Фантастика 1967 - Яров Ромэн Ефремович - Страница 97

97

Четвертая сказка-фантазка. Киберок

Жили-были старик со старухою.

Ни родных у них, ни близких, кроме транзистора да балалайки.

Старик ловил разные станции, а старуха стирала грани между физическим и умственным. Вот однажды она к муженьку своему и обращается. «Сделай, — говорит, — старый, что-нибудь такое экстравагантное!» Призадумался старик. Насобирал диодов-триодов, назаказывал лазаров-мазаров, сообразил черепок, ростом с вершок, втиснул, что мог, и нарек — Киберок.

Радуются старик со старухой, пляшут вокруг него, а на сон грядущий читают ему курс высшей алгебры. Побыл Киберок в доме неделю, покрутился другую — заскучал. Однажды, когда старик со своей старухой шибко увлеклись очередным матчем на первенство страны по футболу, наш герой отворил потихоньку калитку — и был таков!

Очутился Киберок на улице и растерялся. Вместо того чтобы милиционера обо всем расспросить, пристал к незнакомой сударыне. «Извините, — говорит, — но как бы мне поближе кое с чем в мире познакомиться?…» Возможно, она поняла его в другом аспекте, только ответила сударыня так: «Катись ты!..» Он поблагодарил и покатился.

Куда глаза глядят. Не артистом, не туристом, не известным футболистом, не за длинным рублем и не с короткой памятью. Наоборот, катился и все попутно усваивал.

И архитектуру, и литературу, и флору, и фауну, и мосты, и дороги, и что где как, и где что почем.

Одним словом, сделался Киберок таким информированным, что просто жуть. Такое поглотить и усвоить — можно живо сделаться эрудитом, дипломатом и полиглотом.

И однажды встал на пути Киберка великовозрастный Адик.

— Эй, чувак! — окликнул он Киберка. — Вали сюда, ты мне как раз нужен.

— Зачем? — удивился Киберок.

— Видишь ли, какое дело. Физически я хорошо развит, морально — тоже, разве что вот тут, — Адик показал на голову, — малость не хватает. А чтоб этот пробел ликвидировать, я тебя, — внес предложение Адик, — съем!

Чует Киберок, деваться некуда.

— Ладно, Адечка, съешь меня, но разреши напоследок песенку…

— Какую песенку? Из тех, что под гитару? Из тех, что на бобину? Угадал? Погоди, сейчас запишемся. Валяй!

«Песенка о самом себе», — иронически грустно объявил Киберок.

…Когда уходил я от бабушки, когда удирал я от дедушки, казалось, весь мир провожал меня и говорил: «Вернись…» Тот мир, где танцуют бабочки, тот мир, где летают девочки, тот мир, где однажды взойдя, не замирает жизнь… Скрываясь я полз по обочинам, предвкушая беду, но в сердце своем киберочином решил: от тебя уйду!

И — сиганул, только Адик его и видал…

Но тут еще, как на грех, подвалился к Киберку некий субъект с усиками:

— Мистер, простите, гражданин Киберок! Ужасно хотелось бы с вами познакомиться. Разрешите представиться: по паспорту Парнемцов, но ты можешь звать меня просто — Ягуар. Мне нужен кой-какой сведенья… Миллион дубов. Тихо: на горизонте майор ШпаНОВ…

«Боже! — пронеслось в искусственном мозгу Киберка. — Столько катиться, чтобы докатиться до этого!..»

— В случае несогласия, — прошипел Ягуар, — руки вверх! — Но вспомнив, что Киберок безрук, процедил: — Сами понимаете, голубчик…

— Понимаю, — всхлипнул Киберок, — но хоть песенку позволите?…

— Песенку?

— Ну да. Абстрактную, если угодно.

— Абстрактную? Это он знает!

— О почтовом ящике…

— О почтовом ящике номер… Ах, без номера, абстрактную… Ну, для начала — вернее, для конца… все равно. Итак… В почтовом ящике, — прищелкнул Киберок, — в почтовом ящике, в почтовом ящике письмо лежит на дне — ко мне… Но вот что странно: почтовый ящик там один средь океана, снегов и льдин. Среди покоя молчит, судьбу мою храня. И жду его я, напрасно жду его я, как ты — меня!

Сшиб с Ягуара цилиндр и — поминай как звали!..

Долго ли, коротко мыкался Киберок подобным образом, только надоела ему такая жизнь. Задумал он куда-нибудь в хорошее место пристроиться. На ловца, говорят, и зверь бежит. Верный человек свел его с самим Рибозой Афанасием Силычем. Тот Киберка в свое учрежденье взял. И поначалу все кругом были довольны и даже счастливы. Проявил Киберок на новом поприще немалое усердие и незаурядные свои способности, выручал, направлял и увязывал. И шел в гору. Достаточно сказать, что сам Рибоза говорил Киберку сперва «ты», как всем младшим сотрудникам, затем «вы», как некоторым старшим, и вернулся к; «ты» уже на высшем этапе — «ты» своему новому помощнику и заместителю.

Тут-то, однако, и ждали Киберка крупнейшие неприятности. Уж больно здорово замещал он самого Рибозу… И когда тот вернулся, между ними состоялся откровенный обмен мнениями.

— Послушай, Киберочек, уж не полагаешь ли ты, что вообще справился бы с моими обязанностями?

Киберок, которого вранью не обучили ни дедушка, ни бабушка, напрямик бухнул:

— Отчего ж нет? Запросто…

Рибоза потемнел.

— Ты забыл, кто ты такой? Равняться со мной? Я — человек, могу подтвердить документально! А ты, если хочешь знать, — ишак, так себе, лицо несущественное.

— Но я мыслю — следовательно, существую, — пытался парировать Киберок.

Но Рибоза от этих слов отмахнулся и уставился на Киберка. Тот и без эмоций понял, бедный, что Адик, Ягуар и другие бледнеют перед начальником, которому кажется, что его подсиживают.

— Я тебя съем, — объявил Рибоза каким-то кибернетическим голосом.

— За что?… Караул!.. И зачем я от бабушки и дедушки…

Путались мысли в триодах и проводках. Наконец, подоспело спасительное:

— Афанасий Силыч, а я вам песенку…

— Цыц! Твоя песенка, Киберок, спета. Ибо человека нельзя заменить. Такого, как я!

И съел Рибоза Киберка.

И попробуй докажи, в чем он не прав…

Пятая сказка-фантазка. Иванушка-дурачок, Жар-птица и др.

Было у царя трое сыновей.

Первые двое отлично запрограммированы, а третий, Иван, совсем не за… Понятно? Вот однажды призвал царь сынов и говорит им:

— Ребятки! В мой исследовательский сад повадилась какая-то ужасная личность. Хватает на лету мои результаты, выдает за свои. Я догадываюсь, что это за птичка, но только нужно поймать ее на горячем. Ухватить хотя бы перо…

Первым пошел на дежурство старший по должности сын, Мафусаил. Сидит в саду, размышляет: что лучше — «Кристалл» или «Горилка с перцем»? В полночь сад словно осветился лампами дневного света. Влетает неизвестная в чем-то очень ярком.

Мафик сразу пенсне на нос:

— Простите, вам кого? То есть, вам чего? И, кстати, не желаете ли по рюмочке?

— Молчи, дурак.

— Извините, вы, кажется, спутали: я — старший…

— Молчи! Я твои мысли телепатически воспринимаю. Хочешь знать относительно того — что лучше?…

— Всю жизнь…

— Дело в перцепиентах.

— Ась?…

— В воспринимающих. Понял? А в телекинез веришь?

— Не знаю, — слегка опешил Мафик.

— Аллей-гоп! — сосредоточила пришелица весь свой волюнтаризм, сдвинула брови и перебросила на расстоянии Мафусаила через забор сада в канаву. А сама стала собирать царские цветочки. Папаша просто рвал и метал.

— Аркадий, твой очередь. Будь хоть ты на высоте.

— Папа, можешь не волноваться…

В полночь снова переполох — и то же явление.

— А я вас жду, — улыбнулся Аркадий. — Верю, — отозвалась Жар-птица.

— У меня к вам деловое предложение. Давайте договоримся, папашу по боку, вы мне поможете стать царем, а я вас сделаю царицей, официально. Идея, а?

— Нельзя сказать, чтоб очень оригинальная. Вы не советовались с электронными?

— Зачем? Я до всего дохожу своим, человеческим разумом. И сердцем…

— Оно и чувствуется, — отвечала Жар-птица и со всей силой съездила Аркадия по роже («по лицу», как он жаловался обожаемому папаше).

Пришлось назначать на третью ночь Ивана.

Прилетела.

Изумился Иван:

— Красавица, к чему тебе этот сад с жалкими плодами наук? Неужто отсюда стоит что-то брать?