Стихотворения, не вошедшие в сборники - Набоков Владимир Владимирович - Страница 8

8

СУФЛЕР

С восьми до полночи таюсь я в будке тесной,за книгой, много раз прочитанной, сижуи слышу голос ваш… Я знаю — вы прелестны,но, спутаться боясь, на вас я не гляжу.Не ведаете вы моих печалей скрытых…Я слышу голос ваш, надтреснутый слегка,и в нем — да, только в нем, а не в словах избитых —звучат пленительно блаженство и тоска.Все так недалеко, все так недостижимо.Смеетесь, плачете, стучите каблучком,вблизи проходите, и платье, вея мимо,вдруг обдает меня воздушным холодком.А я — исполненный и страсти и страданья,глазами странствуя по пляшущим строкам, —я кукольной любви притворные признаньябесстрастным шепотом подсказываю вам…

ГРИБЫ

У входа в парк, в узорах летних дней   скамейка светит, ждет кого-то.На столике железном перед ней   грибы разложены для счета.Малютки русого боровика —   что пальчики на детской ножке.Их извлекла так бережно рука   из темных люлек вдоль дорожки.И красные грибы: иголки, слизь —   на шляпках выгнутых, дырявых.Они во мраке влажном вознеслись   под хвоей елочек, в канавах.И бурых подберезовиков ряд,   таких родных, пахучих, мшистых;и слезы леса летнего горят   на корешочках их пятнистых.А на скамейке белой — посмотри —   плетеная корзинка бокомлежит, и вся испачкана внутри   черничным лиловатым соком.

13 ноября 1922

РОССИЯ

Под окном моим, ночью, на улице, —да на улице города чуждого, —под окном, и в углу, в каждой комнате, —в каждой комнате, — да неприветливой, —наяву и во сне, — словно в зеркалеотраженье свечей многоликое, —передо мною, за мною, — повсюду ты,ах, повсюду стоишь, незабвенная!Все мы — странники, нищие, гордые:и цари-то и голь перекатная… —заклинаем тебя, заклинаем мы:где ты, лютая, где ты, любовная?Отзовись! — Но молчишь ты, далекая, —и глаза твои странникам чудятся, —то лучистые, то затемненные,как вода в полдень солнечно-ветряный…А теперь ты печально потупилась,одинокая ты, одинокая!Скоро ль сын твой вернется из сумрака,и возьмет тебя ласково за плечи,и, безмолвно, глаза твои бедныепоцелуем откроет таинственным?Ты потупилась, жалкая, чудная, —и душа твоя — нива несжатая:наклоняйтесь, колосья незримые, —думы кроткие, думы великие!Где же серп? Он — в забытой часовенке;на иконе, туманной как облако, —он белеет над ликом Спасителя…Где же серп? Он в неведомом озерев новолунье сияет, закинутый…Ты потупилась, милая, милая!Холодеешь в тумане мучительном;твои руки бессильные светятся,словно снежные ветви, недвижные…Ах, летите, звените, весенники!Да заплещут в лазури заплаканнойветви яблони, яблони белые!..Под окном моим, ночью, на улице, —в моем сердце певучем и жалобном, —за горами, за тучами, за морем, —ты стоишь, о моя несравненная!..Опечалена вестью пылающей,расклубившейся мглою обвеяна,одинока, поругана многими, —но родимая, но неизменная!..

"Ясноокий, как рыцарь из рати Христовой"

Ясноокий, как рыцарь из рати Христовой,на простор выезжаю, и солнце со мной;и последние стрелы дождя золотогошелестят над истомой земной.В золотое мерцанье, смиренный и смелый,выезжаю из мрака на легком коне:Этот конь — ослепительно, сказочно белый,словно яблонный цвет при луне.И сияющий дождь, золотясь, замираяи опять загораясь — летит, и звучитто земным изумленьем, то трепетом рая,ударяя в мой пламенный щит.И на латы слетает то роза, то пламя,и в лазури живой над грозой бытиявольно плещет мое лебединое знамя,неподкупная юность моя!

1. 12. 22.

СНЕЖНАЯ НОЧЬ

Как призрак я иду, и реет в тишине     такая тающая нега —что словно спишь в раю и чувствуешь во сне     порханье ангельского снега.Как поцелуи губ незримых и немых,     снежинки на ресницах тают.Иду, и фонари в провалах кружевных     слезами смутными блистают.Ночь легкая, целуй, ночь медленная, лей     сладчайший снег зимы Господней, —да светится душа во мраке все белей,     и чем белей — тем превосходней.Так, ночью, в вышине воздушной бытия,     сквозь некий трепет слепо-нежныйнавстречу призракам встает душа моя,     проникшись благодати снежной.