Арифметика любви - Грэхем Линн - Страница 20

Фрэнки сердито откашлялась, выпалив первое пришедшее ей в голову:

— Кто такая Мелина?

Сантино взглянул на нее почти невидящим взглядом и безразлично отвернулся.

— Знакомая… для моей матери она словно дочь.

Напряжение отпустило Фрэнки. Неизвестность вызывала у нее безумную ревность.

— А Рико — это твой брат? — спросила она снова.

Сантино повернул к ней голову, и его красивые глаза наполнились глубокой, мучительной грустью и неизмеримой горечью.

— Послушай, ты никогда не говорил, что у тебя был брат, — заметила Фрэнки, тщательно подбирая слова, пытаясь узнать, чем можно объяснить его реакцию.

— Рико умер за год до того, как мы с тобой познакомились. Он был на десять лет старше меня, — неохотно сообщил Сантино.

— Что с ним случилось?

Сантино слегка пожал плечами.

— Мы с Рико отправились в Альпы. Восхождение следовало прекратить на второй день. Погодные условия были плохими. Но Рико… — он сдавленно вздохнул, — Рико был решительно настроен не отступать ни на шаг. Нас накрыло лавиной. Он спас меня ценой собственной жизни.

— О Боже… — с болью проговорила Фрэнки, не в силах выразить свое горе словами. Ей больше всего хотелось подойти и обнять его, но она ужасно боялась натолкнуться на холодность. — Это, ., это был страшный удар для твоей семьи…

— Si… потому что домой вернулся не Рико, а я…

— Не говори подобных вещей, — взмолилась Фрэнки в суеверном ужасе. — Если ты думаешь, что менее дорог им, чем старший сын, то глубоко ошибаешься…

Сантино взглянул на нее.

— Скажи, ты не слышала, как мать сравнивала Рико со мной?

Фрэнки не могла вынести его взгляд и нервно переступала с ноги на ногу.

— А Рико действительно был чудесным человеком. Моя мать боготворила его. Черт возьми, и я тоже! — Сантино заскрипел зуба ми. — За что бы он ни брался, ему сопутствовала удача. Когда он погиб, в нашей жизни появилась пустота, и единства семьи как не бывало. Мать не могла мне простить, что выжил именно я.

Фрэнки отвела от Сантино виноватый взгляд. Теперь она поняла, что так привлекало Сантино в деревушку на Сардинии, где жил его двоюродный дед. Отец Вассари был добрым и практичным человеком. Должно быть, Сантино успокаивали уверения старика, что он не виноват в смерти брата.

Воспоминания несколько согрели ее душу; она охотно делилась своими тревогами и страхами с Сантино. А он никогда не рассказывал ей о брате, не рискуя взвалить на нее непосильную ношу. Это еще раз свидетельствовало о том, насколько их отношения были неравноправные. Он ставил ее потребности и тревоги выше собственных. Он дарил, она принимала… И это запоздалое открытие потрясло Фрэнки до глубины души.

— Ты на удивление спокойна, — мягко заметил Сантино.

Вздрогнув, Фрэнки снова подняла голову. Сантино двинулся навстречу ей. Выведенная из равновесия его внезапной близостью и сознавая, насколько сильно любит его, она невольно посмотрела в горящие решимостью глаза Сантино.

— Исповедь — это настоящий бальзам для души, — с раскаянием в голосе сказал Сантино, обнимая ее. — Или, может быть, со страдание горит в твоих выразительных зеленых глазах. Как бы то ни было… Dio… Я мечтаю о близости с тобой!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Сантино?.. — выдохнула Фрэнки, отступая перед мощным напором страсти в его глазах.

— Ты тоже хочешь меня, — простонал Сантино, прижимаясь губами к нежной коже ее шеи.

Этот поцелуй поднял в ней волну сладострастия. Ноги задрожали, грозя подкоситься.

— Да… — прошептала она, терзаемая угрызениями совести за свою неспособность противостоять ему. — Да…

Сантино что-то горячо и нежно проговорил по-итальянски, прижимая ее к себе, чтобы она почувствовала напор его восставшей плоти. Едва он прикоснулся к ней, ответное желание охватило Фрэнки. Ее тело затрепетало от нахлынувших чувств.

Он скользнул руками по ее бедрам в бесцеремонном мужском нетерпении. Умелые пальцы дразнили ее разгоряченное тело. Фрэнки вздрагивала от возбуждения, стоны вырывались из груди, руки вцепились в его плечи, ища поддержки. Вдруг она заметила маленькую голубую сумочку, лежавшую на столе.

— Твоя мать забыла сумочку, — сдавленно вскрикнула она. — Соня может вернуться сюда в любую минуту!

Сантино медленно, и неохотно опустил ее юбку и разгладил оборки. Из его груди вырвался хриплый вздох, и темный румянец покрыл его щеки.

— Возможно, — нам стоит подняться в спальню, — неуверенно проговорила она.

Сантино страстно припал к ее губам. Когда он оторвался от нее, его глаза сверкали откровенным желанием, прерывистое дыхание с шумом вырывалось из груди.

Вся дрожа, она двинулась вверх по лестнице. Сильная мужская рука властно обнимала ее, нетерпение чувствовалось в каждом движении. На полукруглой лестничной площадке она украдкой взглянула на Сантино. Это ошибка? Конечно, иначе придется признать, что Сантино снова показал силу своего желания. Он так крепко обнял ее, что Фрэнки едва могла дышать.

— Лишь сегодня утром ты была девственницей. Я хочу тебя так сильно, — срывающимся голосом проговорил Сантино.

Не в силах ответить, она только кивнула, словно марионетка.

Он подхватил ее на руки и быстро понес по коридору. В спальне Сантино расстегнул ее платье, щелкнул застежкой бюстгальтера и жадно накрыл ладонями ее груди.

Фрэнки мельком заметила свое отражение в высоком зеркале на подставке, когда беспомощно застыла перед испепеляющим жаром его мощной атаки. Когда он начал ласкать ее болезненно отзывчивую плоть, она вся отдалась страсти. Извиваясь от мучительного удовольствия, она смотрела в его потемневшие глаза и впервые видела, что и у нее есть власть, власть заставлять Сантино стремиться к ней…

Одурманенная этим новым знанием, она изогнулась в его руках и сама коснулась губами его чувственных губ, проникая языком в его рот.

— Реr аmоr di Dio[11]… ты — ведьма… — произнес Сантино с пугающей интонацией в голосе. Сверкающие черные глаза смотрели на нее с нескрываемой враждебностью. С ликующим криком одним стремительным, мощным толчком он вошел в самую глубь ее податливого тела.

Фрэнки закричала, окончательно потеряв власть над собой. Его необузданная страсть принесла ей полное удовлетворение. Взрывные и ослепляющие волны оргазма проникли в каждую клетку ее существа и ввергли в забытье.

Внезапный холод остудил ее влажную кожу. Очень медленно открыв глаза, Фрэнки увидела Сантино, который стоял у постели. Она была ошеломлена первобытной силой его страсти, Сантино в неловком молчании смотрел на Фрэнки, словно не вполне понимая, как она здесь оказалась. В его взгляде читалась убийственная смесь сожаления и сочувствия. Нетерпеливым движением он схватил шелковое покрывало и накрыл ее дрожащее тело.

— Я приготовлю для тебя ванну. — Фрэнки с трудом нашла в себе силы говорить:

— Утопись ты в этой ванне! — Перевернувшись на бок, Фрэнки натянула покрывало на голову. Гнетущее чувство потери заставляло ее стыдиться себя. С чего она решила, что физическое желание ее тела может быть поводом для радости?

— Никогда раньше я не бросался на женщину как голодный зверь… — отрывисто признался Сантино.

И он не рад силе своей плотоядной сексуальной страсти к ней, ошеломленно подумала она.

— Я знаю, тебе понравилось, но… — Фрэнки снова решительно повернулась к нему.

— Убирайся вон! — закричала она.

Сантино разочарованно посмотрел на нее и красноречиво развел руками.

— Это ничего не изменит… я не буду чувствовать себя лучше.

— Очень хорошо! — выкрикнула Фрэнки, и слезы внезапно полились по ее щекам.

Чувствуя угрызения совести, Сантино опустился рядом с ней и нежно прикоснулся к ее щеке.

— Мне хотелось наказать тебя… Но, взглянув на тебя, я увидел ту девочку, которая некогда любила меня, ты и сейчас еще ребенок. Не имеет значения, что ты сделала, это всего лишь деньги, а я слишком богатый человек, — хмуро признал он. — Но я хотел бы остановить время… и вернуться в тот день в кафе в Ла-Рокка.

11

Милостью Божьей (итал.).