Москва - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 41

И в технике наблюдалось то же самое. Например, в распоряжении безопасников не было ни одной её единицы, вооружённой чем-то серьёзней, чем единый пулемёт или, на худой конец, автоматический гранатомёт. Хотя те же «Водники», на которых ездили вояки, несли на себе бронетранспортёрные башни с КПВТ или башни с крупнокалиберным «Утёсом», совмещённым с АГС-30. А основной транспорт, БПМ-97, вооружён был или установками с 30-миллиметровой авиационной пушкой, или такими же башнями с «Утёсами», АГС и пусковой установкой ПТУР «Фагот». Выходило, что любая единица техники «вояк» могла распылить на атомы любую единицу техники безопасников, но никак не наоборот.

Предполагалось, что даже серьёзные операции за пределами Центра безопасники без силовой поддержки вояк провести не могли. Состав отправленного в сторону «Шешнашки» отряда наглядно демонстрировал расклад сил: из ста человек лишь двадцать представляли «ведомство Пасечника», но руководили операцией, а восемьдесят принадлежали к «армии Салеева», являлись основной боевой силой, но в операции выполняли лишь роль «силового фактора».

Тяжёлая техника, доставшаяся из расположенных в Твери частей, тоже вся отходила воякам, а вот излишки стрелкового оружия шли уже безопасникам. Предполагалось, что ими будут переманивать на свою сторону потенциальных союзников.

Даже в форме между вояками и безопасниками было прямое противопоставление. Если у военных основной формой был камуфляж, изменяющийся с сезоном, то безопасники вплоть до лета носили чёрные прыжковые костюмы, на манер американского SWAT, а в жаркое время года должны были менять их на лёгкие серые.

В общем, Бурко, как любой мудрый правитель, никому не давал в руки слишком много власти, а любая сила уравновешивалась другой силой, пусть и не всегда симметрично. Стандартный государственный приём «Больше власти — меньше силы, больше силы — меньше власти» здесь тоже работал, на всё были сдержки и противовесы. Не было сдержек лишь для его собственного авторитета. Умный Домбровский тихо и мирно начал проводить в массы мысль о том, что «Главный за всех за нас не спит, думает». Потому что поддержка масс, считай что, главный ресурс.

Ездил же по окрестностям он не просто так. Базой своего будущего экономического процветания Бурко видел не только производство лекарств, отнюдь. Самым главным было то, чтобы подчинить себе окрестное сельское хозяйство, владеть едой. Где угрозами, где уговорами, где помощью Бурко и его эмиссары постепенно договаривались с недоверчивыми колхозниками о том, что те обязуются перед Центром неким оброком, а взамен получают защиту бурковской армии, оружие и боеприпасы.

Оружия было много. Огромные склады многих кадрированных частей из Тверской области были вывезены в Центр или взяты под охрану его армией. Некоторая часть военных, сагитированных и соблазнённых безопасностью и процветанием для собственных семейств и себя лично, с радостью перешла «под руку» нового удельного князя, понимая, что именно такой человек сумеет управлять этой землёй в период после Катастрофы. И он это умение им демонстрировал, не обманывал в ожиданиях. Те же, кто напрямую подчиняться не спешил, всё равно были с ним в одной упряжке, признавая разумность и продуманность его действий.

Из этих военных формировались дополнительные военные отряды, которые даже закладывали новые базы, с чьей-то лёгкой руки получившие название «форты». Если ещё пару недель назад у Александра Бурко было чуть больше легкопехотного полка, пусть и сверхобученного, то теперь он имел в своём распоряжении целую бригаду, со всеми требуемыми средствами усиления, распределённую ещё и по трём новым фортам. И эта армия вполне способна была защищать, а заодно и держать в подчинении немалую территорию. И ещё тысячи две служивых числились в союзниках.

Главной же валютой Бурко стало огромное количество стрелкового оружия с военных складов длительного хранения и столь же великое количество боеприпасов, превратившихся в последнее время в нечто более необходимое, чем даже хлеб. Пара-тройка десятков старых карабинов и несколько ящиков патронов, выданных в деревне жителям, испуганным надвигающейся бедой, мгновенно превращала Бурко в «отца-благодетеля». Договариваться об оброке становилось намного легче. Кроме того, собравший огромный автопарк и склад запчастей Бурко мог в будущем поддержать крестьян и техникой. Чем не Минсельхоз лучших советских времён? По его указу каждый более или менее хорошо выглядящий грузовик или трактор, попавшийся на глаза, должен был быть оприходован, отбуксирован на базу, починен и поставлен на консервацию или даже разобран на запчасти.

Более того, неподалёку от Центра, в старом автохозяйстве, окружённом крепкими стенами, стали создавать под охраной пришедших военных нечто вроде МТС — централизованной транспортной базы, способной решать различные проблемы в «княжестве». Туда набрали рабочих, обеспечили их безопасность, разместили, а заодно организовали нечто вроде «особого отдела» от «ведомства Пасечника», чтобы следить за настроениями.

Всё делалось планомерно. Всё было продумано. Для всего был план. Сомневающихся вид бурковских гвардейцев сразу убеждал в том, что лучше с ними не ссориться, а на готовых сотрудничать валились добытые с мобскладов дары. Новое княжество крепло и готовилось процветать, применительно к реалиям нового времени, разумеется.

Отправившийся в рейд отряд выходил на связь по расписанию. В последний раз они связались из Владимирской области, из небольшой колонии строгого режима, где группа быстро произвела переворот. Часть бывших сотрудников объединилась с контингентом, вторая часть была разогнана или уничтожена. В дополнение к свободе зэки получили в дар два грузовика с оружием, мгновенно превратившись во вполне эффективную банду.

Целью операции, на самом деле, было извлечение на свободу двух отбывавших в этой ИТК известных во всей России авторитетов, чьё влияние и известность должны были быть востребованы в будущем. Их забрали, вкупе с их наиболее приближёнными лицами, погрузили в машины и двинули в сторону Нижнего Новгорода. А оставшейся банде показали фотографии аспиранта Крамцова с семьёй Дегтярёвых и пообещали невероятные прибыли, если им удастся данных людей задержать и отобрать у них оранжевый пенопластовый контейнер.

В общем, и с этой стороны всё развивалось по плану. Бурко не имел причин быть чем-нибудь недовольным. Пару раз он навещал трудящегося на очистке колодцев-септиков Петра Витальевича Братского и супругу его, Елену Алексеевну, трудившуюся в прачечной, но никакой особой радости не испытал при виде их унижения. Они сникли, похудели и вели себя пришибленно, причём Братский всё время норовил заискивающе заглянуть в глаза, а голос его приобрёл плаксивые интонации, не чета его прежнему начальственному рыку. После второго посещения Бурко махнул рукой и забыл о них совсем. Не до них теперь, дел полно. И каких дел! Считай, что королевских!

Сергей Крамцов

4 апреля, среда, вечер

Вчерашний выезд в промзону прошёл совсем непримечательно. Вышли колонной, спокойно дошли, спокойно перегрузили несколько складов и отправились обратно, оставив на крыше завода железобетонных изделий опорный пункт, который должен был отгонять от этого места всех посторонних любителей поживиться. Собирались вывозить в мешках цемент, какого много нашли на бетонном заводе, пиломатериалы и ещё много всего. Район удачный оказался — ни мертвяков, ни даже конкурентов, и ничего не разграблено.

О конкурентах, кстати: взятые в битве при «Эфесе» (пивзаводе) трофеи, за исключением гранат, пулемёта и нескольких автоматов с пистолетами, сдали на склад РАВ, удостоившись персональной благодарности начальника этой службы. Взамен он подкинул ещё пулемётных патронов и ящик «семёрки», к немалой нашей радости. Ну и Пантелеев пообещал нас плотнее подключить к источнику автомобильного горючего, убедившись в том, что мы не зря катаемся. В общем, на что рассчитывали, то и получили.