Фантастика 1968 - Яров Ромэн Ефремович - Страница 63

Вот увешанный аксельбантами офицер выскочил из комнаты и тоже побежал. Но бежавшие рядом смотрели на него с таким удивлением и недовольством, будто он допустил какую-то бестактность.

Да и сам офицер чувствовал, что ведет себя как-то не так, как нужно. В чем дело? Ах, боже мой, он почему-то не знал, что теперь принято вращать. Ну конечно. И офицер тоже начал вращать, и, слившись со всеми, свой среди своих, полетел на зов любимого Попечителя.

— Слушайте все! — закричал кибер, когда кабинет наполнился приближенными. — Слушайте все и сообщите всем: я вообще не че… обще не че… — И кибер с яростью стукнул себя в грудь. — Я вообще не человек! Вами правит не человек. Не человек!

Даже привыкшие ко всему приближенные растерянно молчали.

— Не человек! — кричал кибер, и крик его гулко разносился по всей резиденции.

На обнесенном высоким забором плацу в этот день, как обычно, происходили учения роботов. Глядя на них, можно было подумать, что это манекены, которые сбежали с витрин и собрались здесь для своих манекенных дел.

А впрочем, нет. Любой стереотипный манекен выгодно отличался бы от робота своей индивидуальностью…

А роботов делали одинаковыми не только одинаковые синие спецовки, одинаково размеренные движения и одинаково обессмысленные лица. Было что-то еще, что заставляло роботов становиться неотличимо похожими друг на друга. Может быть, отсутствие чувств.

А скорее всего — отсутствие воспоминаний. Видимо, человеку все время нужно чувствовать и помнить, что он человек! Человек! Даже если ему стараются внушить, что он сверхчеловек или просто пыль на ветру, — он все равно должен быть человеком.

Сегодня роботы приобщались к труду. Делалось это так: в противоположных углах плаца стояли две бочки. Каждый робот, сначала набрав ведро воды из одной бочки, бережно переносил воду во вторую, а затем, зачерпнув из второй бочки, переливал воду обратно в первую. Таким образом, работа не прекращалась, и круг роботов неторопливо и беспрерывно вращался по часовой стрелке.

— Робот 17 дробь 15, в процедурную! — раздался голос по радио. — Повторяю: робот 17 дробь 15, в процедурную!

И, подчиняясь приказу, из круга вышел ничем не отличающийся от прочих робот и, не выпуская ведра, тупо глядя перед собой, размеренным шагом направился к зданию.

— Робот 17 дробь 15, - бесцветным голосом доложил он, входя в процедурную и закрывая за собой дверь.

— Здравствуйте, господин Попечитель, — торопливо подбежал к вошедшему Котангенс.

И только теперь Дино Динами разрешил себе стать похожим на человека.

— Зачем ты меня вызвал? — недовольно спросил он. — Конспирации не соблюдаешь!

— Ваше Равенство, потрясающая новость! Кибер сам признался, что он не человек.

— Не может быть! Сам?.

— Да, да, признался. При всех. В газетах даже написано.

— Ну, теперь все! Теперь Урарию не выкрутиться!

Давным-давно, еще в первые годы своего попечительства, Дино создал Комитет по углублению и толкованию своих высказываний.

Работа членов Комитета напоминала состязание опытных искателей жемчуга: кто глубже нырнет и вытащит больше перлов.

Нужно отметить, члены Комитета настолько овладели искусством толкования и углубления, что даже в таких кратких высказываниях Дино, как «м-да…» или «ну, ну…», легко находили стройную философскую концепцию, а простейшие междометия Попечителя — О! У-у! А! — ухитрялись разбить на две-три цитаты.

И теперь Урарий в срочном порядке созвал этот уникальный Комитет.

— Нам следует безотлагательно уяснить, какой именно глубокий смысл вложил Властелин Солнца в свою исчерпывающую формулировку «Я не человек», — сказал Урарий. — Кто сегодня дежурный философ?

— Я, господин Приближенный, — с достоинством произнес убеленный сединами философ. — По-моему, все ясно. И гениальное высказывание Попечителя можно было предвидеть. Еще древние мудрецы утверждали: «Все течет, все изменяется». Это истина. А человек, как был много тысяч лет назад человеком, так им и останется, что явно противоречит вышеу… читвишеу… читвишеу… («эффект испорченной пластинки» тоже вошел в моду) противоречит вышеуказанному мной постулату. Вот и все!

— Как все? Попрошу вас, философ, выражаться поясней. Вы не Дино Динами и должны свои мысли выражать ясно и понятно.

— Слушаюсь. Человечество развивается и не-человек — это следующая, более высокая ступень в развитии человека. Таким образом, прогрессируя и превращаясь из человека в не-человека, человечество тем самым доказывает ту истину, что все течет и все изменяется. А истина превыше всего.

— Нет, господа, конечно «не-человек» — это звучит. Но хотелось бы, чтобы кто-нибудь из вас попытался еще глубже нырнуть в глубокий смысл этого высказывания нашего дорогого Попечителя. Господин дежурный оптимист, ваше слово.

— Как хорошо, господа! Хорошо, как никогда!

— Я сам знаю, что хорошо. Давайте конкретные примеры.

— Пожалуйста. Сколько раз нам с грустью приходилось слышать: человек человеку — враг. И даже я, оптимист, опасался, что так будет всегда. Но нет! Вдумайтесь в слова «я не-человек». Какой потрясающий вывод можно сделать из… лать из… лать из…

— Господа, — нетерпеливо перебил Урарий. — Я прошу вас сегодня обходиться без этих… заскоков: время не ждет.

— Слушаюсь. Какой потрясающий вывод можно сделать из этих слов? Человек человеку — враг? Хорошо. А не-человек не-человеку кто? Не-враг! Вот! Разве это не говорит о замечательных изменениях в человеческих отношениях?

— Говорит, говорит, — согласился приближенный, обрадованный тем, что Комитет подсказал ему выход из этой, казалось, безвыходной ситуации. — Молодец, оптимист, умница! А теперь для объективности послушаем и дежурного пессимиста. Неужели он и на этот раз чего-нибудь боится?

— Да, господа, боюсь, — печально подтвердил пессимист. — Я боюсь, что на всей планете Аномалии не найдется ни одного человека, который мог бы с таким правом и уверенностью, как наш гениальный Властелин Солнца, сказать о себе: я не-человек.

— И это верно, — кивнул головой приближенный. — Что ж, вопрос, по-моему, ясен. — И он взял в руки телефонную трубку: — Алло, дайте мне Главное управление по организации стихийных шествий. Господин Управляющий, у вас все готово? Можете начинать…

И мимо резиденции широким потоком двинулись толпы огогондцев. Беспрерывно скандируя: «Браво, Дино!», демонстранты высоко поднимали многочисленные портреты Великого Попечителя и плакаты, среди которых, кроме традиционных приветствий и здравиц в честь Властелина Солнца, были и такие, как «Слава не-человеку!», «Да здравствует первый не-человек!» «Хотим быть не-человеками!» и «К черту все человеческое!» Дойдя до первого перекрестка, демонстранты сворачивали в переулок и, обойдя резиденцию с тыла, снова появлялись на площади перед окнами «хижины».

А поскольку круг, как известно, не имеет конца, то шествие могло продолжаться бесконечно.

— Вот видите, Ваше Равенство, — говорил Урарий киберу, — видите, как ваши подданные радуются тому, что вы не человек. Так они вас любят еще больше, хоть больше, казалось бы, любить невозможно.

— Да? — мрачно переспросил кибер. — А ты знаешь, что мне заявила сегодня Брунгульда?

— Что, Ваше Равенство?

— Она сказала: «Не-человек — это ты хорошо придумал. Ты стал настоящим человеком».

— Ах, эти женщины! — шутливо развел руками приближенный.

Все-таки ему удалось хоть на время выбраться из такого катастрофического положения, и он был в хорошем настроении.

А демонстранты все шли и шли… И все чаще мелькали плакаты: «Будем не-человеками!», «Вступайте в лигу не-человеков!», «Солнце для не-человеков!», «Квиги- в огонь!», и опять же: «К черту все человеческое!» Еще днем были разгромлены библиотеки, а вечером запылали первые костры из книг. И парии из Союза Солнцепоклонников, первые кандидаты в не-человеки, радостно прыгали вокруг костров, подбрасывая в них все новые и новые книги. Все больше горело костров. А недочеловеки плясали у огня и с помощью тех же костров, которые вывели человечество из пещер, пытались загнать его обратно в пещеры.