Демон Господа - Барлоу Уэйн - Страница 44

Саргатан поднял руку, приветствуя идущего к ним демона, после чего повернулся к Ганнибалу:

— Лорд Карсафаг приготовил этого скакуна для тебя. Он поймал его недавно, решив, что для генерала неприемлемо в бою быть пешим. Я согласился.

Вновь прибывший командир духов сидел почти на пятнадцать футов выше Ганнибала во ввинченном в спину душезверя седле из резной кости. Демон нагнулся и передал поводья человеку.

Этот верховой зверь не походил на тех, что Ганнибал видел раньше. Он был вдвое меньше других верховых, но все же возвышался над пешими демонами. Человек сразу понял, что битву с его нового скакуна будет видно превосходно.

— Благодарю вас, лорды. — Ганнибал поклонился обоим демонам. — Прекрасный дар, выше всяких ожиданий. А что это вообще такое?

— Мы называем его кириал-пе-лата, скакун для обитателей Пустошей. Его приучили отзываться на имя Гаха, на нашем языке это что-то вроде «щенка Пустошей».

В отличие от толстокожих душезверей тело абиссали облегал довольно яркий серебристо-черный крупночешуйчатый панцирь, столь характерный для коренной живности Преисподней. Ганнибал знал, что каждая чешуйка его нового зверя отличается и гибкостью, и твердостью. Каждую пластину обрамляла череда маленьких шипов, которые переходили на плечевом поясе в короткую острую гриву. Передние ноги зверя больше напоминали руки, были короче и тоньше задних, но благодаря этому зверь был более гибок и мог быстро разворачиваться. Довольно длинная шея поддерживала уплощенную голову с клювом и двумя обращенными вниз бивнеобразными клыками-кинжалами устрашающего вида. Зверь смотрел на Ганнибала четырьмя маленькими красными глазками, а когда Ганнибал вытянул вперед руку и произнес «Гаха», он слегка отпрянул и издал шипящий клекот.

Ободренный кивком Саргатана, Ганнибал поставил ногу в стремя и, схватившись за выступ седла, без труда взобрался на спину зверя. Упряжь предусматривала специальные подколенные упоры, обеспечивающие седоку уверенную посадку даже в случае, если зверь вздыбится или заартачится.

Карсафаг ухмыльнулся и передал Ганнибалу искрящийся стек. Ганнибал тронул им круп зверя, развернул его к демонам. И не смог подавить широкую улыбку: он уж и забыл, когда последний раз сидел верхом. На лице его читалось наслаждение. Демоны были правы: у генерала должен быть свой конь.

— Обкатай его как следует, генерал, — посоветовал Карсафаг. — От него можно всяких сюрпризов ждать. Но ты, вижу, в седле не впервые, справишься.

— Передай пока командование брату, Ганнибал, — приказал Саргатан. — Надо много обсудить, первую часть пути пройдешь со мной.

Над головой его взлетел командный гриф, раскололся на десяток частей и рванулся к командирам. Саргатан развернул своего мощного душезверя и обнажил меч Лукифтиас. Тут же задудели, застонали, захрипели рожки, ударили барабаны, и войска двинулось навстречу приближающимся легионам Молоха.

Ганнибал подумал, что, возможно, он не вернется в этот город, который поклялся защищать. Но воодушевление от этого не убавилось. Он был воином и, похоже, им остался. А солдаты по сути своей — прагматики, потому вывод мог быть один: риск в Аду мало чем отличался от того, что приходилось испытывать в жизни. Ганнибал только надеялся теперь, как и много раз до этого, что Забвение, коль суждено, застанет его с мечом в руке. Простая надежда старого солдата.

Лилит проснулась от воплей сигнальных рожков, оглушающего хлопанья многочисленных крыльев и знамен, командных выкриков. Из окна она успела высунуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как Саргатан вместе с лордами и генералами шагает внизу, возглавляя большой отряд пешей гвардии. Они двинулись по улице Господства, затем, как ей показалось, повернули к Пятым воротам. Она посмотрела вверх и увидела, как собирающиеся отряды крылатых демонов начали удаляться в том же направлении, повинуясь команде своего господина, как мигрирующие абиссали следуют велению инстинкта. Какое-то время сна наблюдала за ними, пока что-то не заставило ее перевести взгляд на тьму за городскими стенами. Вглядевшись, она различила там множество крохотных фигурок. И поняла, что это, должно быть, армия Ганнибала, Глаза ее заблестели: Лилит увидела воплощение своей мечты, результат того, что она вызвала своими статуэтками, за что была растерзана Ардат Лили. Несмотря на горькие воспоминания, теперь Лилит знала: она и Саргатан дали душам то, на что никто не мог надеяться, что она ценила превыше всего, — подобие свободной воли. Это было началом освобождения бывших смертных, и неважно, проиграют они или выиграют в грядущей войне, ведь сейчас души имели гораздо больше, чем до того, как Лилит начала свою деятельность.

Два дня похода Ганнибал внимательно наблюдал, как его души маршируют по мрачным холмистым равнинам Ада. Йен Вань с боевыми бегемотами остался в тылу. Саргатан считал их слишком ценными, чтобы бросать вперед. На исходе второго дня летучие разведчики нашли подходящее место для лагеря — в долине между двумя гребнями, горящими вечным пламенем, известной под именем Пламенный Срез. Саргатан со штабом прибыл на выбранное место и остался им доволен.

За свою жизнь Ганнибал много раз ожидал битвы, но лишь один раз ждал войны. Та война длилась шестнадцать долгих лет. Здесь, в Аду, все оказалось таким же: назревающая война походила на роженицу, готовую принести любой плод. Принести и славу, и ужас. Он знал, что конфликты тут пылали веками, с самого Низвержения, разрывая ненадежные границы каждого только-только образованного княжества. Но, несмотря на это, ни один демон не смел посягать на иерархию Ада: война, подлинная война, которая съедает целые государства, здесь не разрешалась. Но скоро, думал Ганнибал, все это изменится.

Брат был занят заточкой клинка.

— Маго, — обратился к нему Ганнибал, — собери командиров. Надо кое-что им сообщить.

Брат двинулся с места не сразу: он полагал, что Ганнибал скажет еще что-то, например объяснит причину сбора. Но Ганнибал молча ждал выполнения приказа. Он с трудом подавлял нетерпение. План Саргатана требовал жертв, и Барку очень не хотелось рассказывать о нем своим солдатам, но ослушаться приказа архидемона он не мог.

Души появлялись одна за другой, становились перед своим генералом, ожидая разъяснения роли своих подразделений в предстоящей битве. Они были взволнованы. Ганнибал оглядел их и прокашлялся.

— Я буду краток, — начал он. — То, что я собираюсь просить вас сделать от имени лорда Саргатана, может потрясти вас и уж точно подвергнет серьезному испытанию вашу храбрость. Наша роль… роль душ… важна для исхода сражения, но наши солдаты могут увидеть в ней предательство со стороны демонов-союзников. Я прошу вас внимательно выслушать меня, проникнуться планом как следует и довести все до офицеров и солдат так, чтобы все поняли серьезность положения. Я прошу вас доверять мне так же, как я доверяю Саргатану. А я верю в него и в его замысел.

Ганнибал посмотрел на своих командиров и припомнил других, столь же своенравных и сомневающихся, представил давние трудные времена. И понял: он сможет быть убедительным, сможет правильно изложить план архидемона. У него всегда был талант убеждать тех, кто потом должен будет за него умереть.