Тайна ключа из слоновой кости - Эстрада Рита Клэй - Страница 41

Не оглядываясь на валун, она спустилась по тропинке в дом, бросила отпечатанные страницы дневника на кухонный стол и направилась к причалу. Залила в бак бензин и поплыла, пересекая озеро. Теперь она знает, что надо делать. Добравшись до своей машины, она доехала до придорожного кафе, припарковалась и заказала ленч. Затем набрала номер телефона.

– Мистера Хэддингтона, пожалуйста, – попросила Хоуп со стальным оттенком в голосе.

Когда он ответил, она на мгновение затаила дыхание и тут же пожурила себя за то, что в каждом мужском голосе хотела бы слышать голос Армана.

– Мистер Хэддингтон, говорит Хоуп Лэнгстон. Я решила продать остров Слезы, и мне подумалось, что это предложение может заинтересовать вас, – сказала она, сразу заговорив о деле.

– Так и есть, мисс Лэнгстон. – Голос его был теплым и успокаивающим. – Когда можно приехать посмотреть?

– Когда хотите.

На мгновение наступило молчание.

– Если вы не против такой спешки, я бы подъехал сегодня к вечеру.

С мрачной улыбкой она откликнулась:

– Немного не терпится, верно?

Он рассмеялся, и вновь его голос поразил ее.

Она быстро закрыла глаза.

– Только потому, что мне уже очень давно хочется там побывать. Я как-то раз был там, когда ваша мама была жива, и с тех пор все думаю об этом острове. Собственно говоря, может, я сам куплю его…

Она с трудом припомнила высокого тощего мальчишку, который разглядывал холмы, засунув руки в карманы, пока его мать разговаривала с ее матерью. Воспоминание всплыло и тут же исчезло, не оставив никаких следов.

– Очень хорошо, – спокойно ответила она. – Тогда увидимся вечером.

– Между прочим, мисс Лэнгстон, с вашей стороны было очень мило поведать о шезлонге из красного дерева. Возможно, вашей маме следовало бы назвать вас Чэрити, поскольку это чистая благотворительность – сообщать людям столь ценную информацию.

– Прошу прощения? – спросила она, окончательно смешавшись. Бархатистое лукавство его голоса заставило ее позабыть обо всем на свете.

– Как я понимаю, вы обронили замечание о том, что шезлонг одного из моих предков был точь-в-точь такой же? – И опять в голосе его послышалась бесовски-дразнящая нотка.

Дом семейства Пикар!.. Она ведь заявила смотрительницам, будто Джефф Хэддингтон убежден, что его предки, возможно, обладали таким же шезлонгом.

– Никогда нельзя быть в чем-то совершенно уверенным, мистер Хэддингтон. – В первый раз она позволила слабой улыбке коснуться ее губ. Никогда-никогда.

– Вы чертовски правы. С нетерпением буду ждать от вас заявлений о других подобных открытиях. Вам, несомненно, удалось произвести впечатление на смотрительниц в доме Пикара.

– Это было совсем нетрудно, – быстро откликнулась она и тут же услышала его смешок. – Так увидимся позже, да? – И она повесила трубку. Улыбка ее стала чуть шире. Какая ирония судьбы – потомок Фейт купит остров, который на самом деле принадлежал Арману. Но почему-то ей казалось, что так и должно быть.

Возвращение на остров прошло спокойно, без каких-либо событий, вот только в небе – казалось, прямо над островом – начали собираться темные, клубящиеся тучи. Неужели в этих местах только и слышно, как гром гремит и сверкают разряды молнии? Или все это началось лишь с появлением Армана? Она не могла припомнить другое лето, столь щедрое на грозы. Волнуясь, Хоуп покусывала губы. Молния наполнила ее жизнь смыслом и снова лишила его. Если никогда больше она не увидит тут молнию, потеря будет невелика.

Больше часа она тихо сидела в гостиной, сложив руки на коленях и раздумывая о лете, которое закончилось. Она молча прощалась с островом. С Арманом. Взгляд ее неизменно возвращался к открытому окну, где вечерний ветерок слабо раздувал старомодные кружевные занавески.

Постепенно вакуум, окруживший ее с момента исчезновения Армана, начал наполняться. С каждой проходящей секундой она сознавала, как изменилась теперь ее жизнь.

Она прошла через жесточайшие испытания в Центральной Америке – и выжила. Она выучилась приспосабливаться, глядеть в лицо наступающему дню и принимать все, что бы он ни принес. И она справилась. Значит, справится и с этим. Она была уверена, что и Арман сказал бы ей то же самое.

Перед ней и ее отцом открывалась прекрасная возможность начать все сначала. Уже не как отец и дочь – для этого было слишком поздно, но как двое друзей.

Мысли ее быстро вернулись к настоящему, когда она услышала отдаленное ворчание моторной лодки. Она подошла к окну и откинула занавески, чтобы увидеть небольшую бухточку.

Джефф Хэддингтон привязал к причалу неустойчивую лодочку, взятую напрокат. Он бросил на эту посудину сокрушенный взгляд, в котором читалась уверенность, что этому плавсредству, судя по всему, скоро придет конец, и Хоуп улыбнулась. Она наблюдала, как он шел по тропинке к дому, смотрела на его широко развернутые плечи, на темные волосы, взъерошенные ветром.

Почему-то он казался ей очень знакомым. Она нахмурилась, затем постаралась прогнать это чувство, но – безуспешно. Странно, однако в этот момент она, впервые за последнее время, ощутила близость Армана. И, казалось, услышала его низкий хрипловатый смех… И его слова: «Неважно, как или где, но мы снова будем вместе. Клянусь тебе, моя Хоуп».

Она напряглась, готовая в любой момент сорваться с места. Неужели это она сама припомнила его слова – или кто-то только что шепнул их ей на ухо?

Из темной тучи, нависшей над островом, вырвалась змеистая молния и ударила, похоже, в то самое место, где стоял Джефф Хэддингтон. Хоуп подскочила, сердце ее замерло, дыхание перехватило. Ужас подступил к горлу, пока она, оцепенев, смотрела на Хэддингтона, ожидая, что тот вот-вот рухнет на землю, испепеленный ударом молнии. Волосы на ее затылке стояли дыбом от накопившегося в воздухе электричества.

Но вместо того, чтобы падать, Джефф просто бросил взгляд на небо и продолжал идти по тропинке к ее двери, совершенно не обращая внимания на молнию, которая ударила всего в нескольких дюймах позади него.

Хоуп уставилась на него, и глаза ее расширились, пока она наблюдала, как его широкие шаги сокращают расстояние между ними. Неожиданно она улыбнулась. Затем радостно рассмеялась. Чувствуя себя легче воздуха, она подбежала к двери.

Он насвистывал старинную французскую колыбельную…