Только, прости, Шеф, не верю я этой дворянской морде. Ну, кто он!!? Граф! Бык педальный, волк тряпочный, баклан в натуре, так что пахан, извини, я тебе рассказывать буду, а ты, если захочешь, ему передашь.

И парламентер начал передавать пахану маляву только им, как он считал, понятным языком.

– Шеф, в натуре, братва собралась. Из старых сидельцев, что раньше зону держала, пальцовочку раскинула: кто типа на местном дороге мазу держит? Только ты! Белый лев, в натуре, коронованный. Князь через этого фраера, – очередной пренебрежительный жест в сторону графа де Рейзи, – маляву отбарабанил, и я как последний лох решил все на себя взять, так как только я твой фейс в натуре видел. В корабль прыг и, на всех веслах, сюда! Короче, пахан, князь передает, что раз ты единственный на местной дороге за базар отвечаешь, то бразды управления королевством он тебе передает… через этого баклана, если ты тут появишься.

Граф и вся его свита только головами трясла, пытаясь вникнуть в смысл «малявы» от герцога Антуйского. Головой не тряс только Кевин и его команда, за время путешествия довольно прилично освоившая правильный базар от Люка, который сидел в своем кресле с видом херувимчика, старательно дела вид, что он тут абсолютно не причем. И тут нервишки у Кевина немножко сдали, и он начал приподниматься с кресла.

– Слышь, мерин, я что-то не вкурил, это что я за всех теперь мазу тянуть должен!!?

– Шеф! – всполошился попугай, – на меня резину не тяни, я тут в натуре не причем! Князь передал! Ты в авторитете. Тебе всю братву поднимать и под себя подгребать! Вот этого баклана, – еще один жест в сторону графа де Рейзи, – тебе в шестерки отдает, это терки не со мной, я тут в натуре не при чем!

В трапезной воцарилась напряженная тишина.

– Слышь, сынок, – нарушил, наконец, молчание граф де Рейзи, – а о чем вы тут это… бакланили?

– О хреновых делах. Меня в натуре без меня жени… ой! Извини крестный, – Кевин опомнился и плюхнулся обратно на сиденье кресла. – Короче, перевожу маляву. Если по нормальному то князь… тьфу! Герцог велел передать, на время отсутствия короля…

– Отсутствия? – встрепенулся граф.

– Угу. На троне сейчас некромант в личине Анри IV сидит. Так вот, отец нашей герцогини, – юноша, скосил глаза на Офелию, – с чего-то решил, что именно я должен взять на себя роль верховного правителя Одерона.

– Да неужели? – ахнул граф.

– Ужели, – удрученно вздохнул рыцарь, – он, правда, еще не знает, что законный король уже свободен. Мы его вчера вечером из Гаштилии вытащили. Его, и Мелрига.

– Кевин! Дядя на свободе!!? – Офелия просияла, и, не стесняясь посторонних, расцеловала юношу в обе щеки.

Только тут Кевин сообразил, что в суматохе, так и не удосужился рассказать ей о своих приключениях. Похоже, те же соображения пришли на ум и графу де Рейзи.

– Давайте откушаем, а потом начинай рассказывать сынок, – коротко распорядился он, пододвигая к себе кувшин с вином.

Это послужило сигналом, и все приступили к вечерней трапезе. Помня об утреннем внушении на алкогольные напитки никто, кроме гостей не налегал. Да и гости тоже вели себя в этом отношении корректно. Даже гномики отказались от водки, которую им пытался подлить слуга. Насытившись, Кевин вытер салфеткой губы, и начал врать. В смысле он говорил правду, но не всю. Что-то заставило его промолчать про приключения в храме Святого Сколиота, где они с бесенком добыли карту, чем заслужил одобрительный кивок Люка, и про сцену ее расшифровки в подземельях некромантов тоже не стал распространяться, что вызвало недоуменный взгляд на рыцаря со стороны Юлии. Она хотела, было, открыть рот, но Офелия ее вовремя одернула. Герцогиня поняла, что ее возлюбленный это утаивает не просто так. Раз решил умолчать, значит, тому есть причина. Закончив изложение усеченного варианта событий последних суток, юноша, наконец, замолчал, и откинулся обратно на спинку кресла.

– Такие вот дела, крестный. Ну, а у вас, что нового? Мне братва на зону через Сильверучи послание доставила, что ты тут силы копишь. Давай на чистоту. На кого и для чего. От этого зависят наши дальнейшие отношения. Либо мы друзья и соратники, либо смертные враги. Извини, что говорю это в твоем родовом замке, возможно злоупотребляя положением гостя, но я должен это точно знать. Твоя цель свержение ныне существующей династии, или наоборот восстановление ее, и силы ты копишь против некромантов и Черных Рыцарей.

– Как ты можешь такое говорить, сынок, – ахнул старый граф, – чтоб я за некромантов…

– Извини крестный, – поднялся Кевин. Рука его легла на рукоять меча Треварда, – но твой сын Альберт оказался Черным Рыцарем.

Словно туча набежала на чело юноши, от этих мерзких воспоминаний.

– Да какой он мне сын! – взметнулся старый граф и осекся. Лицо его перекосилось. – Так, – простер он руку в сторону своих подданных, – все на колени, и присягать моему крестному сыну на верность! Я, граф Леон де Рейзи, отдаю свою жизнь и честь графу Рональду Ромейскому, и обязуюсь служить ему верой и правдой до конца своих дней!

Старый граф первым подал пример, преклонив колено перед рыцарем. Медленно выдернув меч из ножен, он почтительно протянул его рыцарю рукоятью вперед. Загрохотали кресла, и юноша с удивлением обнаружил, что на коленях стоят не только воины и челядь старого графа, но и его команда. Практически вся! Даже Люка плюхнулся на пятую точку, поджав под себя ножки, и сделал вид, что склонил голову. Правда, склонил он ее к кубку с вином, который успел сдернуть со стола, но, тем не менее, склонил! Кевин настолько растерялся, что потерял дар речи.

– Да скажи ты что-нибудь, – сердито прошептала Офелия, дернув его за штаны, – сколько нам тут на коленях перед тобой ползать?

– Точно, шеф, – согласился Люка, – не давай развиться в себе мании величия. Тем более, что закуска осталась на столе, а сидя на заду я до нее не дотянусь.

– Да у тебя только о выпивке и заку… ах да! – Юноша опомнился, принял меч из рук графа, и положил клинок на левое плечо крестного отца. – Я принимаю вашу клятву… хотя и не уверен в ее правомочности. Такую клятву может принять только истинный король, но я рассматриваю ее как клятву верности данную через меня именно ему, настоящему королю Одерона Анри Четвертому!

– Очень благородно, – хмыкнул Люка, забираясь обратно на кресло, – но глупо до предела. Вставайте с пола, граф, официальная часть окончена. – Граф со своей свитой начал подниматься с колен, и усаживаться обратно за стол. – Вы знаете, я с вашим крестником за это время так намучался! Ему бы только драки, спасать невинных дев, а как доходит дело до бабла, ну в смысле мани-мани, или приличный чин и звание, за свои подвиги оттяпать, так он сразу становится такой лох, что у меня уши трубочкой заворачиваются, когда его слушаю. Вот только что конкретно отказался от конкретного трона из чисто альтруистических соображений. А я ведь ему еще пару месяцев назад предлагал…

– Завянь редиска, пасть порву, – коротко бросил Кевин, увлекшемуся бесенку.

Офелия, примостившись рядом с юношей, ткнула его локотком в бок.

– Ты бы за базаром следил, придурок, – прошипела она тихим шепотом. Тихим, но таким сердитым, что ее услышали практически все.

– Испортила вас улица, – закручинился Леон де Рейзи, покосившись на гномиков.