Мастер Исхода - Мазин Александр Владимирович - Страница 47

Не успели мы преодолеть и половины расстояния до ближайшего идола, как я ощутил легкое давление. Легкое, потому что оно было направлено не на меня, а на Мишку. Ага, где-то рядом – наш зубастый приятель. И меня он пока не замечает. Тем лучше. Я со всей осторожностью подал Мишке знак: остановись. А сам пополз дальше, резко забирая вправо. Та-ак… Вот он, родимый.

Оборотень вальяжно развалился на бревне, в тени ближайшего идола, и без малейшей опаски «сканировал» пространство. Но я был вне зоны его интересов, потому что зашел справа, с подветренной стороны, и лежал тихо-тихо.

Да, Мишка всерьез заинтересовал Маххаим. Я понял это, когда увидел обращение. До сих пор сам процесс проходил вне моего восприятия. В горячке боя не особенно понаблюдаешь. Сейчас я увидел обращение твари во всей красе.

Даже в его околочеловеческой ипостаси оборотень выглядел не очень-то привлекательно: жесткая грива, из которой торчали большие заостренные уши, маленький приплюснутый нос ноздрями наружу, выступающие вперед челюсти… Вот с челюстей превращение и началось. Очень медленно, почти незаметно для глаза, нижняя часть лица оборотня начала выдвигаться вперед, губы приподнялись, обнажая вырастающие клыки, нос сплюснулся еще больше, ноздри вывернулись, расширились и обросли складками. Темно-коричневая кожа Маххаим потемнела до угольной черноты, локти вывернулись в стороны, плечи стали толще, предплечья обросли звериной шерстью, кисти значительно расширились, пальцы укоротились и выпустили наружу черные крючья когтей.

Это то, что видели глаза. На уровне видения происходило нечто чудовищное. Мой разум отказывался это воспринимать. Жуткий холод и чернота накрыли пространство вокруг Маххаим. Космический вакуум… Даже не так. То, что по ту сторону вакуума…

Шок от осознания истинной сути происходящего на несколько мгновений выбил меня из реального времени. Когда я справился с потрясением, превращение завершилось. На бревне лежал уже не двуногий Маххаим, а четвероногий зверь. Чем-то он и впрямь напоминал Лакомку, хотя и отличий было множество. Лакомка была значительно крупнее, и ее чернота не была такой глубокой. Хвост твари был существенно короче, голова больше, а морда – шире. И пластика оборотня (когда он соскользнул с бревна и потек навстречу Мишке) была совершенно иной.

Но в храбрости ему не откажешь, подумал я. Мишка раз в пять больше, чем обращенный Маххаим.

Но тут я вспомнил, что главная сила оборотня – не в клыках и когтях, и сосредоточился.

Очень вовремя. Шквал Силы обрушился на моего друга. Страх, бессилие и покорность.

Как бы не так!

Мишка вынес удар вполне прилично, да и я его поддержал.

«Покажись!» – велел я, и медведь поднялся и продемонстрировал, что у него есть. А показать было что. В такой пасти голова оборотня поместилась бы целиком.

И тогда Маххаим заревел.

Этот рев, переходящий в инфразвук, пронимал до костей и вызывал острое желание бежать без оглядки. Первоклассный рык. Лакомка обзавидовалась бы.

Само собой, нас с Мишкой это не проняло. Я легко обуздал инстинкты, а Мишка в принципе не мог испугаться. Для него это был вызов. Приглашение к драке. А к драке все его предки по обеим линиям относились вполне положительно.

Мишка заревел в ответ и неторопливо двинулся на врага. Хочешь драться – давай. Нет – проваливай.

Это было неправильно. Мишкины инстинкты не годились в данной ситуации. Но поправить его я не успел, потому что в этот момент на мою спину обрушился груз центнера полтора и одновременно тугая удавка обвила мое горло.

Долю мгновения я был уверен, что пропал: прохлопал второго Маххаим и теперь мне конец.

«Атакуй», – послал я мысленный приказ Мишке и борцовским рывком вывернулся из-под врага.

Человек, лежащий навзничь, – это не кошка. Это, скорее, опрокинутая на спину черепаха. Один удар клыков или полосующий взмах когтистой лапы – и кровь хлынет из вспоротой артерии.

Мой враг не пустил в ход клыки. Потому что у него их не было.

Мне невероятно повезло.

На меня напал не Маххаим!

Это был человек. Хотя внешне он выглядел как довольно уродливый гибрид человека с гориллой.

Могучая грудь, бревна рук, оскаленная черная ряшка…

«Тебе конец!» – отчетливо читалось в сощуренных, утонувших под надбровными дугами глазках.

Гибрид знал, что делал. Удавка обвивала закаменевшие мышцы моей шеи, а черный громила восседал на мне верхом, затягивая грамотно, внахлест, обвивший мою шею ремень. Будь на моем месте обычный человек, из-под ремня уже давно хлынула бы кровь.

Я изобразил жуткий сип и закатил глаза, притупляя бдительность врага. Тем временем моя рука нашарила на поясе нож-серп из динозаврова когтя и преподнесла гигантопитеку сюрприз, который ему пришелся не по душе.

Его можно было понять. Даже отъявленному мазохисту вряд ли понравится, когда острый предмет пропарывает ляжку.

Вопль черного убийцы вполне мог посоревноваться с ревом Мишки. Но ремень он не выпустил, так что пришлось вновь прибегнуть к ножу. Сам ремень мне вряд ли удалось бы рассечь одним ударом, зато с сухожилиями черного громилы все получилось удачно.

Спихнув его с себя, я махом встал на ноги…

Но посмотреть, как дела у Мишки, не успел, потому что оказался в окружении еще шестерых черных, размером поменьше.

Проклятие! Люди! Убивать нельзя!

Какое-то время мы вертелись в бешеном хороводе: они пыряли меня копьями (всерьез!) – а я старательно уклонялся. Черныши были хороши. Быстрые и хитрые, бились они слаженно и умело. Однако им не хватало Школы. Они были бойцами, но не мастерами. Только поэтому я все еще был жив. Меня пытались прижать к одному из строений-идолов. Я, как мог, уворачивался. В скорости я превосходил их незначительно, зато двигался намного грамотнее. Особенно на коротких дистанциях. Один раз мне даже удалось подставить одного из них под удар другого. К сожалению, рана оказалась пустяковой. Зато мне удалось отобрать копье атаковавшего. Но пользовался я им недолго. Древко оказалось никудышным и сломалось через несколько секунд.

Откат накрыл меня очень вовремя. Как раз тогда, когда мои противники наконец доперли, что я не хочу их убивать, – и обнаглели.

Это был тот самый неправильный откат, который я уже переживал. Не откат, скорее, а приход. Поганая душа, вернее то, что заменяло Маххаим душу, отправилась на Ту Сторону, и волна Силы накрыла меня. Это было славно! Миг – и я превратился в классический волчок тай-чи чуань. Черных раскидало в стороны, как грязь, налипшую на внешние стенки центрифуги. Они, конечно, тут же повскакивали и… И тут пришел Медведь.

Мой славный Мишка прикончил оборотня. И он был очень сердит, поэтому на то, чтобы разобрать на составные части шестерку приспешников Маххаим, он потратил меньше пяти секунд. Я только-только успел «переварить» нахлынувшую Силу, а на травке уже лежат шесть покойничков.

Я огорчился. Очень хотелось взять одного живым. И побеседовать.

Впрочем, нет. Один все-таки уцелел. В двадцати шагах валялся пытавшийся меня задушить здоровяк.

Громила был жив, но кровь из него хлестала, как вино из дырявого бурдюка. Он уже порядком ослабел и не сопротивлялся, когда я быстренько наложил жгуты на его руки.

Кровотечение из его ноги остановил Мишка. Придавил легонько лапой – и струйка иссякла.

Я «прислушался». Во время «прихода» я отчетливо уловил: на этом берегу других Маххаим нет. Зато четверо оборотней в поселке – в курсе, что их полку убыло.

Надо полагать, сейчас они ринутся сюда.

Что ж, милости просим!

Я был готов к бою. Вот подоспеет Лакомка – и мы втроем…

План был самоубийственный.

Четверо Маххаим раскатали бы четыре такие команды, как моя. Но тогда я об этом еще не знал.

Спасло меня Провидение. Та сила, что ведет нас всех, Одаренных и обычных, оберегая и направляя, напоминая о том, что кажется малозначительным, действуя помимо ума, косвенно, но эффективно.