Том 4. Стихотворения, не вошедшие в Собрание сочинений - Есенин Сергей Александрович - Страница 47

47

О А. Б. Мариенгофе см. также коммент. к стихотворению «Я последний поэт деревни…» в т. 1 наст. изд.

«Грубым дается радость…» (с. 186). — С. Есенин. Стихи. (1920-24), М.—Л., 1924, с. 39–40. В разделе «Москва кабацкая».

Беловой недатированный автограф (ГЛМ); черновой автограф, ст. 9-12, с датой: «1923» (частное собрание, Москва).

Печатается по беловому автографу (ГЛМ).

Датируется по фрагменту чернового автографа.

Ю. Н. Либединский (1898–1959) вспоминает о таком разговоре с Есениным:

— Сережа, у тебя вот сказано:

Мальчик такой счастливыйИ ковыряет в носу.Ковыряй, ковыряй, мой милый,Суй туда палец весь,Только вот с эфтой силойВ душу свою не лезь.

Ведь слово «эфтой» — это все-таки оборот не литературный, вульгаризм.

Он оставляет мою аргументацию без всякого внимания.

— А как иначе ты скажешь? С «этою» силой? — спрашивает он, смеется, и разговор прекращается, чтобы возобновиться спустя несколько дней.

— Помнишь, ты говорил о нарушении литературных правил? — напоминает он. — Ну, а тебе известны эти строки:

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,И руки особенно тонки, колени обняв…

— Гумилев?

— Мастер, верно? А ведь тут прямое нарушение грамматики. По грамматическим правилам надо бы сказать: «И руки, которыми ты обняла свои колени, кажутся мне особенно тонкими». Ну, что-то в этом роде: «обняв» или «обнявшие»? Но «обнявшие колени» — ничего не видно, а «колени обняв» — сразу видишь позу…

Есенин жил в стихии языка, как ласточки живут в стихии воздуха, и то, что ученым воронам могло казаться нарушением правил языка, было виртуозным владением им. Чтобы так «нарушать» правила языка, надо в совершенстве им владеть (Восп., 2. 144–145).

В рецензии на сборники Есенина «Стихи» (1920-24) и «Москва кабацкая» А. Лежнев отмечал: «За «страшным» названием «Москва кабацкая» скрываются мягкие лирические стихотворения, грустные и жалобные. ‹ далее цитируются ст. 1–8 стихотворения «Грубым дается радость…»›. В них совершенно отсутствует поэтизация разгула или порочное очарование, которое присуще, например, стихам Бодлера. Потому нельзя говорить об их опасности. Есенин кается еще прежде, чем согрешил» (журн. «Печать и революция», М., 1925, кн. 1, янв. — февр., с. 130).

Папиросники (с. 188). — Кр. нива, М., 1927, № 9, 27 февр., с. ‹1›. Под стихотворением помета: «1923 г.». «Папиросники» напечатаны вместе со стихотворениями: «День ушел, убавилась черта…», «Ямщик», «Пороша» под общим заголовком: «Неизданные стихи Сергея Есенина».

Печатается по первой публикации.

Автограф неизвестен.

Датируется по помете.

В журнале к «Папиросникам» дано редакционное примечание: «Стихотворение доставил Ал. Кулёмкин, б. студент Литературно-Художественного Института имени Валерия Брюсова».

Сам А. Ф. Кулёмкин в очерке «Есенин и студенты» вспоминал об одной из встреч с поэтом: «Я прочитал стихотворение «Гамены» — о беспризорниках, ночевавших в норах и нишах китайгородской стены. Есенин прочитал свое стихотворение «Папиросники». Текст этого стихотворения он оставил у меня. Потом оно было напечатано в № 9 журнала «Красная нива» за 1927 г.» (Сб. «Воспоминания о Сергее Есенине», М., 1965, с. 427).

Что оставил Есенин у А. Кулёмкина — автограф или список стихотворения — неизвестно. В настоящее время местонахождение этого текста не установлено.

В 1926 году в ростовской газете «Молот» от 31 января, № 1347 была напечатана информация «К вечеру памяти Сергея Есенина». В ней, в частности, говорилось: «В Ростове у частных лиц имеется несколько рукописей Есенина. Среди них одно из стихотворений «Москва кабацкая», написанное от руки карандашом, и редкое стихотворение «Папиросники» (рукопись)». Что это были за автографы, выяснить не удалось.

Кулёмкин Александр Федорович (1895–1971), литератор, издательский работник. Встречался с Есениным в Москве в 1921–1922, 1923–1925 годах.

«Издатель славный! В этой книге…» (с. 190). — Красная газета. Веч. вып., Л., 1925, 31 дек., № 316. Под заголовком «Неизданное стихотворение Сергея Есенина».

Беловой недатированный автограф первых трех строф с посвящением: «Милому Ионову» (Музей Сергея Есенина в Ташкенте).

Печатается по тексту первой публикации.

Датируется 1924 годом (по свидетельству П. И. Чагина; см.: Собр. соч. В 5 т. Т. 2. М., 1961, с. 300).

Публикация в «Красной газете» производилась по другому, ныне неизвестному источнику, в котором была четвертая, заключительная строфа, отсутствующая в «ташкентской» рукописи.

Ионов (псевд.; наст. фам. Бернштейн) Илья Ионович (1887–1942?), поэт, участник революционного движения. После Октября заведовал Ленинградским отделением Госиздата, где в 1924 году предполагался выпуск книги Есенина «Ржаной путь» (см. сб. «Памятка о Сергее Есенине», М., 1926, с. 55). Приезжая в Ленинград, Есенин любил бывать у Ионова, беседовать с ним.

«Среди материалов «Собрания» этого стихотворения у Есенина не было» (Комментарий — ГЛМ).

Форма. ‹1› Свое («Цветы на подоконнике…») (с. 191). 2. Народная. Подражание песенке матери (с. 192).

‹1›. Сб. «День поэзии». М., 1956, с. 124 (в статье Ю. Прокушева «Новое о Сергее Есенине», с неточностью).

Автограф был в архиве П. И. Чагина. Его местонахождение в настоящее время неизвестно.

Печатается по фотокопии этого автографа, снятой в 1956 году и хранящейся в ИМЛИ. Подпись под текстом: «С. Е.»

В ряде изданий стихотворение «Цветы на подоконнике…» печаталось под заглавием «Форма».

2. Газ. «Московский комсомолец», 1974, 18 окт., № 245 — ст. 1–4; полностью — журн. «Огонек», М., 1975, № 40, с. 23. В журнале — помета: «Публикуется впервые» и послесловие М. А. Чагиной.

Беловой недатированный автограф (РГАЛИ, ф. П. И. Чагина).

Под текстом подпись: «С. Е.»

Печатается по беловому автографу.

Там же в фонде П. И. Чагина вместе с автографом второго из названных стихотворений хранится еще один листок без даты, на котором рукой Есенина под заголовком «Пример» записан следующий текст:

Чтой-то солнышко не светит,Над долиною туман.Аль уж пуля в сердце метит,Аль уж близок трибунал.              Ах, доля! Неволя!              Глухая тюрьма.              Долина. Осина.              Могила темна.На заре каркнет ворона,Коммунист, взводи курок!В час последний похоронаУкокошат под шумок.              Ах, доля и т. д.

Опубликовано: газ. «Московский комсомолец», 1974, 18 окт., № 245 — ст. 1–2; полностью — сб. «С. А. Есенин. Материалы к биографии». М., 1992, с. 263 — факсимиле.

Все три произведения датируются по свидетельствам П. И. и М. А. Чагиных 1924 годом.

«Три листка под общим заголовком «Форма», — писал П. И. Чагин, — это творческая лаборатория поэта, письменное свидетельство его работы над формой, его упражнение в большом деле» (Чагин Петр. Вдохновение, помноженное на труд. — Газ. «Московский комсомолец», 1974, 18 окт., № 245).

«Форма», видимо, соотносится с размышлениями Есенина о своеобразии поэтических произведений различных жанров, о взаимосвязи со смыслом, содержанием стихов — их ритма, песенности, звукописи и т. д.

Помета «Свое» над первым стихотворением указывает на то, что оно полностью написано поэтом.